Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы - Марк Булгач

С тех пор ее взгляд не покидал меня. Он сказал мне, что я не только сделал подарок дедушке – я сделал невероятный подарок ей. Вся наша команда сделала ей невероятный подарок. Эндопротезирование тазобедренного сустава – распространенная операция в ортопедии, и она заняла всего двадцать – сорок минут, но этот взгляд дал мне понять, что я изменил и, возможно, даже спас ей жизнь, вернув ее дедушку. Этот момент я пронес через всю свою хирургическую карьеру.

Опыт Гаити так сильно повлиял на меня, что я создал канадский медицинский добровольческий отряд и примерно через десять месяцев после того, как вернулся домой, снова приехал на остров с двумя коллегами. Предполагалось, что это будет одноразовое мероприятие – вклад Ньюфаундленда и Лабрадора в усилия по восстановлению Гаити – но идея очень быстро обрела собственную жизнь. Не прошло и десяти минут после того, как мы вернулись домой, как все сказали, что хотят поехать снова. И мы начали регулярно посылать команды из Ньюфаундленда и Лабрадора два-три раза в год. Слухи очень быстро распространились по всей стране. Калгари услышал о нас, и там сказали: «Мы можем это сделать». Галифакс услышал о нас, и там сказали: «Мы можем это сделать».

Вот так мы продвинулись – от отправки врачей в одну точку до девяти точек и от трех добровольцев к двенадцати сотням. Теперь наша инициатива носит название «Команда разбитой земли». Первоначально мы предоставляли медицинскую помощь и образование только на Гаити, но с тех пор занялись и другими странами, в том числе Бангладеш, Эфиопией, Гватемалой и Никарагуа. Я провожу там по неделе три или четыре раза в год, и эти поездки действительно открыли мне глаза. Печально и тревожно, что так много людей не имеют доступа к медицинской помощи. Порой это буквально ошеломляет.

У нас на глазах погибали молодые люди, которые не умерли бы в Канаде. Например, часто не хватает продуктов крови. В частности, я помню пациентку, которая истекла кровью прямо на операционном столе. Она была так молода, и ее сердце было таким сильным, но в конце дня мы видели лишь чистый физиологический раствор, прокачиваемый через ее артерии. Тело не хотело сдаваться, но крови просто не было. Если бы девушка повредила артерию в Канаде, у нас нашлось бы достаточно крови, чтобы она перенесла операцию и продолжила полноценно жить. Но не в ее стране – и это удар под дых. Это выбьет почву из-под ног у любого.

Но постепенно восстанавливаешься. Команда восстанавливается вместе. И нас переполняет огромная благодарность за то, что мы живем в Канаде и никогда не столкнемся с подобным сценарием. Этот опыт научил нас ценить то, что есть дома. Мы можем – и должны – жаловаться на то, как тратятся наши доллары на здравоохранение в Канаде, но, в конце концов, это не то бремя, о котором мы все думаем. Нам всем очень, очень, очень повезло.

Я бы с удовольствием изменил систему на Гаити, в Бангладеш или где-нибудь еще, но я этого не потяну. Кто-то однажды сказал: «Я отправляюсь туда не для того, чтобы изменить весь мир. Я отправляюсь туда, чтобы изменить чей-то мир». Вся команда и каждый из нас по отдельности заряжается энергией во время работы там, а порой даже находит утешение. Это напоминание о том, как важно бывает изменить жизнь одного человека. А началось все с единственного эпизода – с двенадцатилетней девочки, которая по-настоящему тронула меня. Честно говоря, в то время я не знал, что она окажет на меня такое влияние. Да, я кое-что понял, но даже предположить не мог, в какой степени этот случай повлияет на мое будущее. Только через несколько недель и месяцев, когда люди стали расспрашивать о моем опыте и я начал переваривать все пережитое, я сказал: «Ух ты! Это был совершенно особый момент». Все годы, прошедшие с тех пор, лицо девочки иногда всплывает в моей памяти без видимых причин. Я вижу ее желтое платье и косички. Нас разделял языковой барьер, но этот взгляд! Я действительно видел в ее глазах благодарность и надежду, что теперь все станет немного лучше.

Я могу поделиться множеством ужасных историй из своего опыта. Например, случаем, когда я думал, что пациент больше не сможет ходить, – но он ходит. Или случаем о восстановлении ноги пациента, которого сбили машиной и бросили на обочине. Но было нечто поэтичное в той конкретной девочке – нечто такое, что изменило мою жизнь и благодаря чему то мгновение осталось со мной навсегда.

33

Одиннадцать минут. Джошуа Безансон

В экстренной ситуации время – всеобщий враг. Оно бежит неумолимо, почти всегда ухудшая перспективы пациента, оказавшегося в бедственном положении. Но противостоять опасному для жизни кризису, одним глазом следя за часами – профессиональный риск для многих врачей.

Джошуа Безансон – старший ординатор, сотрудник отделения скорой помощи в больнице Альбертского университета в Эдмонтоне. Он – молодой врач, который тем не менее уже сталкивался с необходимостью делать правильные вещи в нужное время.

Фото Сары Вандусен

Я работал в одной из сельских больниц Альберты. Больница была крошечная – двенадцать коек, четыре или пять медсестер и горстка немедицинского вспомогательного персонала.

Однажды к нам приехал мужчина около пятидесяти. Он сам вел машину, потому что именно так и поступают в сельской Альберте – никто не ждет скорую. Выглядел он ужасно. Он был весь в поту, и его рвало. По его словам, все было хорошо, а потом он вдруг почувствовал ужасную, сокрушительную боль в груди. Он сказал:

– Полчаса назад я работал за столом, и тут меня накрыла волна тошноты.

Мы приступили к обследованию. Довольно быстро удалось определить, что проблема, вероятно, связана с сердцем. Скорее всего, инфаркт миокарда. Мы сделали электрокардиограмму и действительно обнаружили обширный инфаркт, а точнее, «инфаркт миокарда с подъемом сегмента ST» – самую опасную разновидность. Это означает, что произошла полная закупорка коронарной артерии, из-за чего сердце лишилось кислорода. А это, в свою очередь, может привести к повреждению значительной части сердца. Такой инфаркт у нас часто называют «вдоводелом», потому что в течение первого часа после приступа умирает почти половина людей, перенесших его.

Наша больница находились далеко от любого из крупных центров с кардиологическим отделением, но нам удалось мобилизовать все доступные ресурсы. Я имею в виду буквально все ресурсы, а не