Цветок цикория. Книга II. Дом для бродяги - Оксана Демченко

– Зови, – пропищал Федя, щурясь узко и хитро. – Если я скажу, пригласишь?

– Конечно. – Николо кивнул Юсуфу и тот быстро удалился.

– Разве бывают князья с таким именем, как у меня? Разве можно статься князем, если не родиться им? – Федя раскраснелся и пищал громко, напористо. – Эй, а если я скажу, что Лёля мне вроде мамки, как быть? Она зарезала ту живку, которая могла вернуть твоего папу. Значит, она тебе враг? А сколько у меня теперь денег? А я могу подарить Климу машину? А мне тоже такую одежку дадут? А…

Федя задохнулся, стал шарить по столу в поисках чашки с водой. Паоло восторженно захлопал в ладоши – тихо, но отчётливо. Ему понравились вопросы. Николо задумался, даже глаза прикрыл.

– Имя не стоит менять без причины. Но было бы неплохо добавить второе, например Йен, это обрадует Якова. Лёля вряд ли может легко и сразу стать опекуном, тут важна безупречная репутация, и дело не в доверии, а в том, чтобы через её прошлое не стали отнимать у тебя свободу принятия решений и ресурсы. Но при усердной работе Курта и Юсуфа года через два можно устроить и это. В остальном не вижу осложнений. По поводу живки я говорил с Дашей, она в отчаянии, но моё мнение иное. Если бы такое мерзкое существо, как Михель Герц, вселилось в мое тело и распоряжалось им полновластно, я отказался бы от обратного обмена. Это сродни осквернению. А еще… мне было бы страшно вернуться. При обмене неизбежно взаимное влияние. Я не желаю испытать даже остаточно такую огромную жадность, да еще при такой кошмарной подлости. Занять тело, в котором жил он – тот, кто хотел убить Паоло, кто покушался на Клима? Нет, папа не согласится. Я твердо знаю. Значит, Лёля мне не враг, я понимаю ее решение, хотя не согласен с методами. Что еще? Машина. Клим, вам удобен такой подарок? С учетом того, что вы отбываете на острова теперь или чуть позже. Думаю, лучше пользоваться любой из гаража и вернуть ее, когда перестанет быть нужна. Деньги. Это самое сложное. Деньги можно передать запросто, пока они помещаются в кошелек. А вот большие, настоящие деньги… их не держат в запасе. Их пускают в дело. Конечно, Паоло и Федору будут выделены все активы, необходимые для морской школы. Если надо изыскать средства сверх этого, почему бы нет? Но – стоит ли? Я нанял поверенного и начал играть на бирже лет в семь. Это занятнее, чем просить подачку у старших. Это полезно для человека с золотым даром, помогает видеть потоки и оценивать риски… хотя не менее важно научиться во время остановиться в игре.

Я смотрела на Николо и думала: ни разу он не говорил так много и охотно. Ему уютно в нашем пестром, совсем не княжеском, обществе. Еще я смотрела на Клима. Видела его сбоку, почти скрытого за соседями. Но и так понятно, старший гнезда потерял дар речи. Еще бы! Я уже привыкла к причудам князей Ин Тарри, а ему-то каково…

Дверь распахнулись со звоном стекол, резко и – настежь. В зал буквально ворвался смешной маленький человек, одетый во все ярко-желтое, клетчатое. За ним стали протискиваться громадные мужики в черном.

