Двери восприятия. Рай и Ад. Вечная философия. Возвращение в дивный новый мир - Олдос Хаксли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, вполне возможно мыслить Бога как сугубо сверхличностное существо. Многие люди находят это воззрение чрезмерно «философским» и говорят, что оно не в состоянии предложить побудительные мотивы для практических свершений во имя веры. А потому, дескать, оно не имеет никакой ценности.
Конечно, ошибкой было бы полагать, что с людьми, которые поклоняются какой-то одной стороне Божества в ущерб всем остальным, обязательно должна приключиться одна из вышеупомянутых неприятностей. Если они не слишком упрямо цепляются за свои ограниченные взгляды, если смиренно принимают все, что происходит с ними во время богопочитания, то Божество, имманентное и трансцендентальное, личностное и сверхличностное, может открыться им во всей Своей полноте. Тем не менее ясно, что нам легче добраться до цели, если путь не преграждает набор ошибочных или неверных убеждений относительно правильной дороги к цели и относительно природы искомого.
Причина любви к Богу – сам Бог… Он – действующая и целевая причина этой любви. Он Сам дает для нее повод, Сам ее творит, Сам и утоляет. Он сделал так… сделался таким, чтобы быть любимым… Он отдает Себя в заслугу, хранит Себя в награду, приносит Себя во укрепление святых душ, расточает себя во искупление плененных грехом…[200]
Всякое слово призвано объяснить, откуда берется имя. Когда слово достигает слышащего, оный должен постичь значение имени, выбрав из четырех – между субстанцией, видом деятельности, свойством и отношением. Так, корова или лошадь принадлежат субстанции. Если говорят, что кто-то готовит еду или молится, это говорится о деяниях. Белый и черный суть свойства. Располагать средствами и владеть коровами – это отношения. Однако нет такого рода субстанции, к коей принадлежал бы Брахман, нет у него общего рода. Значит, нельзя о нем сказать, будто он, как существо в обычном смысле слова, подпадает под раздел вещей. Его нельзя также выразить свойством, поскольку он лишен всех свойств и не совершает деяний, ибо он вовсе ничего не делает, ибо он пребывает в покое, ни в чем не участвует и ничем не занят, как сказано в священных книгах. Отношения к нему тоже не приложимы, потому что он «не имеет рядом с собою другого» и обращен сам на себя. Следовательно, его нельзя определить через слово или понятие. Как гласят священные книги, Он – Единственный, от которого бегут слова[201].
Путь вечно безымянен;
Цельный Ствол хотя и невелик,
В мире над ним никто не властен.
Если князья и цари смогут держаться его,
Все вещи им покорятся сами,
Небо и Земля в согласии соединятся и породят
сладкую росу,
И та сама, без приказания, извергнется поровну
на всех.
Где есть порядок, есть и имена.
Как только появляются имена,
Надобно знать, где в знании остановиться.
Кто знает, где остановиться в знании,
Сможет избежать большой беды [202].
Одним из величайших благ, даруемых душе на время в этой жизни, является способность отчетливо увидеть и глубоко ощутить свою неспособность постигнуть Божественное. В чем-то такие души схожи со святыми в небесах, где те, кому ведом Он наиболее ясно, осознают более прочих, что Он совершенно непостижим. Те же, чье видение менее зоркое, не понимают, насколько Он недоступен их взорам.
Когда я исходил от Бога, все вещи сказали: «Есть Бог». Но не это может дать мне блаженство, ибо при этом я осознаю себя тварью. Блаженство лишь в том возвращении, когда я хочу быть свободным в воле Божией, а также свободным от этой воли Божией, и от всех дел Его, и от Самого Бога, когда я больше всякой твари, я не Бог и не тварь; я то, чем я был и чем пребуду во все времена! Тогда я ощущаю порыв, который возносит меня выше ангелов. В этом порыве становлюсь я настолько богат, что мало мне Бога со всем, что Он есть, со всеми Его божественными делами, ибо в этом порыве приемлю я то, в чем Бог и я – одно. Тогда я сам – то, что я был; я не прибываю и не убываю, ибо я сам тогда то неподвижное, что движет всеми вещами. Тут Бог не находит больше в человеке обители, ибо здесь вновь завоевал себе человек нищетой своей то, чем он предвечно был, чем навсегда останется. Здесь Бог поглощен Духом[204].
Его – это дело, Его – это Слово, Его – это рождение и все остальное, что только ни есть в тебе, – Его! Ибо отдал ты себя самого и покинул себя и все душевные силы свои и действия их и все, чем владело твое существо. Бог должен войти в твои силы всецело, потому что ты лишил себя всего своего, потому что ты опустошил себя, как написано: «Голос взывает в пустыне». Дай взывать в себе этому вечному Голосу сколько угодно Ему и будь пустыней для себя самого и для всякой вещи![205]
Мы можем понять кое-что из того, что лежит за пределами наших ощущений, сравнивая свое восприятие со сходными случаями из нашего опыта. Так, отношения между миром и Богом и между Богом и Божественностью выглядят в некоторой степени аналогичными тем отношениям, которые существуют между телом (с окружающей его средой) и душой, а также между душой и духом. В свете того, что мы знаем о духе (а знаем мы, к сожалению, не слишком много), возможно составить не столь уж безнадежно неверное представление о душе.
Разум воздействует на тело четырьмя способами: подсознательно, посредством крайне затейливого по своим проявлениям физиологического мышления, которое, по мнению Дриша[206], обладает самостоятельным бытием и которое он назвал энтелехией; осознанно, посредством воли; снова подсознательно, посредством воздействия на физический организм эмоциональных состояний (это не имеет ничего общего с воздействием на затрагиваемые органы или процессы); осознанно или подсознательно, посредством определенных «сверхнормальных» проявлений. На материю за пределами тела разум может воздействовать двумя способами: во‐первых, посредством тела; во‐вторых, посредством «сверхнормального» процесса, недавно изученного в лабораторных условиях и получившего обозначение «эффект ПК»[207]. Точно