Полусолнце - Кристина Робер

Каждый раз, подходя к храму, я надолго замирала и внимательно осматривала его. Вглядывалась в каменные глаза кицунэ, стороживших двери по обе стороны, пересчитывала ступени, смотрела, не облупилась ли краска на фасаде. Глупо, но мне казалось, что если я буду с таким вниманием относиться к святыне Инари, может быть, рано или поздно богиня ответит мне.

Какой же наивной и глупой я была. Правильно Хэджам говорил: «Ребенок».

– Эй, слабоумная!

Я вмиг оцепенела. Больные уши в одно мгновение перестали волновать меня, слух обострился до предела, подмечая каждый шорох, каждый вздох. Их было пятеро или шестеро. Стояли за моей спиной. Запахов я не различила, потому что в деревне все пахли одинаково. Но это точно был кто-то из местных. Выследили меня.

Тело затряслось, но я несколько раз сжала и разжала пальцы и выпустила когти. Я не хотела нападать, молилась, чтобы они ушли, но если случится другое, буду готова.

И снова останешься бездомной.

– Оглохла, что ли? А ну иди сюда!

– Пожалуйста, оставьте меня. Я помолюсь и уйду, – жалобно прошептала я.

– Что ты там бормочешь! Сюда иди!

В спину ударило что-то очень тяжелое. Я вскрикнула и, упав на колени, заплакала. Инстинктивно съежилась, закрыла голову руками и приготовилась к худшему.

Послышался задорный смех, и на снегу захрустели шаги.

– Даген, да оставим ее, ну!

– Да это из-за нее рыба передохла. Мы только поговорим и попросим свалить из нашей деревни.

– Вот-вот! Видел Кену? Как эта девка появилась, наша мико сама не своя.

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – скулила я, сильнее прижимаясь к земле.

Они были совсем близко. Я боялась открыть глаза и лишь чувствовала свое тяжелое дыхание и дрожь земли от их шагов. Кто-то пнул меня в плечо, но я дернулась и носок угодил в щеку. Один из них грубо схватил меня и рывком поднял на ноги. Слезы застилали глаза, и было так страшно, что я с трудом различала очертания лиц.

– Кто ты такая, отвечай! И что тебе нужно от Кены!

Ничего, ничего не нужно!

Я хотела кричать, но слова застряли в горле.

И вдруг налетел ледяной ветер. Он ударил меня по щекам и ослепил на мгновение. Руки отпустили меня, но я еще больше съежилась. А потом кто-то вдруг схватил меня за плечи и встряхнул. Я мотала головой, а незнакомец все тряс и тряс меня.

– Рэй! Посмотри на меня! Немедленно посмотри!

Голос показался знакомым, и, всхлипывая, я разлепила глаза. Хэджам. Черные волосы зловеще развевались за его спиной, взгляд был сосредоточен и сердит.

– Ты пострадала? Тебя ударили?

Я замотала головой и невольно поморщилась: щека, в которую случайно угодил носок дзори[18], болезненно пульсировала. Хэджам коснулся пальцами ушибленного места.

– Пойдем, я отведу тебя домой.

– Нет… не вернусь.

– Не глупи, – отрезал он. – Эти низкие людишки больше не тронут тебя. Можешь быть спокойна.

Я упрямо покачала головой. Хэджам смотрел так пронзительно и в голубых глазах плескалось столько непонятных мне чувств, что стало страшно. И вдруг черты его утонченного лица смягчились, он наклонился, и теперь наши лица были на одном уровне.

– И что мне с тобой делать, Рэй Кеноки? Ну скажи, что?

Затаив дыхание, я испуганно таращилась на него. Хэджам обреченно вдохнул и выпрямился.

– Если я тебя заберу, то уже не смогу отпустить, понимаешь? Нет, Рэй, ты должна это понимать. Твоя жизнь среди людей закончится. Скажи мне. Скажи, что поняла.

– Поняла, – поспешно кивнула я, хотя, конечно же, ничего не поняла.

Я тебя заберу. С собой!

Жить рядом с Хэджамом. Может, даже в его замке, среди таких же, как я. Разве можно было хотеть чего-то другого?

Я лишь успела скосить взгляд на храм и мысленно шепнуть каменным статуям кицунэ спасибо, когда он прижал меня к себе и взмыл в темное небо.

Сердце ушло в пятки. Тот полет я не забуду никогда!

Бескрайнее глубокое небо приняло нас как родных. Вороные волосы Хэджама цеплялись за черные тучи, рассекали их, словно катаны[19], а я с дрожью сжимала его одежды, боясь даже пискнуть. Хотя хотелось мне кричать! Нет, визжать от восторга, вытянуть руку и пропустить сквозь пальцы небесное полотно, усыпанное мириадами звезд.

Украдкой я поглядывала на него, любовалась сдержанной, умиротворенной улыбкой на бледном лице и радовалась (радовалась!) как никогда в жизни. Вот же оно, счастье! Вот моя награда…

А потом, когда земля превратилась в блеклое пятно, Хэджам стал меняться. Вытянулся, стал больше, жилистые руки потемнели и вдруг покрылись жесткими темными перьями. Голубые глаза ослепили меня внезапной вспышкой, я зажмурилась, а когда вновь посмотрела на него, увидела два рубина – блестящие, красные и воинственные. Черты его благородного лица еще больше заострились, и на щеках – там, где у простолюдинов щетина, – выступили острые, словно клинья, перья.

Шин

Сейчас

Коджи был прав: спустя день пути Блуждающая крепость наконец явилась нам. И от увиденного я забыл обо всем на свете, даже о поцелуе с Рэйкен.

Это был огромный круглый дом со множеством этажей. Я взялся было считать, но вскоре бросил и прикрыл глаза рукой, ослепленный огнями, светившими из каждого окна. Из-за этого света контуры «дома» расплывались, и я не мог понять, насколько он широкий и на чем вообще держится эта конструкция. Впервые я видел такое высокое сооружение, даже не знал, что подобные существуют! Вокруг «дома» высился забор из бледно-розового кирпича, со смотровыми башнями, в которых стояли… птицы? Зрение меня подводило или фантазия, напитанная приключениями в темном лесу, разыгралась, но я и вправду принял этих существ за исполинских птиц – с человеческими телами и огромными темными крыльями. Нет, бред… Мотнув головой, я поспешил прямиком к железным воротам, у которых стояли две фигуры.

Рэйкен окликнула Коджи, догнала его и, что-то шепнув, пошла вперед. Племянник кивнул и оглянулся.

– Что такое? – спросил я, поравнявшись с Коджи.

– Сказала, чтоб мы шли медленнее. Хочет сначала с ними переговорить.

Мы сбавили шаг. Я пристально наблюдал за Рэйкен, силясь разглядеть встречающих, но в свете огней их силуэты тоже расплывались, зато волосы нашей спутницы засияли ярче. Она остановилась перед ними, и одна из фигур вдруг бросилась ей на шею.

– Мэйко, ну что ты делаешь! – воскликнула Рэйкен.

– Рада тебе, угрюмая лиса!

Значит, та самая Мэйко. Ее друг.