Источник - Майкл Корди

— Дай-ка руку, — сказал Хэкетт. Когда доктор коснулся ее, Росс сморщился от боли. — Похоже, запястье сломано. На первый взгляд ничего страшного, но травма противная. Заживать будет долго. — Он сходил в каюту и принес черную медицинскую сумку. — В идеале стоит сделать рентген и посмотреть, не требуется ли операция, а потом наложить гипс… но в нашем случае так не получится. Я просто туго перевяжу, а ты постарайся рукой особо не шевелить.

— Сеньор Хэкетт, — позвали из рубки.

— Что там, Хуарес?

— Рация накрылась. Не пойму, что с ней не так — не работает, и все тут. Наверное, там, под водопадом, стукнули чем-то.

Хэкетт перевязывал Россу руку.

— Если рация сдохла, мы остались без связи с внешним миром. Теперь будем сами по себе. Скажи спасибо, что ногу не сломал.

Зеб штудировала заметки Фалькона и перевод манускрипта.

— Нам надо туда, по этому ручью, но для «Дискавери» он явно узковат.

Росс посмотрел на лодки: обе были примерно по восемь футов длиной.

— Может, на них?

Хэкетт кивнул:

— По трое в каждую. Забираем с собой все, что понадобится. — Он обернулся к Хуаресу и Мендозе: — Спускайте на воду и начинайте грузить припасы и снаряжение. Захватите оружие и мачете.

— Я помогу, — сказала Зеб.

Сестра Шанталь сидела на камбузе, закрыв глаза. Росс коснулся ее плеча здоровой рукой:

— Все нормально?

Она открыла глаза, увидела его и улыбнулась:

— Да, все в порядке.

Росс с тревогой разглядывал монахиню. Дальнейшие инструкции Фалькона были совсем запутанными.

Следующие полтора часа они перетаскивали необходимое снаряжение с «Дискавери» в две лодки. В одной должны были разместиться Росс, сестра Шанталь и Хэкетт, в другой — Мендоза, Зеб и Хуарес. В конце, когда все уже рассаживались, Хэкетт вернулся на «Дискавери», сжимая в руке ключ.

— Куда ты? — спросил Мендоза. — Люки уже задраены, а двери заперты.

Возле рубки была закреплена черная коробка. Хэкетт вставил ключ в отверстие на ней и повернул.

— Сигнализация.

Зеб рассмеялась, да и Росс не смог сдержать улыбки. Хэкетт стоически пережил нападение бандитов и Жерло Ада, так что его маниакальная аккуратность стала понемногу забываться. Англичанин был на высоте в критические моменты, зато сверх всякой меры волновался по пустякам.

Зеб села в лодку.

— Найджел, ну я понимаю — задраивать люки, чтоб звери не забрались, но сигнализация-то зачем? Кому тут взбредет в голову его угонять?

— Осторожность не помешает, — заявил Хэкетт. В его голосе слышалась обида.

— Кто здесь услышит-то твою чертову сигнализацию? — поинтересовалась Зеб.

— Она отпугнет вора, да и вообще, это мой катер!

Зеб вернулась к заметкам Фалькона и переводу.

— Священник предупреждает нас, что в ручье полно тварей, похожих на драконов.

— Речь о крокодилах, — сказала сестра Шанталь.

— Похоже на то, — спокойно заметил Хэкетт.

— Вот черт! — выругалась Зеб.

— Хуарес, ты знаешь амазонских крокодилов, — сказал Хэкетт. — Пока мы в лодках, они не опасны, так?

— Не опасны, — ответил Хуарес с непоколебимой уверенностью как раз в тот момент, когда лодки дружно отвалили от берега. Помолчав, он добавил: — Но если их много, нужно соблюдать осторожность.

Росс нервно поежился на узкой банке. Деревянные доски, из которых были сделаны лодки, казались ему тоненькими и ненадежными.

— А сколько крокодилов может водиться в такой реке?

— Пара-тройка, — ответил Хуарес.

Росс слегка успокоился.

— Сотен, — пояснил Хэкетт.

Когда ей было нечего делать, Зеб мысленно сравнивала Найджела Хэкетта с Освальдо Мендозой и с удивлением и тревогой обнаруживала, что чудаковатый англичанин вызывает у нее недюжинный интерес. Хэкетт выводил ее из себя и вообще был занудой высшей пробы, но занудой занятным — тут не поспоришь. Как он мог бояться, что «Дискавери» угонят прямо посреди джунглей, и в то же самое время спокойно грести, зная, что река кишит крокодилами?

Зеб спокойствия и близко не ощущала. Она мало чего боялась, любила мать-природу во всем ее разнообразии, но вот именно крокодилов терпеть не могла. Даже сильнее, чем змей. А уж змей она боялась до потери пульса. Впрочем, уже через несколько миль Зеб бросила считать крокодилов — их было попросту слишком много.

А еще темнело.

Зеб не могла понять, что хуже: любоваться омерзительными бестиями во всей красе или замечать лишь едва заметные контуры. Наступила ночь. В черной воде сияли звезды, и девушка непременно восхитилась бы чудесным пейзажем, если бы не стеклянистые глаза, которые выныривали на поверхность, словно перископы. Луч фонаря отражался в них рубиновым огнем. Глаза не шевелились, но когда их касался свет, раздавалось глухое ворчание. Бесчисленные пары глаз скользили мимо лодок, и предостерегающий шум становился все громче.

Вдруг Зеб заметила отсвет где-то вверху и позади: над зазубренным краем леса поднимался оранжевый диск. Она знала, что это луна, но впечатление было, словно восходит солнце на какой-то другой планете. Звезды гасли, вода окрашивалась серебром, и Зеб вдруг с особой остротой ощутила, что она — чужая в этом необычном мире.

Из полумрака донесся тихий, отчетливый голос Хуареса:

— У всех крокодилов глаза разного цвета. Обычно зеленого и оранжевого. А вот черный кайман. У него глаза бесцветные, хотя кажутся красными — это свет отражается от кровеносных сосудов.

Наступила тишина, в которой вновь раздалось ворчание. Зеб посветила и увидела, что его издает Хуарес, скрючившийся на носу лодки. Из-под берега проворчали в ответ.

— Я сбил их с толку, — прошептал он. — Они не понимают: свои мы или чужие.

Река вновь погрузилась в безмолвие.

Вдруг Зеб услышала громкое ворчание прямо у себя за спиной. Она резко обернулась, накренив лодку, и направила туда фонарь, в свете которого на конце толстого черного бревна сверкнула пара алых глаз, посаженных шире, чем у всех остальных крокодилов. Если длина чудовища пропорциональна расстоянию между глазами, зверюга была впечатляющих размеров. Внезапно могучий удар потряс лодку. Она опасно накренилась, и Зеб потеряла равновесие.

Еще один удар, сильнее первого.

От холодной воды у Зеб сбилось дыхание, и она ушла под воду, отчаянно брыкаясь в паническом стремлении вернуться в лодку. Где-то она читала, что крокодилы в отличие от акул не откусывают руки и ноги, а хватают жертву мощными челюстями и держат, пока та не утонет или не лишится последних сил. Тогда ее оттаскивают в затопленную нору около берега и оставляют там вместе с останками другой добычи. Ей доводилось читать и о том, как люди приходили в себя в подводном логове чудовища, погребенные среди гниющей плоти.