Анкер - Артемий Лукьяненко

всех». Увы, он сам стал тем, с кем боролся, а часть населения Райт-Райна и Орта с тех пор перенесла жуткие, необратимые мутации. Их прогресс откатился на сотни лет, экономика пришла в многовековой застой, от которого толком не оправилась. Оба слоя до сих пор держат на Декаду, как на бывшее Краемирье, зуб.

— Еще бы они не держали! — вырвалось у меня.

Мы прошли по картинной галерее и вышли на солнечную террасу, откуда открывался вид на лес и краешек каменных врат.

— Что случилось потом? — я была не в силах совладать с любопытством, — И при чем здесь анкеры?

— У Зиро было два любимых ученика, — регент насупился, вспоминая, — Легенда гласит, что они были его детьми, но это могут быть домыслы. Возможно, это были дети первых анкеров, а возможно случайные люди. Но Зиро доверял им, как никому другому, и потому только им удалось положить конец его гегемонии, защитив миры от дальнейших зол.

— Они его предали?

— Легенда гласит, что, возвращаясь в Краемирье после очередного карательного похода, Зиро был чересчур рассеян. И двое его спутников, увидев, во что власть превратила их господина и учителя, применили аннигиляторную взрывчатку. Знаешь, что это?

Мне вспомнилось, как мы с Эдвардом бежали от злополучного поезда, а потом что-то произошло, и нас словно откинуло в пространстве назад. Кусочек паззла встал на свое место.

— Кажется знаю, — кивнула я, — Одну такую заложили в поезд, в котором я ехала.

— Изначально Зиро изобрел их для того, чтобы прокладывать артерии. Их научное название — аннигилятор пространственной сетки, но все зовут их ластиками или «глоталками». Бомбы эти, срабатывая, не выплескивают энергию, а сжимают ее с давлением в миллионы атмосфер. Считай, на месте взрыва возникает крошечная черная дыра. Пространство просто — чпок! — и сжимается в точку. И всё: тебя нет, материи нет — ничего нет. Все распылено на мириады частичек по всей лимфе! К счастью, редкие глоталки способны сжать больше материи, нежели находится в радиусе десяти-двадцати метров, и есть надежные способы их обезвредить. Например, перенести в артерию: будучи, по сути, местом взрыва такой же «глоталки», она от взрыва не пострадает, а реальный мир заденет гораздо меньше.

— И ученики применили такие жуткие бомбы против Зиро?

— Они герои, анкер, — регент поморщился, — Они защитили мир от зла, потому их последователи и получили свое имя.

— Протекторы.

— Да. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы прервать череду его ужасных ошибок.

Я нахмурилась.

— Но если они взорвали себя вместе с Зиро, то как про их подвиг узнали?

Регент вздохнул:

— Это легенда, анкер. Но красивая легенда, верно? Успокаивающая. Может быть, подвига не было, а была оплошность, или схватка за власть, но…

— Но все делают вид, что был подвиг, — кивнула я. — Поняла.

— Краемирье было предано забвению, — продолжал регент, — и на его месте вырос Фокус. Недовольные Декадой и не верящие в наше исправление всё равно оставались, но сюда трудно, почти невозможно добраться. Бывшие слуги Зиро разделились на тех, кто готов был с мечом в руках защищать Декаду — протекторов, и тех, кто предпочел и дальше поддерживать торговые отношения — негоциантов. Обе стороны противились уничтожению Декады и разъединению миров. Они хотели доказать, что не имеют ничего общего со злодеем, что все еще помнят священный долг Декады — служить светилом мироздания, локомотивом процветания. Протекторы устранили фанатиков Зиро, а негоцианты превратили Декаду во всемирного торгового посредника, как и было изначально задумано. Политикой… то есть настоящей политикой, Декада с тех пор не занимается… — Тройка перевел дыхание и посмотрел на меня словно бы виновато. — Вот почему, моя дорогая анкер, вы ничего не знаете о своём высоком положении, а я занимаюсь рутинной работой.

— Регентов десять, потому что вы не хотите, чтобы появился кто-то вроде Зиро, — кивнула я.

— Верно. Кроме того, каждый мир имеет своего верховного правителя, анкера, и куда лучше для всех, если этот правитель не знает о своей формальной власти. А если уж узнаёт, то навсегда остаётся в Декаде!

Я даже рассмеялась.

— Неужели вы думаете, что если я вернусь на Землю, то объявлю себя её правительницей? Да меня в психушку посадят!

Тройка погрозил мне пальцем.

— О нет. Не посадят! Сейчас ваши элиты вынуждены вести дела через меня. Устранять меня смысла нет, придёт новый регент. Подкупать тоже никакого смысла, мне не принадлежит верховная власть. Но вы станете козырной картой в чужой игре, вас силой или лестью заставят сотрудничать — и Декада вновь начнёт угрожать спокойствию десяти миров. Поэтому анкеры спрятаны и живут обычной жизнью, поэтому протекторы наблюдают за вами.

— А протекторы…

— Неподкупны, — убеждённо сказал регент.

Я кивнула. Но подумала, что уж кто-кто, а Рейн сама заявила, что неподкупной не является. Регент тем временем продолжал:

— Многие считали, что без отца-основателя Декада рухнет, а вместе с ней распадутся и миры, но… выгоды сотрудничества были слишком велики, а Фокус слишком привлекателен. Вначале негласно, но к руководству Декады стали обращаться знающие. Кому-то нужно было лекарство, кому-то оружие, а кому-то знания. Это и стало начало новой Декады. Поначалу с нами не считались, объявляли политическое непризнание, бойкот. Даже самые нуждающиеся миры избегали торговать с нами открыто. Однако весть о Фокусе распространялась, мы ни на кого не давили, соратники Зиро умирали, давая дорогу молодым и ни в чём не запятнанным. Экономика требовала развития, и нужды уязвленных миров вынудили их торговать с Декадой, позабыв о гордыне и старых обидах.

— Мне кажется, это правильно, — поддержала я.

— Все строится на меркантильности, анкер! Рынок-то никто не отменял, а Декада — единственный мир, способный осуществлять межмировую торговлю — крайне выгодную любому слою. И вот уже более тысячи лет Декада замаливает свои грехи, дает ссуды, служит посредником, нотариусом, доверителем и кредитором, но прошлое наше видно все так же отчетливо, как черная пусторойка в снегах Мийра.

Мы остановились у огромных дверей, ведущих в зал совета. Протекторы с любопытством смотрели на нас.

— То есть теперь анкеры лишь символ? — регент, казалось, говорил правду, но что-то всё же не давало мне покоя. — Я никому не нужна и не важна? Могу идти?

Тройка открыл рот, чтобы ответить, но замялся, вздохнул и сказал, похоже, не то, что собирался вначале:

— Думаю, вам всё-таки стоит участвовать. Анкеры Орта и Риххора правы, пусть мне и неприятно это признавать. Прятать вас бессмысленно. У врага уши и глаза повсюду, он наверняка знает, что вы здесь. Нам стоит показать, что мы готовы встретить его как подобает. Ваше присутствие на собрании станет символом стальной