Чужая воля - Наталья Александрова

И поскольку бровастый промолчал, я утвердилась в своейутренней догадке.

– А, так значит, этот идиот, пусть ему в аду попадетсягорелая сковородка, целился в Горация? – вскричала я. – Имей в виду,за собаку вы мне ответите по полной программе!

– Не в твоем положении выпендриваться, – тутбандит употребил сильное выражение, которое хоть и больше подходило к случаю,но воспроизвести его я все же не решаюсь.

Я подумала немного и решила успокоиться и не злитьбровастого понапрасну: он прав, в моем нынешнем положении глупо ему угрожать.

– Так что как бы вам не проколоться, – кроткопродолжала я. – И еще: как только Эрик обнаружит, что меня нет дома, онсразу же обратится в милицию. Еще раз спрашиваю: тебе это надо?

Бровастый был вынужден со мной согласиться, что ему этого ненадо. Но сделал он это так поспешно, что любой нормальный человек на моем местезаподозрил бы, что он собирается взять препарат, а потом прикончить нас сЭриком. Но у меня был совершенно особый план, так что я опять сделала вид, чтоповерила главному бандиту.

– Сколько сейчас времени? – осведомилась я, ибровастый ответил, что скоро пять.

– Ну вот, ровно в полшестого можно звонить, он вернетсяс работы. А теперь не могу ли я немного отдохнуть? Видишь ли, голова ещепобаливает.

Он рыкнул что-то невразумительное и удалился. Я уселась надиване поудобнее и стала интенсивно размышлять. План сложился у меня в головепосле того, как я прочитала мысли бровастого, вернее не мысли, а увиделамысленным взором картину того, что осталось у него в мозгу. Это очевидно былотак: вот подходит человек к парадной и перед тем, как открыть дверь, машинальнооглядывается по сторонам. И вот эту-то картину мне и удалось прочитать. Значит,бровастый стоял около парадной и с одной стороны он видел в просвете междудомами зеленовато-голубую колокольню Никольского собора, а когда он оглянулся вдругую сторону, то увидел опять-таки в просвете между домами старуюгрязно-желтую каланчу пожарной части, построенной, надо думать, еще вдевятнадцатом веке. Теперь нужно было сообщить Эрику эти два ориентира, исделать это так, чтобы он догадался обо всем. С колокольней Никольского соборабыло просто.

Дело в том, что Неонила, жена Артема, былахудожником-графиком, то есть иллюстрировала детские книжки. Работала она такженемного маслом, но предпочитала акварель или темперу. На мой взгляд, неплохиебыли у нее картины, в основном, городские пейзажи. Но Неонила почему-то считаласвою живопись занятием несерьезным и не только никогда не выставлялась, но и непоказывала свои работы никому, кроме нескольких друзей. Поскольку я относиласьк числу последних, то даже как-то выпросила у нее в подарок одну маленькую картиночку.Картинка эта осталась висеть в квартире Олега, как-то не представилось мнеслучая ее забрать. И изображен был на картинке Никольский собор сзади, так чтокак раз колокольню было очень хорошо видно. Дальше, пожарная каланча тоже быламне знакома. Когда-то давно, когда я еще была замужем за своим вторым мужемЕвгением, мы были с ним в одной компании в квартире, из окон которой видна былакак раз эта пожарная каланча. Помню, хозяин квартиры долго объяснял мне, чтопожарная часть была построена в середине девятнадцатого века, и заодно устроилкраткий экскурс в историю пожарного дела в России. Вообще, тогда был интересныйвечер – уж больно много диковинных вещей было у хозяина квартиры. Мнезапомнилась железная статуя рыцаря примерно в половину человеческого роста.Рыцарь был одет в настоящие доспехи, что очень впечатляло. Звали рыцаряРомуальд.

Мои размышления были прерваны приходом бровастого главаря итого амбала, что приносил мне воду. Корень протянул мне мобильный телефон.

– Звони!

Попросив про себя помощи у Бога, а также сильно надеясь наЭрикову сообразительность, я набрала номер. На часах было тридцать пять минутшестого. Я рассчитывала, что Эрик, обнаружив в своем почтовом ящике ключи отмоей квартиры, все же заглянет ненадолго к себе и только потом пойдет проверятьГорация. Горько пожалела я о том, что не оставила Эрику записку, но былопоздно. В трубке долго раздавались длинные гудки. Я расстроилась, но на всякийслучай набрала свой собственный номер. Трубку сняли мгновенно.

– Лариса, ты где? Что с тобой случилось? –вопрошал Эрик на том конце, и даже Гораций подвывал ему тоже вопросительно.

– Ты уже вернулся? – удивилась я.

– Давно вернулся, мы уже целый час тебе ждем.

Как видно, общение со мной так на него повлияло, что он нетолько опоздал утром на работу, но и ушел раньше на час.

– Эрик, – начала я, повинуясь суровому взглядубровастого, – ты только не волнуйся, но меня похитили.

– Что? – застонал он. – Ты не шутишь?

– Эрик, я не шучу. А теперь слушай внимательно и неперебивай. Ты должен запомнить все, повторять я не буду. Как ты знаешь, мы сГорацием нашли в заброшенном доме ключ от тайника Валентина Сергеевича изаписку, где этот тайник находится.

Ответом мне было изумленное молчание, ведь Эрик прекраснознал, что нашли мы в старом доме препарат и записи. Однако он, как я ирассчитывала, сумел взять себя в руки и сообразил промолчать.

– Как ты знаешь, я эти две вещи спрятала, –продолжала я.

– Ну да, – неуверенно подтвердил Эрик.

– Этим людям, что меня похитили, нужен препаратВалентина Сергеевича в обмен на мою жизнь. Значит, ты добываешь записку и ключ,а потом договоришься с ними об обмене. Эрик, сосредоточься, все что я скажу,очень важно! – взмолилась я.

– Я слушаю, – деревянным голосом произнес Эрик.

– Записка находится за картинкой Неонилы, – четкопроизнесла я, – а ключ в шлеме рыцаря Ромуальда.

Краем глаза я заметила, как двое моих конвоиров вылупилиглаза – что еще за Ромуальд?

– Ты что же это – издеваться над нами вздумала? –прошипел Корень. – Шуточки шутить?

– Только мне в моем положении шуточки с тобойшутить, – огрызнулась я и крикнула в трубку: – Эрик, пожалуйста, будьвнимателен, а то у меня тут крыша едет!

– Скажи им, что я смогу быть только к утру, –глухо проговорил Эрик.

– Сам скажи! – я протянула трубку бровастому.

Тот послушал немного, потом посмотрел на меня из-под бровейи отключил мобильник.

– Молись, чтобы хахаль твой все вовремя успел, –тихо сказал он.

Интересно, что Эрик ему такого сказал, откуда этот бровастыйкретин догадался, что он – мой хахаль?

– И кто такой Ромуальд? – полюбопытствовалбровастый.

– Тебе зачем? – рассеянно поинтересоваласья. – Эрик знает, кто он такой.

– Ты даже не представляешь себе, что я с тобой сделаю,если ты вздумаешь меня продинамить, – как-то даже слишком спокойно сказалон.