Под псевдонимом "Мимоза" - Арина Коневская

— Конечно, жизнь сама, в своем свободном изъявлении не может быть подвластна воле человеческой и вообще — непредсказуема, спонтанна. Отрицать сие напрочь было бы просто глупо! Гм… однако у честных ученых, таких как француз Банвиль, например, — иной взгляд на это. Мой учитель Нилов у западных историков нашел подтверждение, что ход значительных событий все же кем-то направляется. А смысл того, что творится на глазах у человечества, остается непонятен большинству. Но этот факт мировые «массмедиа» всегда замалчивали, и до сего дня тоже…

— В этом ты права, Мари. Когда теория «мировой закулисы» все же всплывает на поверхность, то лишь с одной целью — чтобы подвергнуться едкому осмеянию со всех сторон: — телевизор, газеты, журналы — хохочут все! А можешь ли себе представить, Маша, что в истории планеты нашей никто тайно не сговаривался между собой — к примеру, правители неких государств для победы над вражеской страной, или вообще не было никогда заговорщиков для захвата власти, богатства? А что этого сегодня не существует — вообразить может только непроходимый идиот!

— И не сокрыто ли в этом нечто сатанинское, Вадим Ильич? Ведь даже Черчилль еще в 1920-м году открыто заявлял, что постепенно вызревает мировой заговор, и его цель — опрокинуть цивилизацию! Не кажется ли Вам, что за спиной публичных политиков мерещится некто с рогами, а? А главные вдохновители сего — те, кто в тени, и в первых рядах среди них — иудейские вожаки-невидимки.

— Черчилль знал, конечно, о многом из первых рук. Но на сегодня, поверь, и среди «закулисных» вождей полного согласья нет. Так что о «мировом правительстве» говорить еще рано — «закулиса»-то сама в хаосе утопает. Победить стихию жизни, — это ты верно подметила, — кто может? Один только Бог! — в раздумье проговорил граф и, усмехнувшись, добавил: — Но оккультные силы, конечно, не дремлют.

Затем стал расхаживать по кабинету, слегка раскачиваясь, как сомнамбула. Взгляд его остановился на Маше, но он смотрел будто сквозь нее, куда-то в даль неведомую. И вдруг судорожно нажал кнопку телевизора:

— Смотри, Маша, смотри, что творят, а?

По второму немецкому каналу ZDF шла трансляция телемоста между Москвой и Нью-Йорком: в Кремле отмечали «Хануку» — праздник радости и веселья — воспоминание о событиях двухтысячелетней давности. А из Нью-Йорка и других столиц мира их приветствовали единородцы.

— Ты только послушай, что любавический-то раби возглашает: «Падение коммунистического режима и празднование Хануки в Кремле — это знак! Это знак скорого пришествия нашего Мессии!»

— А перед Верховным Советом, видите, шеф? Ставят огромный храмовый светильник — «менору»… И это тоже как знак «их» победы! И не только над Россией, а в мировом масштабе. Победу «золотого тельца» над всей планетой празднуют! А цель-то у «них» вожделеннейшая, — о ней ведают лишь вожди-невидимки: убрать все земные препоны для прихода «их» машиаха — то бишь антихриста!!!

— Ну уж ты и хватила, Мари, через край! Совсем в мистику вдарилась!

— Можете мне не верить, шеф! Но роль «премудрых» в важнейшие моменты истории до сих пор — тайна, и открытому обсуждению не подлежит! Нигде. Ни в одной стране! Чтобы ее даже пальцем коснуться, много ли найдется в мире храбрецов?! А ведь изучать роль иудеев в нашей русской истории, да и в мировой политике нужно объективно, без всякой предвзятости к простым евреям — среди них много замечательных, добрых, отзывчивых людей! Я ведь сама ненавижу пресловутый антисемитизм! И Конрад Федорыч прежде всего побуждал исследовать иудейско-масонских и-де-о-ло-гов — именно «их» установки!..

— Да разве можно, Мари, запрещать научное познание той или иной проблемы лишь потому, что могут всплыть на поверхность неприятные либо преступные факты из жизни каких-то лидеров или сообществ?

— Оказывается, можно — «сильным мира сего» все позволено, Вадим Ильич — Вам ли не знать этого! Гм, но даже Ханна Арендт[5]утверждает, что в наше время необходимо дать правдивую оценку еврейской истории. Тем не менее многие ученые лишь из страха перед возмездием избегают прикасаться к ней. Увы, это совсем не смешно!

— А впрочем, я больше не смеюсь, Мари! Только Ты сама об этом не очень-то распространяйся!

— Да это же поразительно, Вадим Ильич, почти невероятно! Ведь кагалу удавалось десятки веков держать блуждающую по земле расу в верности национальному идеалу. Раввинам-то давно ясно было, что прочие народы отходят от своей веры. А этим-то глупым «гойским» народам казалось, мол, если от Бога-то откажутся, то в ногу с прогрессом пойдут! Но каганат о том только и мечтал: постепенно свою власть кругом распространять и наконец-то даровать своему народу господство во Вселенной. Причем «их» цель — не уничтожить нас, гоев, всех до единого, а подчинить себе, сделать нас рабами безмозглыми!

— Именно это и страшно, Мари! Они ведь никому не позволят вникать в свои планы, в механизмы своей тайной-то власти. Из-под земли достанут и затравят любого! Смотри, Машенька, по-осторожней будь!

* * *

В декабре Силантий Семенович, наконец, вышел в отставку, и Маша впервые за много лет встречала Новый год вместе с родителями в их квартире на проспекте Мира

— О какой внешней политике можно говорить с этими предателями! Я ведь ни на что повлиять не могу, а ишачить в интересах этих мерзавцев? Ну уж нет, увольте, лучше сдохнуть в нищете! — сидя за праздничным столом, исходил от негодования старый дипломат.

— Сдохнуть в нищете тебе, папочка, дочь твоя не позволит, — бодро усмехнулась Мимоза, — а что на пенсию вышел, так я давно о том мечтала, молодец!

— До чего дошли! А ведь это «Каин» еще с декабря прошлого года задумывал и гэкачепистов сам благословлял. Ну не «иуда» ли, а? Потом же руки свои умыл, тоже мне, Пилат коммунистический! Слова-то его в аэропорту, когда он из Фороса прилетел, помнишь, Машенька? Мол, я не сказал всего. И никогда не скажу всего, — и это заявил президент великой страны, а?

— Успокойся, папа, теперь ни великой страны, ни этого президента больше нет. Его, предателя, история рассудит.

— Рассудит, конечно, когда-нибудь. Но сейчас-то, дочь, хуже войны! Что кругом творится — Гоморра! Не-пред-ста-вимо!!! Эх, время-то, девочки, какое! Гм… ведь пять дней назад случилось нечто неслыханное. Понимаете? А никто и в ус не дует — ведь Союза ССР больше нет — сметен с лица земли! Учтите, что безо всякой войны! Событие-то — уму непостижимое! Тектонический сдвиг земной коры!

— А не кажется ли тебе, папа, что слишком рано еще все это оценивать — ведь куда мы идем, никто понять не в состоянии. Народа как такового, то бишь советского, больше нет, а есть толпы растерянных, отчаявшихся, мятущихся в поисках куска хлеба…

— Вот чего я никак осознать не могу, девочки: почему «хромой бес» и Горби заделаться-то решили великими реформаторами? Во имя чего, спрашивается, стали все рушить в ущерб своему же народу — во имя чужих народов? Во имя самих себя? Такой самоубийственный ход! У них самих — тяга к концу света, что ли?