Двое в лодке - Александр Варго

Ковальски поспешил поговорить по рации с Рыжовым.

– Сергей Семенович, вы на месте? – осведомился он.

– Давно уже. Как дела?

– Два варианта. У нас тут бродит матерый зверь с выдранными когтями. Или это наш подопечный разросся до неприличных размеров.

– Что мы должны предпринять? – серьезно спросил Рыжов.

– Поставьте людей парами. У одного автоматическое нарезное, у второго – гладкоствольное с картечью, для ближнего боя.

– Но мы и так едва перекрываем выход из ущелья, – пожаловался бизнесмен.

– Я не знаю, чего нам ждать. Увеличьте расстояние между парами. Оставлять охотника один на один со столь крупным зверем крайне рискованно.

– Хорошо.

– Еще, Сергей Семенович, напоминаю, что по мере приближения к вам мы будем шуметь все больше. Я остановлю цепь за сто метров, дальше дело за вами. Зверя, прорвавшегося через нашу цепь, будем бить сами.

– Понял вас, – небрежно проговорил Рыжов. – Конец связи.

«Богатей хренов!» – Ковальски сморщился как от лимона.

– Народ, не стоим, обозначаем себя. – Охотник первым достал из кармана куртки красную накидку из непромокаемой ткани, сшитую из старой ветровки.

Остальные тоже взялись набрасывать поверх себя яркие рубашки без рукавов, красные или оранжевые, дабы не словить свинца в фигуру при подходе к стрелкам.

Пришло время начинать настоящую облаву. Мужикам предстояло пройти более пяти километров по сырой низине. По ходу движения загонщики не должны были пропустить тот момент, когда ущелье начнет расширяться. Там им придется отдаляться друг от друга, увеличивать дистанцию и использовать подручные средства для создания как можно большего шума.

Ковальски еще раз напомнил людям, что охотникам, сведенным в пару, нельзя далеко отходить друг от друга.

По центру пошли Ковальски с Иртышным, справа – Афанасий и Прохор, слева – Егор и Семен.

Неожиданно из-под ног Семена вылетела птица. Его глаз еще не определил, кто же это, а рука сама сорвала с плеча двустволку. Одна рука нырнула под цевье, вторая сдвинула предохранитель. Выстрел! Тетерка не успела подняться на высоту двух этажей и упала.

– Что?! – заорал Ковальски и побежал на фланг, чертыхаясь и срывая с плеча рацию. – Всем оставаться на своих местах!

Довольный Семен подошел к трофею и с настоящим восторгом поднял его.

Охотник быстро дошел до мужиков и набросился на незадачливую деревенщину:

– Я же просил!

– Леонид, глянь, тетерка-то какая упитанная. Это по весне! Знатно отъелась в свое время.

Ожила рация в руке охотника.

– Что случилось? Это у вас палят? – спросил Рыжов.

– У нас, Сергей Семенович. Ничего не случилось. Дисциплина хромает.

– Ясно. Потом расскажете.

«Твою мать! Вот я теперь уже и виноват перед хозяином».

– Неверов, перезарядите оружие и больше так не поступайте.

– Уже, – буркнул нарушитель.

– Леня, это же шедевр. Тетерка из-под него выскочила. Он пальнул по уходящей! – вступился Вестовой за односельчанина и коллегу.

Ковальски не стал менять озабоченного выражения лица, хотя оценил выстрел.

Бить уходящую, тем более взлетающую дичь очень тяжело. Надо взять упреждение так, чтобы мушка поднялась выше цели и стволы ружья закрыли от охотника дичь. Только стрелок с опытом может исполнить такой номер. Или мужику просто повезло?

Ковальски бросил взгляд на амуницию Семена.

Унты, широкий поясной ремень, нож с большой ручкой и укороченным лезвием на бедре – хорош для разделки туш, спортивная черная шапочка. Никаких фишек в виде перчаток с отрезанным указательным пальцем, для курка, мол, или оружейного ремня, начищенного до блеска, – такое тоже случается.

Опытный стрелок в команде – хорошо, но Ковальски ведь не няня.

– Еще раз прошу больше без надобности не палить.

– Да, Леня, – согласился Семен, ловко продел голову рябой лесной курицы в петлю из проволоки и подвесил добычу к кольцу на ремне.

Мужики снова разбились на пары и пошли дальше. Минут через десять Ковальски дал команду бить в котелки и громко кричать.

До линии стрелков оставалось еще прилично, но кто его знает, этого зверя. Он же не тупой, живет здесь, может затаиться и сидеть до последнего. А что дальше, при встрече? Скорее всего он убежит, поджав хвост, но если болен, то может и атаковать.

За несколько дней поисков народ растрясся, втянулся, но нагрузка все одно ощущалась. Ковальски не гнал. Ясный взор людям важнее, чем скорость. Тот монстр, которого они ищут, втрое опаснее обычного зверя. Прежде всего тем, что никто не знал, чего от него ждать.

Пары растянулись так, что теперь между ними было метров по триста – слишком много, до бестолковости. А делать нечего. Людей мало.

Ковальски заставил доктора бить ножом в котелок, а сам уже с километр шел с оружием на изготовку. Неопределенность возрастала. Расстояние между напарниками увеличилось еще больше. Иначе им не перекрыть ущелье. Мысли о том, что они опять впустую потеряют день, начинали давить на сознание и невольно отвлекать.

Поляк включил рацию.

– Сергей Семенович, слышите нас?

– Покричите, – ответил бизнесмен.

– Аркадий Петрович, ори! – скомандовал Иртышному Ковальски.

Доктор остановился, опустил котелок, нахмурился.

– Чего?..

– А просто так. Ори, да и все.

– Хорошо, – согласился доктор, напряг не слишком развитые голосовые связки и спародировал прокуренными гландами павлиний крик, пугая все живое в округе.

Неожиданно впереди раздалась автоматная очередь.

– Они здесь! Их много! – донеслось из рации.

Затрещали еще несколько автоматов.

– Быстрее, помогите нам. Тут война самая настоящая!

– Мы идем на ваш правый фланг. Не заденьте! – Ковальски орал что есть мочи, будто не в рацию, а в рупор.

Плотное перестукивание автоматов стало прерываться выстрелами из ружей.

Бедному деду Афанасию и его сыну пришлось рысцой мчаться на противоположный фланг следом за Ковальски и Иртышным. Стрельба не стихала.

До позиций стрелков оставалось менее километра. Но понять, что происходит там, на выходе из ущелья, пока было невозможно.

Стена из деревьев пока исключала попадание в загонщиков даже шальной пули, но чем ближе они будут подходить, тем выше риск. Им придется забраться на склон и бежать туда, где шел настоящий бой.

Ковальски не стал дожидаться, пока соберется вся его группа. Он оставил за старшего Вестового, а сам бросился на помощь.