Записки упрямого человека. Быль - Иван Охлобыстин

Для простоты ознакомления следует вспомнить, что новорожденный «субъект» состоит из людей, воспитанных в отсутствие их самих.

Присутствующих в новой истории тоже лишь в качестве штампа. Не было русского народа. А то, что было, существовало на крохи со стола общей бытийности – самые маленькие зарплаты, самые убогие условия жизни и все остальное по тому же счету. По сути: НИЧТО.

Ничто – всё, что было у русского народа. Сам русский народ стал «ничто».

Но «ничто» – сложная категория, оборотная сторона «всего».

Вашей же волей мы были обречены стать этим ВСЕМ.

P.S. «Хотят ли русские войны?» – язвительно цитирует автор комментария строки известной песни.

«А разве вы нам что-нибудь еще предлагали?» – вопросом на вопрос отвечу я.

Кажется, опять я не успел сдать вовремя материал по теме «Эйфория». Перед коллегами неудобно, публицист должен работать, но закрутила меня вязь российских дорог, затеряла в бескрайних осенних полях, зачаровала добрыми людьми. Проще говоря, я ездил с выступлениями по русским городам, часть года посвящая Беларуси и Прибалтике. Повсюду я тонул в бездне доверия, исходящего от зала. От этого всегда хотелось по завершении выступления приставить ствол к голове и со словами «Пусть это чувство будет последним!» забрызгать кровью белоснежную трибуну. Такие дикости. О чем, несомненно, скорбит моя бессмертная душа, а плоть ликует. Эйфория, одним словом.

Было еще в далекой… такой далекой уже юности… что сидел я в глубоких думах у руин Херсонеса Таврического, вглядывался в слившиеся вместе ультрамариновые небо и море, у меня в ногах спали смертным сном остатки римских казарм, поросшие высоким синим ковылем, по которому волнами гулял морской ветер. В какое-то мгновение где-то пролаяла собака, в воздухе пахнуло жженой травой, я перевел взгляд на каменную арку с колоколом и распался на мириады атомов. Я был в каждом из них. Все это соединилось со всем миром, и я стал миром.

Длилось мгновение, помню всю жизнь. В тот день я стал другим. Видимо, какая-то биохимическая реакция на фоне переходного возраста.

Я только что окончил институт и снимался в фильме «Нога» в Крыму. Рядом с Херсонесом располагалась наша киносъемочная база, и мы периодически возвращались туда на обед. Нас встречал скрипучим брёхом Сильвестр – собака неизвестной мелкой, злобной породы, названная хохотушками-гримершами Сильвестром за действительно выдающиеся мужские достоинства.

А после обеда мы все на час разбредались по берегу. Я предпочитал читать в одиночестве на теплых камнях руин. К слову сказать, к тому времени я не поленился прочитать все о самих руинах, что делало мой выбор места отдыха осмысленным и символическим. Я считал, что в жизни, как в кино, не может быть ничего случайного и все зависит от того, как ты сам к этому относишься. В то время я терзался выбором: продолжать мне заниматься кино или податься в область инвестиционного бизнеса. Признаться, я тогда был, по случайности, довольно богат. После «распада на атомы» я выбрал кино.

Во всяком случае, об этом можно и так рассказать. Хотя, сами понимаете, в жизни, как в компьютерной игрушке, есть тысячи вариантов подойти к одному и тому же выводу. Все остальные виды экстаза происходили у меня в более прозаической, личной обстановке, и рассказ об этом только оскорбит интеллект читателя.

Нет! Было еще мгновение. В раскаленном полуденным солнцем Ташкентском кафедральном соборе. На рукоположении в священники. Мне исполнилось 34. Я приложил лоб к Святому Престолу, архиепископ накрыл мою голову ладонями и прошептал на ухо слова апостола Павла: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». И я «прежний» в этих словах «сгорел». Как это объяснишь? Никак.

Да и говорил не архиепископ, а сам апостол. Он стоял в ослепительном солнечном свете посреди площади, окруженный людьми, еще не осознающими, что слышат самые главные слова в своей жизни. Как и я.

P. S. Прилично ли это назвать эйфорией? Не уверен. Может звучать вульгарно. Лучше этому вообще не давать имени. Говорить: и тогда со мной произошло «нечто».

Дерзну вновь поделиться своим мнением относительно происходящего сейчас в России. Нравлюсь я кому-то или не нравлюсь, не важно. В конце концов, я не рубль, чтобы всем нравиться. А утаить свое мнение, не рискуя лишний раз разочаровать в себе, не могу. Совесть не позволяет. Ведь для чего-то Господь даровал мне возможность быть услышанным таким большим количеством людей.

Итак: милостью Божией России наконец посчастливилось обрести нормального Президента, именно такого, какой и нужен был Ей в этот противоречивый отрезок Истории. И вроде всё пока идет, как надо. Но президент не вечен. Это факт, такой же, как и то, что не существует никакого внятного механизма, способного гарантировать появление следующего лидера, обладающего такими же выдающимися талантами, как ныне действующий Президент. А следовательно, необходимо выжать максимальную пользу из нынешней ситуации. При столь высоком уровне народного доверия Президенту самые сокровенные желания православного русского человека сейчас могут быть реализованы. А именно:

1. Реставрация монархии – разумеется, в том виде, который бы гармонично соответствовал текущей реальности. Думаю, что в России найдется немало грамотных и креативных политологов, юристов и экономистов, волевым решением Президента способных выработать форму сакрализации властной вертикали и оформление данной в новой Конституции. Каждый следующий лидер волей-неволей будет вынужден следовать предустановленным эталонам своего предшественника, а именно: быть православным христианином, поскольку только Православная Церковь обладает возможностью сакрализировать властную вертикаль, что, в свою очередь, наделит Церковь дополнительными рычагами общественно-политического влияния. Сколько бы ни критиковали Православную Церковь, она изначально участвовала в созидании Государства Российского, и именно благодаря ей Россия до сих пор не превратилась в бездушного, на глазах разлагающегося монстра, ошибочно принимаемого недальновидными людьми за просвещенное европейское общество. Также сакрализация властной вертикали автоматически закрепит позиции правящей элиты, даже с учетом возможности смены будущих лидеров. А сама элита будет вынуждена считаться с мнением Церкви как гаранта стабильности своего положения. Подобная расстановка сил в русском обществе создаст благоприятную для процветания государства обстановку. Канет в Лету эпоха «временщиков», наступит эпоха «рачительных хозяев». (Само собой, не стоит рассматривать мои размышления как идеальную схему. Жизнь обязательно внесет свои коррективы. Но… Такого шанса, как сейчас, нам может больше не выпасть.)

2. Захоронение тела Ульянова (Ленина) по христианскому обряду, с публичным отпеванием в Храме Христа Спасителя, при соблюдении абсолютного пиетета в отношении его идеологических последователей. Оформление этого события в акт гражданского примирения.