В унисон - Тэсс Михевич

ней совсем не было тьмы – один только свет. Она проста и понятна, в ней не скрывалось каких-либо тайн или подводных камней. Всякая эмоция в своей полноте отражалась на ее лице, а перепады настроения служили лишь подтверждением ее абсолютной искренности.

Генджи был принципиально другой и не похож ни на кого из них: его как будто пропустили через двухцветный фильтр, где соединились два контрастных оттенка – белый и черный, и, утопая друг в друге в разных пропорциях, они создали этого странного парня, который весь состоял из противоречий и противоположных мнений. Генджи был соткан из легенд. Его называли детективом, борцом за справедливость, дотошным умником, дураком и идиотом, звали по-всякому, но неизменно по кличке, приставшей к нему еще в младшей школе.

И кто придумал дать ему такое глупое имя? И почему Генджи так безропотно принял его?.. Он рассказывал об этом всего лишь раз, но Хидео помнил эту историю очень смутно.

Идя в сторону кафе, Хидео невольно вспомнил, как отпрашивался у матери. Вчера это ему не пригодилось, но сегодня она ночевала дома, и Хидео был вынужден предупредить ее, что вернется поздно. Она не кричала, не ругалась, никаким образом не показала, что осуждает сына или недовольна тем, что он куда-то уходит на ночь глядя. Она просто кивнула, сказав, что разрешает ему идти – и все. В этом поведении было что-то ненормальное. Противоестественное даже.

В ее тоне не было ни упрека, ни давления на жалость. Лишь только тихая грусть и смирение. Хидео напрягало явно напускное спокойствие матери, но уличить ее в притворстве он был не в силах. Ему казалось, что, если он посмеет даже намекнуть на ложь в поведении Ёсико, ее и так хрупкое душевное равновесие расколется, и наружу выйдет неконтролируемая злость.

Мать у него была своеобразная – немного вспыльчивая, слегка ранимая, она редко действовала разумно, все чаще отдавая предпочтение спонтанному зову нервного сердца. И ведь в тот день, когда она сожгла его мангу, Хидео окончательно решил, что она сошла с ума, но вот теперь, по прошествии времени, Ёсико ведет себя так, как вела бы себя в иных других обстоятельствах. Она кажется нормальной.

Но ключевое здесь – кажется.

Проходя мимо цветных вывесок и ярких плакатов, Хидео все-таки заметил, что некоторые люди в толпе серьезно настроены попасть домой. Их не привлекала музыка, не веселили другие люди, единственным их желанием было вырваться из душного общества и оказаться дома, в тепле и уюте. Хидео понимал их. Его тоже не привлекали эти многолюдные места и большие мероприятия; море цвета и звука действовало, скорее, на нервы, чем на чувства; да и весь этот шум, постоянное движение и теснота давали какую-то отталкивающую реакцию.

Вот впереди замаячила вывеска тематического кафе «Мизуми». Возле него в одной кофточке стояла продрогшая Мичи, она то и дело дышала на руки и терла ими плечи.

– Привет, – сказал он, подходя к ней ближе.

Мичи окинула его оценивающим взглядом, а потом пробормотала:

– Привет, пошли скорее внутрь.

Войдя в кафе, парень не мог не отметить его оригинальность и изящество: все было в приятных пастельных тонах, плакаты и вывески горели тусклым неоном розового и белого цвета. Здесь играла приятная музыка, которую не сразу можно услышать. Вслушиваясь в музыкальные пассажи, Хидео медленно брел за Мичи, цепляясь взглядом за сидящих поблизости посетителей.

Мичи, заметив кого-то, махнула рукой и двинулась немного влево, одновременно что-то говоря Хидео:

– Я позвала всех, кого более-менее знаю. В основном это мои приятели из клубов по интересам, но ты тоже с ними подружишься, я уверена. Знаешь, меня немного волнует одна девушка, которую я тоже пригласила…

Хидео слушал ее вполуха, его внимание почти целиком завладела сидящая за столиком Лили. Она держалась как-то отстраненно от остальных участников этих посиделок, но держалась с достоинством, присущим только ее натуре. Хидео едва удержался, чтобы не улыбнуться и не помахать ей. Это судьба, не иначе! Он ведь и не думал приглашать ее, боясь, что Лили грубо отвергнет его, но вот девушка здесь, сидит за столиком и не сводит глаз с одной точки. Проследив за ее взглядом, Хидео наткнулся на красивого парня с пшеничного цвета хвостиком на затылке. Он непринужденно болтал с похожей на него девушкой, сидящей рядом.

Мичи подвела Хидео к столику и радостно всех между собой познакомила. Лили подсела ближе к парню, примостилась тихонечко по другую его сторону, по-прежнему угрюмая и отчужденная.

Хидео совсем по-другому представлял себе этих людей, отчасти потому, что они не соответствовали тем хобби, которые себе выбрали.

Ёсикава Фумико была полновата, расплывчата и явно глупа. Ито Цутому выглядел обычным парнем, без очков и зажатости, только бегающий взгляд и постоянное молчание выдавали в нем фигуру застенчивую и скромную. Араи Сабуро и Нагаи Аюми были похожи внешне, как близнецы: Сабуро носил светлые по плечи волосы, затянутые в хвост, у Аюми же волосы были на пару тонов темнее и более длинные, чем у Араи, только вот прическу она носила точно такую же, что и он, и это удивляло каждого, кто видел пару в первый раз.

Мичи весело болтала с Фумико, которая открыто просила называть ее не иначе как «Фуми-тян», что было весьма странно в условиях малознакомого между собой общества.

Хидео поставил себе задачей разговорить Цутому, поэтому на протяжении всего вечера старался разговаривать только с ним. Говорили они о пустяках, по большей части обсуждая свежую мангу и новые сезоны аниме – оба были заядлыми гиками, любили сбегать в другую реальность подальше от реального мира. Быстро найденный общий язык поражал даже их самих.

Одновременно с этим Хидео поглядывал на Лили, которая все так же сидела, будто в стороне и лишь наблюдала за идущим разговором. Хидео иногда пересекался с ней взглядом, и тогда она своими глазами ясно давала понять, что заводить с ней разговор не стоит.

Цутому Ито вскоре охотно разговорился, да так охотно, что даже сама Хамада одаривала эту пару любопытными взглядами. Фуми-тян всячески пыталась показать, что Мацумура ей симпатичен, и она была бы не прочь познакомиться с ним поближе. Хидео этих знаков внимания будто бы не замечал. Его интересовала лишь замкнутая Лили, несговорчивый Цутому и Мичи, во взгляде которой сквозила безмерная благодарность.

Да, на нее он тоже частенько бросал любопытные, заинтересованные взгляды. Она же будто знала, когда и в какой именно момент он на нее смотрит, и улыбалась ему в ответ. Когда же еда была съедена, а