Приемная дочь Бабы Яги - Meleth

— Ну, тогда пойду я, — поднялся из-за стола Хмурич и, направившись к выходу, пожелал. — Доброй всем ночи!

— И тебе того же, — догнали его слова Яги у самого порога.

Леший, не оборачиваясь, кивнул и покинул приветливое тепло Избушки-на- Курьих-Ножках. Ёжка прислушалась к его шагам в сенях, потом приметила хлопок закрывающейся двери и дробный стук быстрых шагов по ступеням крыльца. Бросив взгляд в окошко, девушка только и успела заметить, как скрылась высокая фигура лешего за стеной нарастающей метели. Когда Златка обернулась, оказалось, что Марфа успела убрать пустые тарелки и поставить перед своей хозяюшкой пузатую кружку клюквенного киселя. Клюкву на днях принес Хмурич, целый берестяной туесок. Баба Яга тогда поморщилась, но не стала признаваться, что терпеть не может кислую ягоду. Когда же к вечеру Марфуша приготовила клюквенный морс, пришлось царевне признать, что не такая уж и противная эта болотная ягодка. А уж какой дивный кисель у домовушки из нее получался — ум отъешь!

Прихлебывая еще горячий кисель, Златослава с интересом наблюдала за тем, как малютка Василиса с усердием мусолит во рту свой собственный кулачок. Похоже, у кого-то начинают резаться зубки, следовательно, для Ёжки и ее домочадцев вскоре настанет время бессонных ночей. Почему-то сие Злату ничуть не пугало.

— Ну, что спать пойдем? — спросила с улыбкой Яга у крохи.

— Ууу! — весомо выдала Василиса и даже кулак изо рта для этого вынула, но после снова засунула обратно.

— Это похоже на «да», — задумчиво произнесла царевна и рассмеялась, поднимаясь из-за стола.

Уложив ребенка и оставив для присмотра выспавшегося Терентия, Златка вернулась на кухню и до поздней ночи готовила целебные отвары, примочки и смеси сухих трав. В полночь на столе выстроились в ряд пузырьки и бутылочки, кувшинчики и кулечки, пучки трав, завернутые в тряпицы и даже небольшой, умещавшийся в ладони, горшочек с толченой клюквой плотно запечатанный. Оглядев свое богатство. Баба Яга принесла из спальни, разрезанные на несколько частей, листы бумаги, чернильницу и перо и принялась писать разъяснения к приготовленным лекарствам. Ёжка была весьма довольна собой, ведь два добрых дела сможет сделать: и ребенка поможет вылечить, и две одинокие души сведет. Ей было известно, что у Фрола с грамотой не ладится, Стеша же наоборот и читать, и писать обучена не хуже боярских дочек, вот пускай и дальше кузнецу помогает за сестричкой ухаживать.

Злата даже улыбнулась своим коварным замыслам. Оказывается это очень весело быть Бабой Ягой, каверзы всякие строить, но не на людскую беду, напротив, на счастье. Ведь, что может быть лучше, чем вылечить больного ребенка и соединить судьбы двух хороших людей!?

Закончив писать наставления, Ёжка напевая себе под нос задорную песенку, взялась укладывать в пустую корзинку все свое лекарское добро, с примотанными к нему сложенными листочками. Спать она легла далеко за полночь, едва успев раздеться, упала на постель и мгновенно уснула сном без сновидений.

Утро у Бабы Яги началось позже обычного, чему немало поспособствовали Терентий и Марфа, усердно развлекавшие проснувшуюся на рассвете Василису. Хотя надолго занять выспавшуюся малютку не получалось и ее звонкий и вместе с тем требовательный голосок разбудил Ягу.

— Птичка-синичка, ты что проснулась? — зевая, спросила Златослав, поднявшись и склонившись над люлькой.

— Уууиии! — протяжно взвизгнула малышка и потянула ручки к маме.

— Ну, идем на ручки, непоседа ты моя, — подавив следующий зевок, улыбнулась царевна и взяла на руки девочку.

