Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

– Лорд Айтверн? – Гайвен все норовил заглянуть Артуру в глаза. – Лорд Айтверн, вы меня беспокоите.

– Не мешайте мне думать, ваше высочество.

А еще, Артур… у юноши закружилась голова… а еще скажи, как ты думаешь – почему мятежники так легко и просто выпустили вас из своего логова? С чего им было отпускать на волю командующего королевской армией, узнавшего об их планах? Чтобы тот поднял войска, раздавил переворот в самом зародыше? Герцог Шоненгемский и его камарилья не настолько глупы. Они могли пощадить Раймонда Айтверна в одном-единственном случае – если тот уже не представлял для них ни малейшей угрозы.

– Артур? – подала голос сестра.

– Да помолчите же вы оба! – заорал Айтверн, со всей дури впечатав кулак в стену. Лицо Айны исказилось, словно это ее саму ударили. Артуру даже показалось, что девушка сейчас заплачет, но секунду спустя он уже забыл о ней.

Ему нужно было понять, по каким правилам живет обступивший его кошмар.

Все было очень просто, как казалось ему теперь. Все было до того немыслимо и ужасающе просто, что даже странно, почему такая элементарная мысль не пришла ни ему, ни отцу раньше. И эта проклятая элементарная мысль с легкостью объясняет такую непостижимую вещь, как сумбурный, толком не подготовленный штурм королевской цитадели. Лобовое сражение бессмысленно, когда за спиной осаждающих остается верный Ретвальдам город. Оно не бессмысленно лишь при условии, что этот город уже сдался. И лорд Айтверн может остаться в живых и трепыхаться, изображая организацию обороны, лишь потому что не сумеет уже ничего изменить. Тимлейнский гарнизон уже перешел на сторону мятежа. А кто командует гарнизоном? Один-единственный человек.

Тот самый, что приказал содержать принца Гайвена в его покоях.

– Может, объяснишь, что с тобой творится? – продолжала допытываться Айна, но Артур на сей раз не обратил на нее ни малейшего внимания. Не до того было. Его первой мыслью было броситься на стену, к отцу – тот должен быть немедленно предупрежден. Раймонд Айтверн сейчас там, вместе с королем, которому служит, и вместе с генералом, которому доверяет. Отец и знать не знает, что и его и короля Брайана предали собственные соратники. Лорд Раймонд готовится принять бой лицом к лицу с неприятелем, а вместо этого получит удар в спину. Может быть, уже получил. Может быть, сейчас отец Артура дерется в окружении врагов, совсем один, и близок к поражению. Кто в таком случае придет ему на помощь? Кто отразит вражий клинок? Только тот, кто знает об измене. Непутевый сын, наконец понявший что-то важное в самый последний момент.

Может быть, даже этот момент не последний и есть еще время что-то исправить. Хотя бы немного времени. Ведь кто знает, вдруг битва еще не началась. Если это так, тем более нужно спешить. Нужно разоблачить Терхола прежде, чем станет совсем поздно. Отец должен быть предупрежден.

И Артур уже собирался поведать спутникам о своей догадке, как новая предательская мысль обожгла ему позвоночник. А если все сроки упущены, и он уже опоздал? Или пусть даже не опоздал, но все равно не сможет ничего сделать? В конце концов, что значит его слово, слово человека, которому не доверяет никто, против репутации командира столичного гарнизона? Возможно, его просто не послушают, посчитав его обвинения беспочвенными фантазиями, либо даже вовсе не пропустят к отцу.

Следовало выбирать, и выбирать быстро. Он мог побежать на стены – и возможно, спасти всех, либо, напротив, погубить то, что еще осталось. Или же попытаться подземными путями вывести из замка дофина и уберечь тем самым от уничтожения дом Ретвальдов. Да только как потом жить, зная, что оставил отца в окружении предателей?

– Господа, – сказал Артур и осекся.

Суровое лицо лорда Раймонда. «Если мы потерпим поражение, то за будущее королевства отвечаешь ты, и никто другой».

Принц Гайвен, которого во всем свете не защитит больше никто, кроме Артура Айтверна.

Айна, которую Артур уже однажды подвел.

Отец.

Одни и те же лица, мечущиеся по кругу.

Нужно было что-то решать.

– Господа. – Артур вновь заговорил, и с каждым словом он будто сам вырывал у себя сердце. – Простите меня, я задумался впустую. Глупые тревоги. Забудьте. Старая Дорога ждет нас.

Это мой выбор, сказал себе юноша, мой – и ничей еще. Я от него не отступлю.

«Только прости меня, папа. Пожалуйста. Хотя… Лучше и не прощай. Я не заслужил».

В сумеречном небе кружились вороны.

Пока что их было не так уж много, и парили они совсем далеко. Просто мечущиеся черные точки высоко над головой. При желании их даже можно было принять за обман зрения. Все же знают, что после очень длинного и очень поганого дня перед глазами иногда мечется черт-те что. А сегодняшний день выдался на удивление длинным и на редкость поганым. Интересно, как проклятые падальщики узнают, что где-то далеко внизу, на земле, в обилии пролилась кровь? Не иначе, у них особое чутье на такие дела.

Впрочем, нынче воронью́ добычи будет немного. Трупы убитых уже начали жечь на кострах, и в небо тянулись прямые столбы дыма. Записанные в похоронные команды солдаты смертельно устали и выбились из сил, но им приходилось работать, не покладая рук, – если не сжечь мертвецов сейчас, беды потом не оберешься. Закон любой битвы – когда она закончилась, всегда убирай за собой.

Александр Гальс выбрал тихий закуток между двумя приземистыми каменными складами и сел на камни крепостного двора, подстелив под себя плащ. Достал флягу с вином и отпил за один глоток чуть ли не половину ее содержимого. Лучше бы джин или виски, конечно, но их следовало еще отыскать, а никуда идти и ничего искать граф не хотел. Он вообще сейчас мало чего хотел.

Они все-таки взяли штурмом замок, хотя с самого начала это смотрелось авантюрой, а потом и вовсе безумием. Гальс до последнего не верил, что перешедшему на сторону восстания Терхолу удастся удержать под контролем свои полки. Когда Александр слушал слова государя Кардана, обращенные к Ретвальду и его прихлебателям, он почти не сомневался, что защитники замка ответят стрелами. Не ответили: генералу удалось выполнить то, что он пообещал. Вместо стрел, каменных снарядов, раскаленной смолы их ждали опущенный мост и отворенные ворота. И вспыхнувшая в открывающемся за ними коридоре ожесточенная схватка.

Гледерик Брейсвер, подлинный повелитель Тимлейна, первым бросился в атаку, явив свое мужество, – и едва успел поворотить коня, спасая того от выставленной вперед пики. У обороняющихся нашелся настоящий храбрец, собравший людей под своим командованием, и благодаря этому храбрецу Тимлейн пал далеко не сразу. Видя, как враги окружают наследника Карданов, Александр пустил коня вперед, на несколько терций опередив замешкавшихся Эрдера, Холдейна и остальных. Гальс копьем пробил горло одному из нападавших, выхватил левой рукой меч и перерубил древко пики второго противника, затоптал копытами третьего. Остальные отхлынули.