Размышления о богослужении - Георгий Петрович Чистяков

Все-таки есть ли догматическое обоснование того, почему надо читать Евангелие лицом к алтарю?

Если бы у этого было догматическое обоснование, то христиане Востока: греки, арабы, грузины, – не читали бы Евангелие лицом к народу. Потому что догматы у нас, в Православной Вселенской Церкви – во всех поместных Церквях одни и те же. Поэтому, если бы у этого было какое-то догматическое обоснование, то все бы делали одинаково. Но есть в Церкви очень много такого, для чего нет догматических обоснований, а есть только тот или иной usus, та или иная традиция, тот или иной способ. И когда дело касается церковного обычая, то у одних народов одни обычаи, у других народов другие обычаи. А что касается догматов, они в православии во всех поместных Церквях одни и те же. Потому что мы православные люди разных юрисдикций, но мы же находимся в полном литургическом общении, мы же можем служить друг у друга, если архиерей благословит, и каждый из Патриархов, когда сам совершает литургию, поминает на Великом входе всех остальных Патриархов. Наш Святейший на Великом входе поминает и Константинопольского Патриарха Варфоломея, и Александрийского Патриарха Парфения, и Антиохийского Патриарха Игнатия, и всех остальных святейших и блаженнейших Патриархов. Поэтому все догматы у нас одинаковы, а в данном случае никакого догматического обоснования дать нельзя. Можно дать обоснование только из обычая. Многие из обычаев нас различают – не разделяют, а просто делают несколько разными.

Здесь необходимо вспомнить слова Августина, который говорил: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всём – любовь». И вот именно так в Церкви: у нас единство в главном, но во многих обычаях свобода. А главное – что во всём любовь.

Первый вопрос. Во время таинства Крещения принято погружать в купель, но на практике в храмах просто поливают водой. Это не влияет на таинство? Вопрос второй. Как быть, если имени нет в святцах?

Что касается вопроса о таинстве Крещения и о погружении. Конечно, само греческое слова βάπτισμα означает «погружение». Поэтому желательно крестить при помощи погружения. И поэтому во многих храмах сейчас сооружаются баптистерии для взрослых – большие бассейны, чтобы можно было в таком баптистерии крестить взрослого человека. Но когда баптистериев нет (а иногда бывает, что крестишь очень больного ребенка, которого врачи не разрешают погружать в купель), – тогда приходится облить такого взрослого или ребенка. Конечно, было бы желательно этого не делать. Но Господь – Он может всё! И поэтому, когда есть необходимость (бывает, ребенок весь в бинтах, когда можно только лобик ему покропить водой, совершая таинство Крещения), то, повторяю, Господь может всё. И поэтому Господь Своею силою безграничной опускает нас в купель, если этого не может сделать священник. Главное, чтобы вода купели коснулась хотя бы лба крещаемого. Господь может всё: чего мы не в силах доделать, Господь доделывает за нас.

Что же касается вашего имени – да, принято давать имена в честь святых, чтобы у нас был особый небесный покровитель (покровительница), которому мы молимся. Естественно, что многие из нас носят такие имена, которых в святцах нет. Тогда после Крещения у человека появляется двойное имя. Как люди называют – так и называют. В конце концов, на людей, нас окружающих, не надо возлагать «бремена неудобоносимые». Главное, что вы знаете, к какой святой вы обращаете ваши молитвы, кто из святых ваша особая покровительница.

Еще раз о порядке чтения Евангелия. Ни в коем случае не надо обеднять богослужебную практику православия, которая удивительно богата и которая никоим образом не может вместиться в один обряд или в одну традицию. Ни в коем случае нельзя обожествлять тот или иной обряд, тот или иной способ совершения богослужения. Потому что все-таки наш Бог не обряд, наш Бог – Господь неба и земли. Наш Бог – это Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, Бог, открывшийся нам в Иисусе, Господе Боге нашем, в Котором полнота Божия пребывает телесно, ибо Он есть образ Бога невидимого, Сын Божий Единородный. Главное в нашей вере – это. А что касается обряда, то подчеркиваю и повторяю, что в рамках одной Православной Церкви существуют разные способы совершать одно и то же священнодействие. Потому что православие – это прежде всего свобода, и эта свобода освящена двухтысячелетней традицией. Эта свобода ведет свою историю со времен апостольских. Как говорил блаженный Августин: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всём – любовь».

Литургия. Проповедь. Сугубая ектения

После Евангелия священник обычно говорит проповедь: разъясняет евангельское чтение и предлагает молящимся, о чем именно молиться сегодня во время литургии. Мне кажется, что это очень важный момент в богослужении – проповедь после Евангелия: именно для того, чтобы мы вместе поняли, что сегодня во время совершения таинства Евхаристии в наших сердцах будет звучать какая-то особая молитва о той нужде, которая есть сегодня. И поэтому мне кажется, что обычай, который распространился сейчас по многим приходам: опускать проповедь в этом месте богослужения, – обычай новый, который раньше казался бессмысленным и нелепым. Потому что, когда читаешь сочинения Святых Отцов, видишь, что именно в этом месте, после Евангелия, всегда была в святоотеческие времена проповедь. Мне кажется, что надо от этого обычая избавляться, мы обязательно должны говорить проповедь после Евангелия.

Сказана проповедь, и после этого дьякон (если литургия совершается с дьяконом) говорит ектению, начинающуюся с прошения «Рцем вси, от всея души и от всего помышления нашего рцем». «Скажем все», «давайте молиться все вместе» – вот что значат греческие слова εἴπωμεν πάντες и славянские слова «рцем вси». Начинается наше общее моление, ектения, которая называется сугубой или ектенией прилежного моления – моления, которое совершают все присутствующие в храме, все молящиеся без исключения. Потому что таинство Евхаристии совершается не одним только священником, оно совершается каждым и каждой из тех, кто участвует в Божественной литургии.

«Рцем вси», скажем вместе «от всея души и от всего помышления нашего» – эти слова славянского моления возвращают нас к книге Второзакония – пятой книге Ветхого Завета и к молитве, которая здесь предлагается. «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими» (Втор 6: 4–5). Эта молитва, называемая Шма Исраэль – «Слушай, Израиль», будет повторена Спасителем нашим в Евангелии