Время рокировок - Андрей Васильев

– Принимается и то и другое, – склонил голову И Синь. – Но вы должны помнить, что с этого момента ни один человек из вашей семьи не вправе продать ни одного сводика никому, кроме представителей «Азиатского блока».

Что примечательно – ни о штрафных санкциях, ни о том, что последует в случае того, если нами будет нарушен договор, он ни слова не сказал. Но я был уверен как в том, что эти санкции воспоследуют, так и в том, что факт продажи ему станет известен. Может, конечно, и зря мы подписались на подобное, но я Оружейнику доверяю.

– Речь идет только о торговле в Новом Вавилоне и его окрестностях, – деловито сказал Лев Антонович, причем это было не предложение или вопрос, это было утверждение. – В наших краях или других городах мы оставляем это право за собой.

– Подтверждаю, – немедленно поддержал его я.

– Договорились, – подумав секунд пять, кивнул И Синь. – Но при этом вы не должны продавать сводики представителям Домов Нового Вавилона. Всех Домов, кроме «Азиатского блока». Даже если это будет происходить за тысячу миль отсюда, вы обязаны им отказать.

– Хорошо, – согласился с ним я. – Правда, возможен такой вариант, когда мы просто не будем знать, что покупатель – чей-то представитель.

– Форс-мажоры могут быть всегда, – признал И Синь. – Ну, вроде все обговорили?

– На бумаге будем закреплять? – уточнил Оружейник. – Или ну его?

– Ну его. – И Синь негромко засмеялся. – Это не «тот свет», здесь слово пока имеет большую силу, чем бумага. Наша сделка взаимовыгодна, какой смысл обманывать друг друга?

В принципе недавно я и сам что-то такое говорил.

– Итак, сводики. – И Синь потер сухие ладошки. – Цены. Как я сказал: золотые рецепты оцениваются индивидуально. Они, как вы, Сват, знаете, очень редки и представляют собой немалую ценность, даже в разрозненном виде. Ну а если рецепт собран, то это тема для очень и очень долгого торга. Я пока видел только два цельных рецепта. Один хранится у нас, другой – у славян. Мы пытались его у них купить, но так и не договорились. Они очень щепетильны в вопросах жизни и смерти, а мы настаиваем на том, чтобы все носители рецепта после продажи были умерщвлены.

Вот же. У меня ведь есть один золотой кусочек, что от Сережки достался, да еще три, что от Салеха перепали. Но пока подожду выкладывать этот козырь.

– Ну а дальше – по убыванию ценности, – продолжил тем временем И Синь. – Простые рецепты; ингредиенты; магия и ритуалы, связанные с ней; мир; верования; оружие; животные. Все остальное – выдержки из книг, цитаты, рассказы о традициях – это вовсе копейки, оно не несет в себе никакой полезной информации. Надеюсь, ваш товар уже рассортирован, чтобы мы быстро пробежались по списку и определили его стоимость?

– Стоимость – это очень тонкий вопрос. – Лев Антонович, по своему обыкновению, сложил руки на животе. – Крайне тонкий.

– Мы с вами это уже обсуждали, – погрозил ему пальцем И Синь.

Нет, это положительно невозможно. Ну почему сразу не сказать мне, что такой важный вопрос, как цена, уже поднимался?

– Если вы помните, то мы так и не достигли тогда согласия, – заметил Оружейник. – Потому я и поднял этот вопрос повторно.

– И я снова скажу вам: у нас действуют фиксированные расценки на сводики, – непреклонно заявил И Синь. – Они неизменны. Плюс вы и так выбили пятипроцентную наценку, это автоматически увеличивает ваш доход, что само по себе для нас беспрецедентно. Я дал вам ее исключительно в надежде на перспективное сотрудничество. Так что дальнейшее обсуждение ценовой политики не имеет смысла.

Оружейник посмотрел на него, на меня и развел руками, как бы говоря: «Ну что я могу сделать».

– Мне бы вообще понять, что сколько стоит, – обратился я к И Синю. – Может, есть какой-то прайс или что-то в этом роде?

– Разумеется. – Азиат достал из складок одежды скрученную бумагу, которую так и подмывало назвать «свиток», и протянул мне. – Здесь все подробно описано, цены указаны в вексельных мерах.

Ага. Все-таки есть в восточном буквоедстве плюсы – все у них по полочкам разложено.

Так-так. Первой шла графа «Простые рецепты», разбитая на подпункты. «Алхимические рецепты», «Зелья жизни», «Зелья силы», «Зелья скорости». И так – еще наименований пятнадцать. И против каждого – цена. Какие-то тянули аж на тысячу пятьсот – три тысячи мер, какие-то, например «Зелье жизни, пятнадцать единиц», были совсем дешевыми, по восемь – десять мер.

– А в чем разница? – потыкал пальцем я в свиток. – Такой разрыв цен впечатляет.

– Все просто, – пояснил И Синь, поднявшись и глянув на строчку, указанную мной. – Дешевые и часто встречающиеся рецепты у нас уже в большинстве своем есть, и далеко не в единственном числе. Мы покупаем их просто так, для того, чтобы люди к нам шли. То есть максимально увеличиваем круг потенциальных продавцов. А каких-то рецептов у нас нет, хотя они и существуют, вот, например, «Зелье долгой и счастливой жизни», прибавляющее двести восемьдесят единиц бодрости. Такие рецепты, естественно, стоят куда дороже, конкретно этот – пять тысяч мер.

Маркетинг, однако.

Я просмотрел свиток, поняв, что для его детального изучения мне надо немало времени, особенно в части описания мира – там пунктов было невероятно много.

– Заскучал. – Лев Антонович улыбался, глядя на меня. – Что, одолевает священный ужас?

– Мудрено, – не стал скрывать я. – Глаза в кучку.

– Дорогу осилит идущий. – Оружейник хлопнул меня по плечу. – Надо, любезный мой Сват, надо. Предлагаю начать с рецептов. И Синь, звать кого-то на подмогу будете?

– Разумеется, – отозвался азиат. – Я все помнить не могу, у меня для подобных вещей специальные люди есть.

Через час с лишним я дал себе зарок в том, что непременно назначу человека – хранителя и торговца сводиками. Не Настю – она мне этого не простит и со временем непременно за подобное меня убьет, кого-то другого, разумеется, из доверенных лиц. Возможно, Германа, пусть он таскается с Оружейником сюда торговать. Я же пас.

– Такой документ у нас есть, – бесстрастно сказал один из четырех молодых людей, невероятно похожих друг на друга, которые пожаловали в эту комнату по приказу И Синя, и, повинуясь движению руки Оружейника, начал цитировать: «Зверь рогонос, опасный, бесстрашный и не знающий боли. Проживает в джунглях Каззоя, а также в долинах рек Ай-Танг и Рувас. Рог сего зверя…»

– Все, – остановил его Оружейник. – Сват? Ага. Все, верю, что такой у вас есть.

Если И Синь нам, по крайней мере с его слов, как-то да верил, то мой финансист не верил вообще никому, а потому вариант, когда нам говорилось: «Такой свиток у нас есть, мы купим его за восемь мер», – отмел сразу как несущественный. Впрочем, мы тут такие не первые были, судя по всему, потому методика была отработана. Нам зачитывалось начало свитка, и, если оно совпадало с тем, что у меня в Своде, то вопрос снимался с повестки дня.