Пуля времени - Николай Свечин

– Шах.

Атаман уже с трудом выводил своего короля из-под удара.

– Шах.

Казак уже откровенно спасался бегством.

– Шах.

Но Казак не был бы Казаком, если бы не припрятал козыря в рукаве. Вместо очередной попытки бежать он, наоборот, вдруг начал сближаться с попаданцем. И вот король атамана стоял уже в одной клетке от короля и королевы Ратманова.

– Пат, – сказали оба хором. Пат означал ничью…

Казак протянул попаданцу руку:

– Ты несколько раз мог меня прикончить.

– Не хватило везения.

– Да, совсем немного.

В дверной проем просунулась голова Дули, верный солдат вопросительно посмотрел на атамана. Но Казак даже не поднял глаз, лишь скомандовал по-военному:

– Отставить!

И голова скрылась обратно.

– Еще партейку? – предложил Скурихин. – Я бы сказал матч-реванш, если бы проиграл. А так мы снова на равных.

– Снова на желание?

– Да, на тех же условиях.

– Я не против.

– Добро.

Во второй партии удача уже максимально улыбалась Казаку. С самого начала он выглядел более сосредоточенным, чем раньше. Видимо, познав силу соперника, решил не оставлять ему шанса выиграть в принципе. А потому мат Ратманову на двадцать пятом ходу стал закономерным исходом встречи.

– Поздравляю. – Теперь уже Георгий протянул руку. – Достойная победа.

– Спасибо, значит, победитель назначает цену…

– Так точно.

– Тогда слушай приговор. Все же ты какой-то не наш. Чужой, непонятный. И я знаю только один способ поверить тебе до конца. И не только я, но и Гурлюк, и другие ребята. А то ведешь себя, как полицейский освед: этого не убивай, того не трогай… Чистеньким хочешь остаться? Не выйдет.

Атаман поманил попаданца к себе. И с полминуты что-то нашептывал ему на ухо.

Выслушав его, Георгий побледнел при всем своем обычном хладнокровии:

– Мы это уже обсуждали.

– У тебя есть выбор…

– И я смогу увидеться с Ритой?

– Да, поезжай к своей Рите!

Ратманов задумчиво что-то хмыкнул и пошел к двери. Его лицо по-прежнему не выражало ничего хорошего.

А в коридоре спал Дуля, громко оглашая окрестности своим богатырским храпом.

Бывшая хевра Гимназиста – то есть банда Хряка – теперь располагалась в Басманной слободе. Как раз в районе гимназии, Второй Московской, между площадью Разгуляй и Немецкой улицей. То еще местечко для добропорядочных граждан, коих здесь и было подавляющее меньшинство. Если вынести за скобки образовательное учреждение, научить в этой местности в начале ХХ века могли только одному – как обобрать ближнего до нитки. Наслышан об этом был и Георгий. Но у него к тому времени уже созрел некоторый план.

Вскоре он появился возле гимназии и сам. Чтобы дворник – он же представитель ЧОПа, как сказали бы в наше время, – ничего не заподозрил, Жора широко улыбался и делал вид, что дожидается кого-то из учащихся.

Далее, просканировав взглядом несколько групп учеников начальных классов, увязался за одним щупленьким невысоким гимназистом и довел того до сада, где больше никого не было.

Юный гимназист заметно нервничал, оглядывался и несколько раз прибавлял шагу. Но взрослый Гимназист лишь делал более широкие шаги и тоже не отставал. Наконец, ряды деревьев закончились. И оба уперлись в деревянный забор. Это был тупик.

Попаданец уже готов был открыть рот. Но щуплый мальчишка, видимо, уже привыкший к бандитскому образу жизни по соседству, неожиданно достал из ранца складной ножичек и принялся размахивать им перед Ратмановым.

– Не подходи, дядя! Порежу, ей-богу, не подходи! – орал пацан.

– Спокойно, спокойно, убери нож, и мы поговорим…

– Не поговорим! Не подходи! Не подходи, век воли не видать!

