Мозес - Ярослав Игоревич Жирков

залилась в уши, с озорством и ухмылкой на него поглядел убегающий вглубь озера брат. Йозеф злобно прошептал: – «Мозес».

Несколько мальчишек столпились возле обрыва. До воды было метра четыре, и никто решался нырнуть. К столпотворению подбежал Мартин. Как младший командир первого отряда он должен был знать, что происходит. Командовать ему, однако, приходилось в плавках, не имея никаких знаков отличия. Здесь уже был и Макс Беккер, в том же откровенном мундире, что и Мартин. Под рубашкой у него оказались крепкие рельефные мышцы, и Мартин поразился, как ему удалось вчера повалить этого поджарого мальчишку. Макс, словно стражник, непоколебимо стоял у обрыва, сложив на груди крепкие руки, и не позволял никому прыгать. И если ребята из второго отряда нехотя, но все же слушались приказа командира, то первый отряд, в лице самых смелых гневно оскорблял Макса, ожидая, на самом деле решения Мартина.

– Ты чего как памятник встал, Макс? – обратился к нему

Мартин.

– Не надо отсюда прыгать, – коротко ответил он.

– Чего вдруг?!

– Это небезопасно, – сказал Макс, и весь первый отряд рассмеялся. Но как только Мартин сделал жест рукой, они замолчали.

– Когда это тебя волновало? Сам постоянно во все передряги лезешь, а тут воды испугался?

– Значит, есть повод! – Макс начинал злиться.

– Повод? Боишься ты, вот и всё.

Сказать такое в лицо было оскорбительно и нагло. И если не опровергнуть, можно было прослыть трусом, а для командира отряда это означало потерять уважение и власть. Макс стиснул зубы.

– Ты просто многого не видел, – прошипел он, – а сам-то прыгнул бы?

– Легко! – уверенно ответил Мартин и, несмотря на преграждающего путь Макса подошел к самому обрыву. На долю секунды, когда перед ним разверзлась пропасть, в ум закрались сомнения: «а неспроста же сам Макс Беккер опасается». Но вот, прыжок совершен. Мартин, больно ударившись о воду, нырнул. По озеру разошлись круги, поглотив тело мальчика. Ребята на берегу замерли в ожидании, но когда из воды, с брызгами и восторженными криками, словно дельфин выпрыгнул Мартин, и даже второй отряд весело завизжал, смутив своего командира.

– И этого ты боялся?

– Я не боялся, а опасался, – сказал Макс, и взглянул на свой отряд. Они смотрели на него не так как раньше, без трепета, без уважения. Всего один прокол мог свести на нет завоеванный за годы авторитет.

– Я прыгну. Но никто из вас этого больше не сделает! – твердо сказал Макс. Мальчишки закивали. Он взял дистанцию для разбега и оттолкнулся от самого края обрыва. Почти беззвучно Макс вошел в воду намного ловчее, чем Мартин. Второй отряд радостно загалдел в поддержку своего командира. Но ни через две, ни через пять секунд Макс не выныривал. И кто-то испуганно вскрикнул, когда тихая гладь озера окрасилась в ярко-красный цвет, точно воды Нила из ветхозаветной истории. Кровь расстилалась по глади озера алыми пятнами – на поверхности появился Макс. Кто-то из мальчишек отвернулся при виде Беккера. Из его груди торчала толстая коряга, насквозь пронзившая пловца. Глаза застыли, рот скривился от боли. Казалось, он еще жив, просто старается сдержать крик. Слишком поздно подоспел Фриц Риггер и, не снимая формы, вошел воду. Он бросился к Максу и вместе с обломком коряги вытащил его на берег. Все кто был в озере вышли на сушу. Годы тренировок и крепкие мышцы не спасли бедолагу от простой палки торчащей на дне.

Форма Фрица была мокрой, в бурых пятнах крови. Он не мог нормально положить тело: коряга с обеих сторон торчала не меньше чем на метр. Риггер так и держал на руках командира второго отряда, словно беспомощного младенца пока вокруг собиралась толпа любопытных.

Упираясь ногой в грудь Макса, Фриц вытаскивал палку, пока один из мальчишек держал погибшего за подмышки.

В юном теле зияла дыра размером с яблоко. Лужа крови растеклась по поляне, но быстро впиталась в мягкую землю, а на травинках остались красные брызги.

Машины отбыли раньше намеченного времени. С таким трудом разложенные палатки вновь очутились в походных мешках, а костры были затушены. В один из брезентов закатали тело Макса, и он поехал первым классом в багажнике легковушки вместе с офицером и Фрицем Риггером. Остальные дети, как и прежде, расселись по грузовикам, но одно свободное место не давало забыть произошедшее.

– Я виноват. Это я виноват, – едва слышно бормотал Мартин. Дух героизма уже давно исчез, ведь на месте Макса мог быть он

– У него так брат погиб. Давно еще, – рассказывал кто-то из мальчишек.

– Тогда ясно чего он так трусил.

– Ничего он не трусил! —взорвался Мартин. Все дети в кузове посмотрели на него, – Своей жизнью он заплатил за одного из вас, ублюдки! Кто угодно мог напороться на корягу! Только он был в сотни раз лучше любого из вас! – Мартин вскочил с лавки, тяжело дыша. Лицо побагровело, а когда машина подпрыгнула на очередной кочке, он упал прямо на пол.

– Может за тебя и умер? Ты же его подначивал прыгнуть, – в кузове разгорелся спор.

– Я… – задыхаясь, пытался оправдаться Мартин, продолжая сидеть на полу. Но не находя ответа, он вскочил и дал в нос тому, кто это сказал напомнив, что всё же он командир отряда.

2.

Погребение Макса было превращено в церемонию с речью, музыкой и торжественным маршем в честь усопшего. На этом настоял тот самый офицер из лагеря, ищущий во всем мистический смысл. И если похороны с почестями, для погибших в драках за правое дело, понять было можно, то в случае с Максом Беккером все выглядело довольно странно. Несчастный случай, но в нужном месте и под взором нужных людей, сделало из Макса героя, пусть и посмертно. Мальчишки из отрядов пробивались к гробу взглянуть на тело своего командира. Он был тщательно отмыт от крови, а дыра в груди скрыта за чистой формой, чтобы даже после смерти, Макс своим видом вдохновлял соратников. Сейчас он меньше всего был похож на мертвеца.

Мартин в последний раз взглянул на Макса: одноклассника, друга и соперника. Синяка которой он оставил ему в драке – не было. «Замазали пудрой, – подумал Мартин, – как девчонку». Рядом стоял отец погибшего – Уилл Беккер без тени печали и сожаления. Казалось, он был даже горд, что в честь его четырнадцатилетнего сына было устроено такое торжество. Но матери Макса никто не видел. Да и не место было на погребении война женским слезам. Присутствовал и отец братьев Мердер Вилланд. Не имея никакого отношения к молодежной организации он, тем не менее,