Принц снов - Курт Бенджамин

— С самого рождения, — также шепотом подтвердила Кагар.

Прислужницы не подали виду, что обратили на приглушенный диалог хотя бы малейшее внимание. Однако Динха с осуждающей улыбкой приподняла завесу тайны:

— Среди ташекских женщин не принято смешиваться с миром пустынников. Но Кагар, хотя ее и призывали в пещеру прорицателей, пожелала нарушить установленный порядок.

— Пожелала и совершила, — подтвердила девушка. — И никто, кроме Льинг, ничего не заподозрил. А она сохранила тайну.

Льешо не мог решить, чему больше удивляться: тому ли, что Кагар — женщина, или тому, что Льинг сумела удержать секрет, не поделившись даже с ним. Оставалось утешаться мыслью, что секрет принадлежал не ей, а потому и раскрывать его было нельзя, но все же Льешо чувствовал себя одураченным: не суметь отличить девушку от парня!

— Теперь ты дома, — обратилась к Кагар Динха, — и, обретя опыт, сможешь еще лучше служить нам.

— Только до следующего похода.

Судя по всему, подобный ответ не удивил Динху, но улыбка ее померкла.

— До следующего похода, — согласилась она.

Глаза Динхи вдруг стали необычно яркими, и Льешо подумал, что если бы жизнь без воды не иссушила слезы, то в эту минуту они непременно бы выступили. Впрочем, приглушенные возгласы братьев привлекли внимание принца к столу: Льюка нерешительно протянул руку, желая дотронуться до нефритовой чаши.

— Поистине нам являются чудеса, — покачав головой, прошептал он.

Балар проследил за движением Льюки.

— Ты с ума сошел?

Он бережно взял чашу обеими руками и поднял ее к глазам, то бледнея, то краснея.

— Ты знаешь, что это такое?

— Это чаша.

Внезапно Льешо почувствовал себя таким, каким был много-много жизней назад. Тот мир, который он сейчас видел перед собой, очень мало отличался от познанного прежде, и юноша опустил голову и прикрыл глаза, чтобы ничем не выдать свое понимание. Был ли тот, давно ушедший человек мудрее нынешнего Льешо? Ответом на этот вопрос послужило прокатившееся по телу эхо смеха. Прошлое «Я» интересовалось, кто именно способен точно определить, что такое мудрость. Приходилось признать, что он сам не может это сделать.

Льешо надеялся, что сумел скрыть вдруг проснувшийся в душе отклик прошлых жизней, однако брат в священном страхе склонил голову, умоляющим жестом протягивая ему чашу.

— Вселенная вращается на кончике иглы, — торжественно провозгласил он, — а эта игла — ты. Скажи нам, что предстоит сделать.

— Прежде всего постарайся не выглядеть ослом, — ехидным шепотом посоветовал Льешо. — Ну а потом дай мне выпить чаю.

Юноша взял чашу из рук брата и протянул Кагар. Девушка почтительно ее наполнила. Да, об этом удивительном погонщике следовало хорошенько подумать, только не сейчас, когда братья теребят расспросами, а прорицатели Акенбада следят за каждым движением, за выражением лица.

— Где ты нашел эту чашу? — поинтересовался Льюка.

— Подарок, — коротко ответил Льешо и, отпив немного чаю, занялся едой. — Над этой комнатой есть еще одна. — Жуя, Льешо показал в сторону почти незаметной в тени лестницы. Легким наклоном головы Динха подтвердила справедливость замечания. — Я спал там этой ночью и увидел во сне черную свинью.

— Нет, спал ты в гостевых пещерах на окраине Акенбада, — негромко, с улыбкой поправила Динха. — Но во сне соединился с прорицателями священного города. Больше того, ты увидел сон, в котором почтенный джинн привел тебя ктому тайному, тщательно скрытому источнику, который питает Святой Колодец Акенбада.

— Так я и думал. — Льешо слизал с пальцев вкусный рассол. — Однако ты говорила, что хочешь мне помочь. Что именно ты имела в виду?

— Мы, ташеки, — толкователи снов. — Прорицательница начала свой рассказ с исходной точки, хотя никакой необходимости в этом не было. — От твоих братьев мы знаем, что те юноши вашей семьи, которым Богиня дарует магические способности, находят собственный путь к высшим ступеням мастерства. Однако так было далеко не всегда. Когда-то королевская семья Кунгола приглашала учителей из всех стран, жители которых пользовались горными перевалами Фибии. Сейчас эти перевалы уже закрыты для нас, однако толкователи Акенбада готовы обучать фибских принцев, то есть выполнять ту же самую работу, на которую их принимал еще отец твоего отца. Мы не прекращали свою деятельность даже после падения Кунгола. Останься у нас, поживи с нами некоторое время — до тех пор, пока не постигнешь искусство обращения с ниспосланным тебе даром.

Обдумывая предложение, Льешо взял с блюда несколько сваренных в меду фиников.

— Не очень-то вы помогли моим братьям, — заметил он. Напоминая о манерах, Балар незаметно ущипнул принца.

Однако замечание оказалось вполне справедливым, и Динха не обиделась.

— Мы научили молодых людей терпению и желанию самим принимать решении; их магические способности не входят в сферу наших знаний. Ты же — принц снов; в прежние, более благоприятные времена наши учителя сами нашли бы тебя, придя в твой родной езященный город. Ныне же мы вынуждены просить тебя сделать короткую остановку в пути и за это время выполнить свой долг.

Льешо задумался, что именно имелось в виду под короткой остановкой. Мастер Ден говорил о необходимости встречи с толкователями снов, но ведь это было еще до того, как отряд попал в плен к гарнам. Даже если допустить, что сны его имеют ббльшую силу, чем он сам предполагает, разве можно бросить и друзей, и родного брата на произвол судьбы в руках жестокого мастера Марко, а самому сидеть в Акенбаде и спокойно развивать свои магические способности? Шу — любимец смертной богини Сьен Ма; она страшно огорчится и обидится, если Льешо позволит гарнам убить императора. Больше того, гибель самодержца ввергнет всю империю Шан, да и соседние с ней страны в пучину хаоса. Плохое начало активной деятельности — испорченные отношения с ее сиятельством и полная сумятица в цивилизованном мире.

— Нынешние времена не способствуют спокойствию и вдумчивому терпению, — наконец проговорил Льешо.

— Понимаю.

Признавая справедливость сказанного, Динха склонила голову. Юноша внезапно осознал, что толкователи снов вообще понимают значительно больше, чем ему хотелось бы. Динха расстроенно улыбнулась, словно прочитав его мысли.

— Мы благодарны за ту помощь, которую ты оказал Акенбаду, и готовы щедро расплатиться. В сновидениях ты видел волшебника на белом коне…

— Да, это Хабиба, — согласился Льешо, протягивая грязные пальцы прислужнице — та принесла кувшин с водой и мягкое полотенце.

— Ты прав в том, что он может тебе помочь. Но на это способны и толкователи снов Акенбада. Очень скоро возникнет острая необходимость и в его, и в нашей поддержке. Прошу, не отвергай наших знаний лишь из-за того, что тебе не по нраву способ, которым тебя сюда доставили.