– И откуда только всего этого поднабрался… А ну-ка…

Взрослый сделал несколько хитрых движений и с ходу отобрал у мальчишки колюще-режущий предмет. Правда, как говорят в футболе о клубах-грандах, неожиданно столкнувшихся с проблемами в игре с аутсайдерами, слегка недооценил соперника. Деморализации после потери ножа у юного гимназиста не произошло. И он, подпрыгнув, что есть дури ударил Георгия по уху. У того аж зазвенело в голове.

– Ну ты, блин, даешь… – только и прохрипел Ратманов, потирая ушибленное место.

Воспользовавшись временным преимуществом, парнишка попытался сбежать. Но Георгий был быстрее. Сделал подсечку и быстро скрутил пацана.

– Успокойся, я ничего тебе не сделаю.

– Точно?

– Точно.

– Что ж вам надо, дядя?

– Небольшая услуга. За все будет уплачено.

– Так бы сразу и сказали.

– Ты мне и рта не дал раскрыть.

– А не надо было за мной идти!

– Все! – Ратманов остановил поток слов. – Слушай сюда…

Еще спустя непродолжительное время Георгий сидел в ивовых зарослях и подавал юному гимназисту какой-то знак. Тот кивнул и подошел к большой избе из почерневших бревен – снаружи не самое привлекательное жилище, но кто знает, как там было внутри.

Шкет был уже без ранца. Налегке, ловко, как обезьяна, взобрался вверх по поленнице. И, недолго думая, просунулся в единственную открытую форточку. Форточка была небольшой, обычной, в ширину – плюс-минус с талию юного гимназиста. Но тому оказалось вполне достаточно, чтобы пробраться через нее внутрь.

Прошло еще несколько напряженных минут ожидания. Георгий по-прежнему скрывался в кустах метрах в пятидесяти от дома. И даже пнул разок лежащий на земле ранец парнишки. Внешне, как мы помним, лицо попаданца крайне редко выдавало волнение, но внутренние переживания имели место быть.

Наконец из дома послышались какие-то звуки. Отголоски женского голоса да пары мужских. На крыльце избы показалась Рита.

– За водой схожу и вернусь! – прокричала она кому-то и громко хлопнула дверью.

На плечах Риты было коромысло, по сторонам которого висели два деревянных ведра. На голове – какой-то бабушкин платок. В таком виде в ней даже не сразу можно было признать прежде яркую и соблазнительную женщину.

Георгий почувствовал, что внутри у него что-то зашевелилось. Он подался вперед. Но вовремя остановился и выдавать себя не стал. Все же опасность не миновала. Рядом дом, в доме окна, в окна могут смотреть недруги.

Рита же делала вид, что идет по воду. Параллельно, как бы невзначай, озиралась вокруг. Но не останавливалась.

Георгий дождался, пока из форточки обратно вылезет мальчик. Жестом указал ему на место, где лежит ранец. Положил на портфель четвертак. И зашелестел по кустарнику вслед за Ритой.

Они встретились у деревенского колодца. Недаром Москву тогда и даже много позже называли большой деревней. Полноценной индустриализации еще не произошло. И некоторые районы Первопрестольной представляли собой скорее село, чем город. Хотя до Красной площади, да на быстром извозчике, даже отсюда можно было поспеть за каких-то полчаса.

– Здравствуй. – В голосе попаданца просквозила нежность, которую он, быть может, и сам от себя не ждал.

– Явился. – Рита отчего-то дулась.

– Ты не рада меня видеть?

– Мог бы и раньше дать о себе знать.

– Как?! Хотя… Прости… Пожалуй… Ты… Ты раньше не носила коромысло.

– Скажи спасибо Георгию Ратманову, который набил морду моему благоверному…

– Он тебе не муж. – Гимназист напрягся.

– Ага, он мне никто, ну а ты тогда кто?!

– Об этом я и хотел поговорить…

– Говори, меня через минуту Копер хватится.

– Послушай, Рита, я желаю тебе только одного, чтобы ты была счастлива…

– Давай дальше, без лишних