Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа - Евгения Соловьева

– А где?..

– В ванне. Давай молоко, отнесу ему.

Вместо того чтобы отдать молоко и еще одну миску с пирожками, Ариец радостно кивнул и принялся озираться, где тут ванная. Нашел – подсказала пошлейшая кованая финтифлюшка на двери: прижавший уши и растопыривший глаза кот под душем.

Наблюдать, как наседка-Ариец пестует Киллера, Дон не стал. Взял так и не выпитый Киллером кофе и пошел на кухню, а то мешок пирожков рядом с тремя голодными парнями имеет свойство быстро заканчиваться. И вообще оказаться не мешком, а так, горсточкой на один зуб.

По счастью, мешок оказался большим, и кроме пирожков добрый дедушка припас голодным деткам еще и восхитительно пахнущие ватрушки с айвой. Дон никогда раньше таких не пробовал, а теперь влюбился сразу и на всю жизнь. Такие ватрушки!..

Не он один их распробовал. Ришелье со своим верным гвардейцем уже уплели штуки по три, и Ариец успел ухватить, и Дон съел парочку. Осталось всего две – болящему Киллеру.

Который уже жизнерадостно ржал в ванной на пару с Арийцем.

Дон даже взревновал малость. Что это, ржать – и без него? От ревности чуть не слопал предпоследнюю ватрушку, но вовремя отдернул руку. Друга обижать нельзя.

Мокрый, согревшийся и уже не чихающий Киллер, а вместе с ним такой же раскрасневшийся от пара и смеха Ариец выбрались из ванной, когда кофе был выпит, пирожки съедены, а план на сегодня составлен. Элементарный план: Ришелье ведет своего гвардейца и Арийца на тренировку к Сенсею, Дон остается с Киллером. Лечить, рисовать, расспрашивать. Все же это его ночное путешествие – ужасно странная штука.

Арийца тут же обрадовали, что он идет со старшим товарищем на тренировку. В самом деле обрадовали. Белобрысый так просиял, словно всю жизнь мечтал заниматься всякими нетрадиционными боевыми искусствами. Правда, когда ему сказали, что идут они втроем, без Дона и Киллера, несколько погас и порывался если не остаться, то хоть зайти вечером, проверить, как они тут.

На «зайти вечером» Дон милостиво согласился, но велел сначала позвонить. Ариец недоуменно на него глянул, мол, зачем? Но Кир пихнул его в бок.

– Шеф сказал «надо», значит, надо. А то завалимся посреди оргии, неловко выйдет, – и покосился с нескрываемой тоской на последнюю ватрушку, исчезающую во рту Киллера.

Дон, Ариец и Витек жизнерадостно заржали, явно представив себе одну и ту же картину: сидят тут такие на кровати, уплетают с обеих рук пирожки с ватрушками, от жадности обсыпаясь крошками, и вваливаются голодные приятели. Двое обжор быстро пихают оставшиеся пирожки под одеяло и делают невинные глазки: мол, ватрушки? Какие такие ватрушки?

А вот Киллер почему-то не засмеялся. Наоборот, сердито зыркнул на Кира, дернул плечом и отвернулся к мойке, вроде как убрать посуду. Хорошо хоть не засопел и не полез в драку.

Что-то у него сегодня с чувством юмора не того. Никак сиреневый медведь виноват.

Вспомнив про медведя, Дон заржал еще сильнее – и устыдился. Ну вот в самом деле, может, Киллеру важно, чтобы этого медведя никто не видел? У каждого есть свои маленькие тайны, а тут… а тут целый медведь!.. Ы-ы-ы!..

Дон с трудом заставил себя перестать ржать, только когда до него дошло, что еще немного – и Арман дю Плесси обольет его холодной водой. Вон уже за кувшин схватился.

– Это… Киллер… – позвал Дон в напряженную спину и вздохнул. – Не злись. У меня немножко отходняк после вчерашнего. Слышишь?

– Слышу, – буркнул Киллер, не оборачиваясь. Все еще обиженно. – Ладно, проехали. – И, подумав, добавил: – У меня тоже, наверное. Отходняк.

Дон мимолетно удивился: как так получилось, что пошутил Ришелье, а обижены на него? Прям как девчонка. Виола с медведем, елки. Оставить его, что ли, с медведем наедине, пусть утешают друг друга? И тренировку не прогуливать…

– Господа, нам пора, – прервал натянутое молчание Ришелье. – Мне надо еще байк от школы забрать.

Господа Витек и Ариец согласно буркнули и быстро засобирались, Дон тоже потянулся к свитеру, со вчерашнего вечера валяющемуся на кухне. Почему на кухне, он не помнил – впрочем, почему его носки выудил из кармана своей куртки Ариец, тем более. Взял свитер, уже собрался его надеть и поймал косой взгляд Киллера. Тоскливый, обиженный взгляд.

Да елки же! Не угодишь на него, то отворачивается, то обижается, если уходишь.

– Киллер, а может?.. – начал было Ариец.

– Мы не идем, – оборвал его Дон, даже не успев понять, с чего это он разозлился.

Буркнул и только потом подумал: ну вот, теперь Киллер точно обидится навек, что за него все решили. От этой мысли стало пусто и неуютно.

Вот за каким лешим ляпнул? Вообще за каким лешим стал заморачиваться этим двинутым Киллером?! Вио-ола… вдохнове-ение… кому оно все на фиг надо! Его вдохновение – его личное дело, и нечего сюда примешивать всякую шекспировскую чушь. А то еще немного, и он сам двинется мозгами, как герцог Орсино.

Нет уж. Никаких «двинулся». Он – дон Семьи, и не стоит об этом забывать. Быстренько собрал эмоции в кучку, сделал «ом» и улыбнулся! Так, чтобы все поняли – их король, надежда и опора, с ними. Все под контролем.

Ришелье украдкой показал ему большой палец, прежде чем свалить с парнями на тренировку. А Киллер, вместо того чтобы разозлиться, только кинул косой и какой-то неуверенно-беспомощный взгляд. Словно ждал – все же останется Дон или нет? И, похоже, обрадовался, что остался.

Дон облегченно выдохнул.

Иногда быть лидером – чертовски трудная задача. Но если не он, то кто? Букмекер Марат? Не смешите мои тапочки.

Проводив парней, Дон вернулся на кухню. Киллер сидел с ногами на диванчике, уткнувшись в свой кофе, наполовину разбавленный молоком, и выводил пальцем на столе загогулины. На Дона даже глаз не поднял, хотя ясно было по напрягшимся плечам: увидел.

Наверное, целую минуту Дон стоял в дверях, не зная что сказать. Все, что приходило на ум, было либо глупым, либо неуместным, либо то и другое сразу. Ну в самом деле, не рассказывать же Киллеру бородатый анекдот для разрядки атмосферы?!

После такой ночки, какая была у Киллера, с чувством юмора проблемы.

Вздохнул, так ничего и не придумав, поставил чайник – весь кофе выпили, да и не хотелось больше кофе. Сел рядом с Киллером, обнял его за плечи.

Тот вздрогнул и едва заметно прижался, словно боялся, что его неправильно поймут.

– Не парься, Киллер. – Дон чуть сжал его плечо. – Ты же проснулся, значит, все в порядке.

Киллер буркнул что-то невнятно-согласное, не выражая желания поделиться впечатлениями о бурной ночи.

– Не хочешь рассказывать – не рассказывай. Но мне интересно… в смысле… ты мой друг, и мне важно все, что с тобой происходит. Ты это, прости, что я ржал. Мне тоже страшно, а когда страшно… ну, короче, помогает.