Две недели в другом городе - Ирвин Шоу

Джек коснулся рукой оттопыривающегося кармана. Увесистый пакет вселял тревогу.

Внезапный порыв заставил Джека броситься к двери, за Деспьером. На какую бы войну ни уезжал человек, он заслуживает того, чтобы его друг ушел с вечеринки и проводил его. Хотя бы до такси.

Но у двери путь ему преградила многочисленная компания вновь прибывших гостей, и не успел Джек протиснуться сквозь нее, как чья-то рука крепко схватила его за плечо и потянула назад.

— Привет, братишка, — сказал Стайлз. — Весь вечер собираюсь с вами поздороваться.

— Если позволите, в другой раз.

Джек попытался высвободиться, не привлекая внимания окружающих, но крупный Стайлз сжал его плечо еще сильнее.

— Нельзя так обращаться со старыми друзьями, братец. Только не говорите, будто вы меня не помните, мистер Роял.

— Я вас помню, — произнес Джек.

Он попытался высвободиться из цепкой хватки Стайлза, но актер с поразительной быстротой преградил ему путь к двери. Мужчины посмотрели друг на друга. На лице Стайлза появилась пьяная агрессивная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Он явно был готов устроить скандал. «Ладно, — подумал Джек. — Наверное, мне уже все равно не догнать Деспьера».

— Что вам угодно? — сухо произнес Джек. В присутствии актера он испытывал смущение, чувство вины.

— Кажется, нам есть о чем потолковать. — У Стайлза была странная манера говорить, он почти не раскрывал рта, словно боясь выдать степень своего опьянения. — Об искусстве, игре актера и связанных с ними вещах. Я ваш давнишний поклонник. В молодости пытался имитировать ваш голос. — Он выдавил из себя деланный смех. — А теперь вам платят за то, что вы имитируете мой голос. Жизнь подшучивает над нами, а, Джек?

Стайлз закачался; приблизившись к Джеку и обдав его запахом джина, он нечаянно плеснул из бокала себе на брюки.

— Вы ведь не станете этого отрицать, Джек? Тайные уединения в студийном зале. Вы слыли честным человеком, Джек, признайтесь, я прав?

— Я не собираюсь ничего отрицать.

— Вы видели мою игру. Сегодня вы — крупнейший в мире знаток моей игры, — громко произнес Стайлз. — Подскажите, что я должен сделать, чтобы улучшить ее?

— Пожалуйста. Вступите в Общество анонимных алкоголиков.

— Спасибо, — глухо сказал Стайлз. — Вы мне очень помогли. Моя мать твердит то же самое. — Он шумно отхлебнул мартини. — Скажите, — продолжил он, — как будет звучать мой голос? Услышат ли в нем зрители искренность и волнение? Горечь и силу? Мужество и грусть? Понравлюсь ли я девушкам, Джек? Моя судьба в ваших руках. Отнеситесь к этому серьезно.

— Я отношусь серьезно к любой работе, — заявил Джек.

— Когда картина выйдет на экран, я, возможно, вчиню вам иск — за иск-кажение художественного образа. — Стайлз громко засмеялся над своим каламбуром. — Тысяч на пятьсот. Эти полмиллиона будут для меня не лишними. Особенно когда станет известно, что в Риме режиссер пригласил какого-то клерка дублировать мою роль. Дома цена на меня здорово подскочит, верно?

— Прекратите паясничать, — сказал Джек; облитый джином, пахнувший перегаром, вцепившийся в него актер, который приблизил свою искаженную гримасой физиономию к лицу Джека, уже начал порядком раздражать его. — Вам некого винить в своих неудачах, кроме самого себя.

— Самая печальная фраза из всех когда-либо произнесенных и написанных. — Рот Стайлза растянулся в улыбке, на губах пузырилась слюна.

Сделав неловкое движение рукой, он задел бокалом плечо Джека. Бокал упал на пол и разбился. Стайлз даже не поглядел на осколки.

— Так им и надо. — Актер воинственно посмотрел по сторонам. — Мерзавцы даже не пригласили меня. Я тут — пария. Меня сторонятся как прокаженного. Но я все равно пришел. И у них не хватило духу сказать: «Вали отсюда, приятель, эта вечеринка — только для леди и джентльменов». Я пришел из-за вас, Джек. Я ваш старый поклонник. Захотел увидеть вас. Вы тронуты?

— Почему бы вам не пойти домой и не проспаться?

— Вы ничего не понимаете, Джек, — Стайлз скорбно покачал головой. — Большой, взрослый человек а ничего не понимаете. Чтобы заснуть, мне надо выпить еще кварту…

— Желаю хорошо провести время.

Джек собрался отойти, но Стайлз своими дрожащими, но цепкими пальцами удержал его за рукав пиджака.

— Минуту, Джек. У меня есть предложение. — Его голос понизился до громкого, хриплого шепота. Губы как-то обмякли, расслабились. — Уезжайте. Уезжайте из города. Скажите этому подонку Делани, что передумали. Что вам мешает гордость. Что ваша жена при смерти. Что угодно. Уезжайте сегодня вечером. А, Джек? Я компенсирую ваши потери, сколько бы они ни собирались вам заплатить. Из моего собственного кармана, — с отчаянием произнес он; Стайлз поморгал, словно пытаясь удержать слезы, глаза его налились кровью. — Устройте себе отпуск. За мой счет. Если согласитесь, я дам вам обещание до окончания работы над картиной не притрагиваться к бутылке.

Стайлз замолчал и отпустил рукав Джека. Затем громко рассмеялся и вытер рот.

— Я, конечно, пошутил. Черта с два, я не дам вам и цента. Я хотел увидеть вашу реакцию. Какое мне дело до всего этого? Фильм в любом случае получается дерьмовый. Может быть, я найму вас дублировать мой голос во всех моих будущих картинах. Возможно, я обрету новую жизнь в кинематографе. Не скучайте в Риме, братец.

Хлопнув Джека по плечу, он отошел к окну, распахнул его и замер перед ним, всматриваясь в темную улицу, вдыхая свежий воздух, широко улыбаясь.

Джек собрался уйти, хотя до свидания с Вероникой еще оставалось время, но тут заметил, что Делани жестом подзывает его к себе. Вдыхая аромат духов, он пробрался сквозь беседующих гостей.

— Что этот мерзавец Стайлз говорил тебе? — спросил Делани, когда Джек подошел к нему.

— Он пожаловался, что его сюда не пригласили.

— Это не помешало ему явиться, верно? — заметил Делани. — Что-нибудь еще он сказал?

— Обещал заплатить мне, если я уберусь из города. Чтобы остановить дублирование.

— Значит, ему все известно.

— Морис, — снисходительно улыбаясь, сказал Тачино. — Что вы хотите? Это Рим. Последние три тысячи лет здесь никому не удавалось сохранить что-либо в тайне.

— Если он что-нибудь выкинет на съемочной площадке, я дам ему по физиономии. — Делани посмотрел на стоящего у окна Стайлза.

Тачино бросил пренебрежительный взгляд на актера:

— Отныне он будет вести себя хорошо. Я задержал ему на месяц выплату гонорара. У него нет денег на выпивку.

— Теперь я бы голосовал за «сухой закон». Особенно для актеров и писателей. — Делани пожал плечами, как бы закрывая тему, и воинственно добавил: — А еще Клара. Я видел, как она что-то шептала тебе. Что у нее на уме?

— Она собирается нанять хорошую повариху, — сообщил Джек, — чтобы по вечерам тебя ждал дома превосходный обед.