Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю - Дмитрий Зубов

Возвращаясь к Склярову, истинный уровень его интеллекта проявился в первом же громком мероприятии нового градоначальника – «крепкого хозяйственника». Которое касалось вовсе не хозяйства, а… нравственности. Он издал постановление, согласно которому все телефильмы и программы, «пропагандирующие насилие, секс, безудержное распитие спиртных напитков и курение», должны были демонстрироваться только после полуночи. А то, мол, одну стрельбу, пистолеты, женщин голых и пьяниц показывают! Вот поэтому наша молодежь и идет в рэкетиры и проститутки.

Правда, выполнить на практике указанное постановление оказалось довольно сложно. Ибо четких критериев, что такое «пропаганда секса» и просто секс, чем отличается «безудержное употребление» от обычного, пропаганда насилия от обычных сцен погони и драк (ведь даже в советских фильмах «Пираты XX века» или «Место встречи изменить нельзя» кто-то в кого-то стрелял, бил и проявлял насилие) и т. п., Иван Петрович не выделил. Да и не имел права выделять, просто он забыл, что цензуру в России давно запретили, а его «указ о морали» противоречил федеральному законодательству! В прессе сразу же появились шуточные статьи с заголовками вроде «Скляров поставил Рэмбо на место» и «Запрет на миньет». В дальнейшем новоиспеченный мэр еще много всяких идей придумает. Но Немцов смотрел на все это сквозь пальцы. Главное, чтобы уставы города не писал и губернатора не критиковал, пусть балуется…

Ну а председателем городской думы стал удобный Немцову, совершенно аполитичный 37-летний Иван Карнилин. Про таких иногда говорят «человек без лица». Никогда не был замечен в политических скандалах, никогда не сказал ни одной яркой фразы, никогда не высказывал своего определенного мнения ни по одному из острых вопросов. Это был типичный выходец из горьковского комсомола, как всем известный Сергей Кириенко, упомянутый Александр Сериков, Евгений Люлин (на момент написания книги вице-губернатор Нижегородской области). Все они начинали карьеру на заводах, потом переходили на комсомольскую работу. Карнилин, будучи родом из Ленинского, самого депрессивного района, трудился на местном «Теплообменнике» (фактически секретный завод авиакомпонентов), а на заре перестройки дослужился до секретаря Ленинского райкома ВЛКСМ. Откуда плавно перетек на работу уже в районную администрацию. Карнилин примечателен тем, что символизирует эдакую связь времен от Немцова до современности. Двадцатью двумя голосами из двадцати пяти он был избран председателем гордумы. И эту должность он (хоть и с перерывом) занимает по сей день! А вот бывший председатель областного Совета Евгений Крестьянинов, в выборах в Заксобрание по понятным причинам не участвовавший, получил почетный пост представителя президента по Нижегородской области. Ранее эту должность по совместительству занимал Немцов. Учитывая тот факт, что Борис Ефимович все равно фактически представлял в регионе интересы Ельцина и пользовался его полным доверием, роль Крестьянинова оставалась по сути формально-почетной.

В заключение темы стоит отметить, что все СМИ, которые проявили лояльность к губернатору в ходе конфликта, были сразу же щедро вознаграждены. Так, газеты «Земля нижегородская» и «Нижегородские новости» получили госдотации в размере 150 и 434 миллионов рублей соответственно, а областная студия телевидения – 2 миллиарда 678 миллионов. «Вообще, если разобраться, деньги получили те, кто завязан непосредственно на областную власть, – писала независимая газета „Ленинская смена“. – С одной стороны это и понятно, с другой – эти деньги наши с вами налоги, деньги налогоплательщиков… Почему местные власти, ратуя на словах за независимую прессу, содержат экономически зависимые от них газеты и телевидение?»

Эпизод со срывом выборов был рассмотрен так подробно, потому что он воочию показывает, как именно «либералы», точнее, люди, называвшие себя либералами, находясь у власти, понимали этот самый «либерализм». Под «демократией», видимо, имелись в виду такие выборы, когда народ голосовал «правильно», избирая только нужных, «хороших» людей. Если же глупый народ ошибался, никак не хотел понимать, кто «хороший», а кто «плохой», то мнением этого народа можно было и пренебречь. И это был далеко не первый и не последний случай в политической карьере Немцова, считавшего себя чуть ли не главным российским либералом. Эта кампания также во многом объясняет тогдашние и последующие бесконечные разногласия между «правыми», так и не сумевшими создать сколь-нибудь влиятельную партию или объединение. Каждый из них, как и Немцов, представляли либерализм как возможность свободно реализовывать свои личные природные нужды и амбиции, распихивая и затаптывая на пути всех остальных. Прямо как говорил известный монарх: либерализм – это я!

В 1994 году страна жила в условиях полной свободы. В прямом смысле слова, то есть кто что хотел, тот то и делал. В политике тоже царила «свобода нравов»: депутаты и чиновники чуть ли не в прямом эфире крыли друг друга матом, а также обливали соком… Народ, еще не уставший от демократии, с трепетом ждал очередных выпусков новостей. Ибо они позволяли хоть как-то отвлечься от тягот жизни. А их хватало! К примеру, литр молока на нижегородских базарах за год подорожал со стольника аж до 800 рублей. Стоимость хлеба за тот же период выросла в 5–8 раз, картошки в 7–8 раз, капусты в 30 раз, а репчатого лучка аж в 40! Впечатляла также разница цен по регионам. Ведь тогда еще не было крупных торговых сетей, а ценообразование определяли мелкие продуктовые магазинчики и рынки. Так, в Лыскове кило капусты можно было взять за «штуку» рублей, в то время как в Балахне она продавалась по 2500. В среднем цены росли на 2–5% в неделю, причем это тогда даже называли «стабилизацией». Если в середине 1992 года хорошей зарплатой считалось 5 тысяч рублей в месяц, а проезд в автобусах стоил 3 рубля, то летом 1994 года прожиточный минимум составлял 50 тысяч рублей, а проезд в автобусах – уже 200 рублей!

Ну и криминальный беспредел… Если в 1990 году у МВД СССР имелись данные на 785 организованных преступных групп, то к лету 1994 года их число выросло почти до 6 тысяч. При этом лишь 300 из них возглавляли «заслуженные товарищи», то есть «воры в законе». Остальные вожаки выдвинулись уже в годы беспредела. Общую численность мафиозной «армии» правоохранительные органы оценивали в 100 тысяч человек. Оргпреступность полностью контролировала шоу-бизнес, торговлю Москвы, Питера и других крупных городов, включая Нижний Новгород, почти все производство и продажу алкогольных напитков и экспортные поставки сырья. 90% бизнесменов были обложены данью. Как тогда говорили, «имели крышу» и «платили». Прогнозы также не радовали. Эксперты предсказывали скорое начало криминальных войн за передел сфер влияния, а также приход выдвиженцев мафии или ее прямых ставленников на посты мэров, руководителей регионов и крупных федеральных чиновников. Ну а улицы, в особенности темные и вечерние, заполонили гопники. Сотовых телефонов и дорогих айфонов на руках у жителей еще не имелось, посему отнимали в основном наличность, часы и одежду. В «Ленинской смене» по этому поводу даже вышла характерная статья Александра Кобезского под названием «Лучше бей первым, Федя!», в которой автор инструктировал сограждан, как лучше действовать при встрече с уличными хулиганами.