Тень Исаака - Олег Окин

видел? Я был в каком-то достаточно просторном помещении с полуразрушенными колоннами, но не могу узнать это место в институте. Уж не выдумал ли я все эти легенды сам? Нет, даже мой пошатнувшийся рассудок не способен на такие фантазии».

Нарастающее чувство беспокойства свербило в его душе. Исаак не мог спокойно обдумать ситуацию: сердце горячим ритмом било тревогу, а все его тело, наоборот, замерзло в этом отчужденном месте.

«Надо выбираться отсюда, - решил Исаак. - Обдумаю все в более теплой и безопасной обстановке».

Исаак начал убирать дрожащими руками книгу обратно на полку, туда, где она чувствовала себя наиболее комфортно. Усмехающаяся красная надпись на обложке исчезла, обезличивая и без того не примечательное своим внешним видом произведение. Фонарь едва светил, и Исаак уже всерьез забеспокоился о том, хватит ли ему света на обратном пути.

Задвинув «О Смотрящем во Мраке» обратно в среду обитания других, не отличающихся друг от друга, безликих произведений, Исаак краем глаза увидел небольшой блеск у самого края полки. Чуть подвинув фонарь вдоль полки, он увидел едва вытянутую книгу.

«Вроде я все задвигал обратно», - устало подумал Исаак. Тем не менее, он вытащил книжку до конца. На книге была надпись: «Практика синтеза и сборки артефактов посредством М-энергии и древних материалов».

- Если это то, о чем я думаю… - пробормотал Исаак, наскоро листая страницы. Фонарь сиял все тусклее и тусклее, а огоньку становилось все хуже и хуже.

На одной из страниц он остановился, обнаружив закладку, представляющую собой небольшую парчовую ленточку темно-зеленого цвета. Эта ленточка внезапно вселила в Исаака доселе неведомое ему теплое и уютное чувство, которое едва пробивалось через окружающий холод и мрак. Посмотрев на страницу, Исаак обомлел.

Великий Октаэдр Атлантов. Две сходящиеся друг в друга пирамиды. Два переливающиеся друг в друга измерения. Два противоречащих друг другу естества жизни. И одно единственное основание первопричины. Очень сильный и старинный реликт, наделенный множеством потрясающих свойств. От истины к бреду. От тьмы к свету. От моря к лесу. От него до нее. От вины до спасения.

Артефакт, дарующий надежду. Отнимающий порядок. Создающий возможность. Причиняющий боль.

Сложный для того, чтобы его создать. Легкий для того, чтобы его потерять. Вечно борющийся с обладателем. Часто прячущийся во тьме.

Ненавидим многими божествами. Обожаем многими мудрецами.

Слабость для Смотрящего. Сила для Слушающего.

М-материя — Вечная основа Великого Октаэдра. Остальное лишь ускользающее.

Для воссоздания Великого Артефакта следует найти следующие компоненты:

На этом моменте несколько страниц из книги выдраны, а дальше идут обычные пожелтевшие от времени листы, на которых ничего нет.

Жуткий раскатистый ветер пронесся по двенадцатой секции библиотеки. Он завыл шипящем шквалом так, что у Исаака мгновенно начало резаться в ушах. Огонек из последних сил держался, но даже он в панике начал кричать:

- Чего ты тут сидишь?!? Не видишь, что сейчас останешься один во мраке?!? Надо бежать отсюда!

Исаак в спешке убрал Практику синтеза обратно, схватил фонарь и начал быстро спускаться со стремянки. Увидев плачевное состояние огонька, Исаак не стал убирать лестницу и быстрым, лихорадочным шагом поспешил прочь от стеллажа в поисках обратной дороги.

Несмотря на достаточно быстрый темп, у Исаака возникало ощущение, что он не спешит, а ползет, медленно-медленно преодолевая сантиметр за сантиметром. Ему было очень холодно, как будто в помещении властвовал мороз, и вот вот сюда заметет тонны снега, унеся Исаака вместе с фонариком в вечную мерзлоту. К головным покалываниям и чуть заложенным от холода ушам добавилась легкая резь в животе.

Величественные и высокие стеллажи знаний смеялись вслед, высказывая свое презрение к глупому студенту, тщетно пытавшемуся добраться до истины. Ледяной паркетный пол, глухо отдавался сардоническим перестуком. Злобный ветер дул вслед, все подгоняя и подгоняя, надеясь вышвырнуть наглеца как можно быстрее.

Исаак вышел в коридор из двенадцатой секции и мимоходом бросил взгляд на свой многострадальный фонарь. Свет горел еле-еле и освещал путь в пределах вытянутой руки. Если бы не надежное стекло лампы, огонек давно бы сгинул под натиском злого коридорного сквозняка.

Пройдя еще тройку шагов вперед, Исаак услышал нарастающее гудение откуда-то спереди, и знакомый противный скрежет замаячил где-то на фоне.

- Что ты делаешь?!?! – закричал из последних сил умирающий огонек. – Нам сюда нельзя, это запрещенная секция «0»!

- Что...но как я... – сипло пробормотал Исаак. Горло накрыли противные спазмы. Он понял, что забыл направление и шел по инерции вперед.

Зловещая какофония звуков приближалась, и Исааку на миг показалось, что спереди замаячило что-то знакомо красное...Он резко развернулся, вернулся на перекресток и опрометью побежал прочь обратной дорогой от источника звука, света, и, возможно, плода своего больного воображения. Исаак бежал так быстро, как мог. Он задыхался. Его накрыли капельки пота, однако холодная дрожь не думала ослаблять свой крепкий хват. Завернув налево, он лихорадочно вспоминал путь обратно. Распаленное сознание Исаака рисовало ему страшное, не известное существо позади, преследующее наглеца, посмевшего ступить незаконно в секцию «0», однако проверять на достоверность эти впечатления Исаак не рисковал. Лишь страшные шаркающие звуки сзади, да становившаяся невыносимой смесь скрипа с гулом не давали Исааку сбавлять своего хода. Фонарь освещал лишь несколько десятков сантиметров перед собой слабым умирающим светом.

- Отпусти меня… - мерцал последней просьбой огонек. - час холода...страха...свободу...ты обещал…

Не совсем осознавая, что он делает, Исаак, не сбавляя темпа, открыл крышку фонаря, дав последним искоркам огонька покинуть навсегда свое убежищ-клетку навстречу необъятной неизвестности. Искорки становились все ярче и ярче, и, весело хохоча, осветили на миг коридор перед Исааком теплым и ярким светом, а затем тут же угасли, оставив далеко впереди небольшое, расплывчатое, едва видимое в полнейшей мгле пятнышко.

Исаак со всех ног побежал по направлению к единственному оставшемуся источнику света. Он бросил лампу на земле за ненадобностью. Фонарь без огня — что человек без души. От перенапряжения из глаз брызнули соленые слезы, которые тут же были наспех отброшены в сторону для того, чтобы не потерять святящееся