Котел смерти в Курляндии. Хроника сражений группы армий "Север" 1944-1945 - Франц Куровски

С нарисованными на бортах крестами они будут теперь сражаться на немецкой стороне. За эти дни боеспособность 4-й танковой дивизии упала до минимально допустимого уровня, и 8 января 1945 года она была способна противостоять только действиям одиночных ударных групп. К вечеру поступил приказ из VI добровольческого корпуса СС, согласно которому дивизия перебазировалась в район севернее Биксти в распоряжение 16-й армии. На этом третья Курляндская битва для 4-й танковой дивизии закончилась. В ее сражениях пало или было ранено 1974 солдата дивизии.

В середине января 1945 года генерал-полковник Шёрнер сдал командование группой армий «Север». То, что высшее командование этой группировки и ее офицеры были не очень высокого мнения о нем, понятно из различных мемуаров, написанных после окончания войны. По-другому относились к Шёрнеру солдаты, служившие под его командованием. Обер-ефрейтор Кюлькенс вспоминал: «В Курляндии нас заставляли держаться только строжайшие приказы сохранять выдержку да еще чувство товарищества, помогавшее выстоять в боях, о чем много написано. Генерал Шёрнер был железным командующим. Он всегда находился среди сражавшихся. Он стал человеком, который смог предотвратить губительный хаос среди тысяч своих солдат и подвигнуть их обратить все силы против врага».

По окончании третьей битвы в Курляндии все солдаты, сражавшиеся в то время там, получили право носить на форме нарукавную нашивку «Курляндия»; этот знак отличия ценился очень высоко.

13 января началась эвакуация дивизии — ежедневно семь-восемь железнодорожных составов уходили на запад к побережью, а оттуда морем в Данциг. Эвакуация морем осуществлялась железнодорожным паромом «Пруссия». В море паром сопровождали корабли 9-й флотилии обеспечения, которые отбивали все налеты советских самолетов на «Пруссию». Бои на Курляндском плацдарме для 4-й танковой дивизии уходили в прошлое.

Диспозиция к северу от Ауце

Вечером 24 октября 215-я пехотная дивизия получила боевой приказ и предписание сменить 121-ю пехотную дивизию на участке фронта севернее Ауце. На правом фланге дивизии должен был действовать 380-й пехотный полк под командованием полковника Вильгельма Херба (получившего Рыцарский крест 12 августа 1944 года), его также поддерживал приданный полку 215-й пехотный батальон, которым командовал капитан Фриц Хокеньос, со 2 сентября 1944 года также ставший кавалером Рыцарского креста. Приказ, отданный 215-му пехотному батальону, гласил: «Блокировать железнодорожный вокзал и улицы, ведущие в Ауце».

В предрассветных сумерках 27 октября уже можно было различить примерно в 300 метрах перед немецкими позициями русские траншеи, в которых тесно, плечом к плечу, стояли русские пехотинцы, ожидающие приказа своих комиссаров (командиров. — Ред.) к атаке.

Германская артиллерия и минометы тотчас же нанесли огневой удар, точно накрывший эти сосредоточенные для атаки силы.

Ровно в 7.00 пространство потряс огневой удар неслыханной силы. Земля содрогалась от мощных залпов тяжелой артиллерии русских. Воздух прорезали огненные трассы четырех немецких реактивных пусковых установок, захваченных русскими как трофей и ныне обрушивавших свои снаряды на немецкие позиции.

Неглубокие немецкие окопы колыхались, как корабли на высоких волнах. Позиции 380-го пехотного полка заволокло дымом от разрывов снарядов. Пока еще никто не представлял, на каком именно участке русские пойдут в атаку. Не мог никто и сказать, на каком соседнем участке уже прорван фронт и какие потери причинила эта артподготовка и атака пехоты. У генерал-лейтенанта Франкевица собирались все поступающие донесения. С некоторых участков фронта никаких донесений пока еще не было, с других начинали поступать первые доклады о потерях и прорывах врага. Спустя два часа после начала этого мощного наступления командованию дивизии стало ясно, что фронт прорван во многих местах. 2-й батальон 380-го пехотного полка доложил, что враг предпринял наступление на высоту 94,1 и уже полчаса как владеет ею.

Через 30 минут поступило новое донесение: «Высота отбита контрударом!» Последнее донесение с этого участка было о том, что русские снова идут в атаку при поддержке 20 танков. Затем связь прервалась, и с тех пор ни об одном солдате оборонявшейся там роты не было никаких известий.

Наконец 2-й батальон 380-го стрелкового полка доложил, что враг окончательно прорвал фронт у высоты 94,1 и части полка на этом участке отступили. Генерал-лейтенант Франкевиц приказал полку закрыть прорыв силами саперного взвода с двумя штурмовыми орудиями и по крайней мере обеспечить эвакуацию оставшихся в живых. После установления телефонной связи с батальоном обер-лейтенант Вилли Целлер, который после гибели командира батальона принял на себя командование, доложил, что русские танки в сопровождении пехоты наступают слева и справа от КЦ батальона.

Через 10 минут после этого доклада КП был окружен.

Отстаивая эти батальонные и полковые КП, ударные группы сражались вплоть до горестного конца или до желанного освобождения.

На участке 390-го мотопехотного полка враг также наступал, бросив в бой все имевшиеся в его распоряжении силы и средства. Находившийся со своим подразделением на господствующей высоте этого участка фронта обер-лейтенант Бахляйтнер, проводив взглядом двигавшиеся справа и слева от него танки врага, внезапной контратакой остановил наступающую за танками пехоту. Однако затем ему пришлось отдать приказ об отходе, чтобы избежать окружения и уничтожения.

Короткими перебежками преодолев открытое пространство, всем удалось из последних сил добраться до спасительной опушки леса. Здесь солдаты заняли круговую оборону. Неподалеку залегло подразделение лейтенанта Шарфа, который с горсточкой своих людей вновь и вновь отбрасывал наступавших русских, пулеметным огнем и гранатами повергая их на землю.

Батальон продержался на этой лесной позиции весь день и ближе к вечеру смог установить связь с соседями и предотвратить грозящий прорыв врага.

То, что старую линию фронта все же удержать невозможно, стало понятно ближе к вечеру, когда подошли новые русские танковые части с сидящей на грозных машинах пехотой и взяли небольшие немецкие боевые группы в клещи.

«Отходить перебежками и держать контакт с отступающими товарищами!» — приказал обер-лейтенант Бахляйтнер.

Огрызаясь автоматными очередями по преследующему их врагу, солдатам батальона все же удалось добраться до запасной позиции. Когда подошли русские танки, пехотинцы, укрывшись в воронках от разрывов снарядов, позволили им приблизиться вплотную и стали, с гранатами и подрывными зарядами в руках, запрыгивать на танки и швырять гранаты в приоткрытые люки машин противника. Ефрейтор Хуберт Энглезеер постучал изготовленной к броску гранатой по крышке люка одного из Т-34. Когда люк приоткрылся, он рванул его вверх и швырнул гранату внутрь. С танком было покончено.

Но большинству танков все же удалось продвинуться до старой линии передовой, а там развернуться и обстрелять осколочными снарядами траншеи и уничтожить укрывшихся было в них немецких солдат.