Ёжка отнесла кроху и положила на свою кровать, в надежде, что она, которая пару дней назад научилась ползать потихоньку, решит заняться исследованием вываленных на одеяло зверушек выточенных Хмуричем из дерева. Игрушки на пару минут заинтересовали девочку, но мама, присевшая у зеркала расчесать волосы, быстро стала более интересным объектом для осмотра.

— Аааа! — заголосила Василиса, возмущенно глядя на Ягу.

— Малышка, дай маме косу заплести, — попросила Злата, стараясь как можно быстрее расчесать спутавшиеся за ночь волосы.

— ААА! — уже не голосила, а почти басовито ревела Василиса, требуя внимания.

Стоило Ягусе отложить гребень, броситься к ребенку и взять на руки, как крик замолк, а слезы высохли мгновенно и без следа. Кроха широко улыбнулась, а потом и вовсе заливисто засмеялась.

— Ах, вот значит как! — деланно возмутилась Баба Яга и строго спросила. — Вредничаем, да?

— Хозяюшка проснулась, — всплеснула руками Марфа, заглянувшая на голос, и обратилась к фамильяру, спрыгнувшему из люльки и старательно вылизывающему хвост. — Что ж ты не доглядел?!

— Доглядишь тут, — фыркнул кот, уже намывая мордочку. — Я уж и так, и эдак с ней, а ей только мамку и подавай!

— И то верно, — вздохнула домовая и обратилась к Златославе. — Я вам мигом поесть соберу.

Девушка только кивнула и попыталась строго посмотреть на довольную Василису, увлеченно мусолящую кулак. Ребенок не проникся суровым взором матери. Яга вздохнула и попыталась снова вернуть девочку на кровать. Только ей стоило нагнуться, чтобы положить малышку, как Ива вынула кулачок из ротика и издала возмущенный вопль. Ёжка даже вздрогнула от неожиданности, вернулась в исходное положение и принялась покачивать дочку, которая успокоилась мгновенно.

— Ай-яй-яй! — пожурила Баба Яга малютку. — Как тебе не стыдно?!

— Гу-у-у, — тут же устыдилась Василиса, невинно захлопав пушистыми ресничками.

— И что мне с тобой делать? — усмехнулась Ёжка и вздохнула.

— Скоро уже Хмурич придет, — задумчиво выдал кот, прекращая вылизывать свою рыжую шерстку.

— Вот именно, — снова вздохнула Златка, прогуливаясь по комнате и одновременно покачивая дочку на руках. — Мне к его приходу хорошо бы успеть собраться.

— Успеешь, — махнул на нее лапкой Терентий и посоветовал. — Иди завтракать, ребенка накорми, а как лешак наш заявится, тогда и собираться будешь.

Совет был здравым. Украдкой глянув на гребень, девушка направилась в кухню, попутно захватив с постели фигурку мишки, чтобы было чем развлечь малышку во время еды. Заприметив в руке матери знакомую игрушку, Василиса протянула ручку, требовательно сжала кулачок и сказала свое веское «у-у-у». Косолапый мишка тут же перекочевал из ладони Златы, в крохотную, но цепкую ручонку Ивушки.

— Гы-ыгы, — сказала медведю малютка и с невозмутимым видом засунула его переднюю лапу в рот.

— Хозяюшка, садитесь скорее, пока все не остыло, — позвала домовушка Бабу Ягу.

— Спасибо, Марфуш! — поблагодарила ее Златослава, усаживаясь на лавку и пристраивая на коленях дочку.

Покормив ребенка и поев сама, царевна все же успела до прихода лешего привести себя в порядок и переодеться, так как после еды дочку стало заметно клонить в сон. Малютка сидела на маминой постели, обложенная с трех сторон подушками и с задумчивым видом изучала разбросанные на покрывале фигурки зверей и птиц. Пока Златка переплетала косу, время от времени косилась на притихшего ребенка и в такие моменты на ее губах расцветала светлая и счастливая улыбка.