Танцы с медведями - Майкл Суэнвик

Кирилл и его соратники взгромоздили друг на дружку два пустых ящика, накинули на них белую тряпку, чтобы получился стол, и разыгрывали «три карты Монтэ»,[16]в точности как их учили. Кирилл хлопнул тремя картами: двумя черными двойками и дамой червей. Они были специально согнуты посередине, и когда Кирилл перевернул их рубашкой вниз, получились низенькие палатки. Зевакам казалось, что мальчишка почти, но все-таки не до конца, видит карточные масти.

— Ищите даму, ищите королеву, — нараспев говорил Кирилл. — Десятка за пятак, двадцатка за червонец. Смотрите внимательно — руки быстрее глаза.

На скатерть посыпались банкноты для привлечения внимания и пробуждения жадности у зрителей.

— Я меняю все местами… раз, два… три раза, и где же дама? Справа? — Кирилл перевернул самую правую карту. Двойка. — Нет. Слева? — Опять двойка. — Нет. Теперь он перевернул обе и поднял центральную карту. — Она ровно посередине, там, где я ее положил. Рука может сделать то, чего глаз не видит. — Кирилл вновь смешал карты и выложил их на скатерть. — Кто сыграет? Кто? Десятка за пятак, двадцатка за червонец. Вот вы, сударь. А вы? Нельзя выиграть, не играя.

Толпа загудела, но желающих не появилось. Настала очередь Димона. Он протиснулся сквозь зрителей и хлопнул на импровизированный стол медный рубль.

— Спорим, я ее засеку.

— Всего рубль? Два за один, но двадцатка за червонец. — Кирилл перетасовал карты, перевернул их — одну, вторую, третью — и еще раз перевернул. — За двадцатку сорокет, сотня за полтинник. Значит, рубль? Ну, ладно. Вот дама. — Он поднял карту и повертел вправо-влево, чтобы все видели. Затем хлопнул ее на стол, быстро перемешал и, наконец, отошел на полшага назад. — Выбирай.

— Эта, — ткнул Димон пальцем.

Кирилл перевернул карту. Двойка. Он перевернул вторую. Двойка. Червонную даму он открыл последней.

— Ну-ка! Дай сюда! — Димон схватил даму и начал подозрительно ее разглядывать. Но это была самая обычная картонная карта, высматривать было нечего, и Димон кинул ее на стол.

Но в процессе проверки он загнул уголок. Кирилл отодвинул рублевую монету в сторону, к банкнотам, и начал манипулировать картами. Он вроде бы не заметил, что дама подпорчена.

Димон отвернулся, чтобы широко ухмыльнуться толпе и подмигнуть. Он порылся в карманах и извлек засаленную пятирублевую бумажку.

— Все что у меня есть. Дай мне еще шанс.

— Нет плохих денег. У нас есть игрок. Десятка за пятак, десять рублей за пять. Следите за картами. Дама идет сюда. Танцует с одним, танцует с другим. Все танцуют, все выигрывают. И-и-и-и-и-и — выбирай!

Димон указал на карту с загнутым уголком.

— Эта!

— Уверен? — Кирилл передвинул остальные две и перевернул одну. Черная двойка.

— Дважды ты поставил, и я разрешу тебе выбрать другую.

— Нет. Я вон ту хочу.

Пожав плечами, Кирилл открыл две оставшиеся карты и показал толпе червонную даму: дескать, игрок все угадал. Затем он подвинул две банкноты к краю стола. Димон триумфально ими помахал и с победно-самодовольным видом удалился.

— Двадцатка за червонец, тридцатка за пятнашку. — Кирилл перевернул карты рубашкой и перетасовал. — Кто сыграет, кто желает? За двадцатку сорок, сотня на полтинник. — Уголок у дамы был по-прежнему загнут.

— Я! — Господин в золотом пенсне выскреб из бумажника несколько банкнот. Лицо его буквально лоснилось от жадности. — Пятьдесят рублей говорят, что я найду даму.

— Все деньги хороши, — пропел Кирилл. — Вот дама, смотрите, как она идет. Танцует с двойкой, танцует с другой… — Двигая карты туда-сюда, он разгладил уголок у дамы большим пальцем и загнул уголок у одной из двоек. Теперь оставалось только позволить клиенту выбрать неверную карту и забрать выигрыш.

— Попался! — Чьи-то могучие руки сомкнулись вокруг Кирилла, не давая ему шевельнуться. — Ты арестован, мой маленький отпетый мошенник. — Это был козел — и к тому же в форме! Почему часовые позволили ему подойти так близко и не засвистели, чтобы предупредить?

Отчаянно озираясь, Кирилл увидел, как Степа с Олегом уже пустились наутек. Лева схватил белую тряпку со всеми деньгами, лежащими на ней, и тоже помчался прочь. По крайней мере, парень выполнял свой долг. Но Кирилл пребывал в сильных лапах полицейского.

— Лева! — крикнул он. — Ты обещал!

Но вместо того, чтобы подбросить деньги в воздух, тот прижал их к себе.

— Лева!!! — заорал он, но неверный друг исчез в толпе.

Тогда Кирилл прорычал через плечо.

— Убери от меня свои клешни, ты, педофил. Я не собираюсь становиться твоим мальчиком-зайчиком, и не проси.

Уродливое лицо козла перекосилось от ярости. Он занес кулак, чтобы как следует двинуть Кириллу по физиономии.

Но теперь у Кирилла была свободна рука, а другого ему не требовалось. Он сунул ее в карман, выхватил комок денег и, рванув нитку, подбросил купюры в воздух.

Ну и светопреставление!

Случилось то, что и предсказал англичанин. Все, даже козел, принялись ловить порхающие сверху банкноты. Тела врезались в тела. Взрослые люди ползали за упавшими на землю деньгами на брюхе. Один толкнул другого, и вспыхнула драка.

Заливаясь горячими слезами гнева, Кирилл бросился навстречу свободе.

— И никто за меня не вступился. Ни Олег со Степой — черт, ведь им полагалось стоять на шухере, а они улизнули. От Димона тоже толку не было. А Лева! Я кричал ему, чтобы он бросал деньги, а он?! Нет. Я его умолял. На колени встал. Он готов был позволить мне отправиться в тюрьму, только бы захапать жалкие рубли!

— Ты помнишь, как я предупреждал тебя, что твои товарищи — темные лошадки, — мягко произнес Даргер. Он отложил «Телегонию», дабы уделить мальчишке внимание. — Тяжело усваивать урок в столь нежном возрасте, однако он необходим. Большинству людей доверять нельзя, и, как правило, они пекутся лишь о себе. Лучше узнать это сейчас, чем никогда.

— Ну и хрен с ними! — воскликнул Кирилл. — Вонючий жирный ослиный хрен!

— Твоя горечь естественна. Но ты не должен позволять ей отвлекать тебя от изучения игр.

— Игры! Зачем мне игры, если у меня нет друзей?!

— Почему же? — произнес Даргер с мягким изумлением. — А с чего, по-твоему, я учу тебя ремеслу, если не из дружеских побуждений?

— Вы так делаете только, чтобы сохранить себе все книги. — Последнее слово Кирилл выплюнул как ругательство.

— Дорогой друг! Неужели ты полагаешь, что мне позволят оставить библиотеку себе? Нет-нет-нет. Когда выяснится, что я ее нашел, князь Московии — или, вернее, его люди, — заберут сокровище у меня. И никакой адекватной компенсации или награды мне не предложат. Просто так устроен мир: сильный забирает у слабого, а потом называет это справедливостью.