– Возьму на себя роль переводчика, – негромко сообщил Николо Ин Тарри. – Это Эйб Дорзер, извольте поприветствовать. Он хётч, так он сам себя называет. Человек безусловно достойный. Он вырос на улице, смог возглавить банду и нагонял страх на портовые районы родного города. А после смог уйти из банды, когда старший решил торговать кокой. Теперь в родном городе Эйба никто этой дрянью не торгует под страхом смерти. Что еще? Эйб очень дорогой наемник, в Старом Свете его ценят Дюбо и Найзеры из семей первого ряда. В Новом у него тоже занятные партнеры и заказчики. Мы прежде не встречались, но Эйб вдруг решил поменять жизнь, прислал мне дивное по красоте предложение о сотрудничестве. Я был потрясен проработкой той части, которая касается сфер влияния и отношений… – Николо смолк, кивнул гостю и быстро повторил все, что сказал, на родном для него наречии. Жестом пригласил клетчатого за свой стол. – Эйб, это те самые дети, которые будут строить наш с вами корабль. Вот их старший, Клим. Он – наш капитан. А вот мои братья, Паоло и Федор. Полагаю, они пока что юнги на непостроенном корабле. Эйб, я уже распорядился, вам готовят самое сырое и свежее мясо, какое только смогут добыть.

– Супер, – Эйб устроился один против всех на свободной стороне стола, обвел взглядом зал. – Супер! Тут весело. Дети похожи на мою семью. Моя семья велика, в ней три сотни братьев, и мы по-прежнему родня. Любой примет меня в дом, за любого я сожгу дом его врага. Эй, капитан Клим. Иди сюда, будем говорить про наш корабль. Надо построить – супер. Я хочу катать на нем всю мою семью. Всех, кто жив.

Николо быстро перевёл и спросил: что стало для хётча причиной коренных перемен в жизни? Ведь понятно, что войти в общее дело с Ин Тарри – значит, начать новую главу летописи дел. Хётч выслушал перевод и азартно кивнул. Быстрого ответа не смог дать – принесли мясо, закуски. Набежала целая толпа обслуги, и заказы блюд теперь брали у всех, уговаривая поесть хоть что-то. Клим, и тот дрогнул, выбрал наугад кушанье с незнакомым названием, не уточняя перевод. А Федя ничего не заказал, но уговорил Паоло отдать белый фрак и стал ходить по залу, здороваясь со всеми подряд и важно представляясь. Он пищал так, что в ушах звенело. Он был безмерно горд – два имени и настоящая фамилия! Он, правда, еще не решил, в каком порядке имена расставить: то ли Йен Федор, то ли Федор Йен… и советовался по указанному важнейшему поводу буквально с каждым.

– Яков, Юна, – позвал Николо особенным, напряженным голосом.

Я сразу перестала улыбаться, вскочила и подбежала. Яков тоже заметил странность тона, бросил вилку торчащей в тортике… Николо сидел неподвижно и смотрел сквозь нас испуганно, слепо.

– Эйб сказал, что план написал новый для него человек, случайно встреченный в Трежале, – Николо шептал, задыхаясь. – Он говорил на родном языке Эйба без акцента, и сразу стал повторять в точности портовый выговор. Тот человек не помнит своего имени. Ничего не помнит о прошлом. Он выправил меню ресторана на трех языках. Яков…

Я поняла, что князь сейчас заплачет. Как он сдержался? Помолчал, посидел с прикрытыми глазами.

– Я займусь прямо теперь. Где сейчас тот человек?

– Неизвестно, – жалобно выговорил Николо. – Эйб от него был в восторге и уговаривал ехать вместе в родной город. Но тот человек, Эйб называет его Стейп, получил оплату и новые документы – и сгинул. Вроде бы он интересовался театром. Люди Эйба видели его много раз в окружении прилипал, то есть актеров без постоянного ангажемента. Эйб думает, те люди правда прилипалы и выманивали у Стэйпа деньги. Еще он точно помнит одну фразу Стэйпа.

Николо обернулся к гостю и кивнул, уговаривая вслух повторить то, что казалось ему бесценным свидетельством. Клетчатый хётч быстро вытер руки, отодвинул тарелку. Нахмурился, пожевал губами… И выговорил слова, смысла которых не понимал, но заполнил звучание: «О! Тут можно кое-что поправить»… Затем Эйб чуть приподнял брови, едва заметно повернул голову, будто прислушиваясь – и улыбнулся по-детски счастливо. Громко расхохотался, завершив «свидетельство» и забавляясь: мы замерли с перекошенными рожами, даже Яков не смог сохранить невозмутимость.