Налейте бокалы, раздайте патроны! - Сергей Зверев

— Очень интересно. А на втором? — вяло поинтересовался генерал.

— И на втором… — на мгновение замялся адъютант, — то же самое.

— Прекрасно, — с сарказмом резюмировал Жилинский. — На двух участках аналогичные действия. Возможно, кому-то кажется, что я обладаю даром предвидения. Однако создатель такими талантами не наделил меня. Я будущее не предсказываю и духов вызывать не умею. С Малютой Скуратовым и фельдмаршалом Суворовым по вечерам разговоры не веду. Уж извините-с!

В половине второго ночи был созван военный совет. Ренненкампф заявил о том, что в сложившейся ситуации лучше всего разделить силы.

— Мое предложение, ваше превосходительство, заключается в следующем. Вы позволите?

— Да-да, Павел Карлович, говорите, мы вас слушаем, — кивнул генерал.

— Так вот, обобщая все вышеизложенное, суммирую информацию. Вместо одного участка прорыва мы получили два. Причем оба из них указаны в сообщениях, поступивших от наших людей. Не доверять им мы тоже не можем. Не так ли?

— Продолжайте, продолжайте, голубчик.

— Так вот. Поскольку более точной информации мы, к сожалению, не имеем, то наиболее правильным вариантом наших действий была бы подготовка и к одному, и к другому варианту развития событий.

— И что же вы предлагаете? — с ироничной улыбкой вопросил Жилинский. — Мгновенно перемещаться то туда, то сюда? Так, что ли? Я бы и рад, но, к сожалению, у меня нет в распоряжении ковра-самолета. Если бы подобный существовал, да еще и соответствующих размеров, тогда — пожалуйста. А в данном случае ничего не выйдет.

Генерал был в крайней степени раздражения, поэтому колкости невольно срывались с его языка.

— Ну зачем же? — с мягким укором сказал Ренненкампф. — Мы должны разделить силы.

— Разделить? Да нечего нам сейчас делить. У нас нет таких возможностей. В случае равномерного распределения сил противник легко прорвет нашу оборону, — возразил командующий, багровея. Он расстегнул душивший его воротничок.

Прения продолжались.

Генерал прикрыл глаза, слушая оживленные споры. Чудовищно болела голова — от усталости, напряжения и непонимания ситуации.

— А что, по-вашему? Сконцентрировать все силы и не в том месте? Тогда наш провал уж точно будет обеспечен.

Самсонов долго копался то в одном, то в другом кармане, пока наконец не вытащил большой измятый платок, чтобы вытереть лицо и шею.

— Однако жарко здесь, — как-то некстати произнес он.

— Как хотите, господа, но принимать скоропалительные решения — вещь опасная и приводящая к самым печальным последствиям, — высказал свое мнение Орановский. — Следует все выяснить, послать запросы нашим людям…

— Куда послать? Как послать? — иронически усмехнулся Жилинский. — Как это вы себе представляете?

— Да-а, — протянул Самсонов. — Идиотская ситуация.

Как и каждый начальник, генерал Жилинский очень не любил попадать в глупые ситуации. Он всегда старался сделать так, чтобы если не выиграть, то, во всяком случае, проиграв, не стать объектом насмешек. Однако в данном случае мог попасть в дурацкое положение.

— В общем, господа, ситуация весьма неприятная, — наконец заявил он, расправив горстью усы. — На данный момент ни тот, ни другой вариант не кажутся мне единственно правильными. И отдать предпочтение какому-то одному из них мы не можем. Слишком мало информации. Конечно, будь у нас больше войск, мы сумели бы приготовиться к обороне на двух участках.

— Но резервных войск нет, — с унылым видом пожал плечами начальник штаба.

— Вот именно, о чем и идет речь, — карандаш в руке Жилинского медленно перемещался по карте. — Те войска, которыми оперируем мы сейчас, выполняют свою непосредственную боевую задачу, и ничем, так сказать, лишним мы не располагаем. Да и вообще сообщение между частями оставляет желать лучшего. Наше стремительное наступление принесло, безусловно, много пользы. Мы продвинулись на значительное расстояние. И если две наши армии сомкнутся вот здесь, — ткнул он карандашом в карту, — то последствия станут для противника катастрофическими. В таком случае путь на Кенигсберг практически открыт. Однако, как это часто случается в подобной ситуации, наши тылы не могут угнаться за войсками.

— Как все-таки быстро бегают наши чудо-богатыри! — не удержался, чтобы не съязвить, полковник Зверев — высокий сухой офицер с всегдашней, будто приклеенной улыбкой. — И ведь бегут вперед, а не назад.

— Тяжело им, обозникам, приходится, — поддержал его Рыбка. — Вся тяжесть войны, можно подумать, ложится на них.

— Ну, не будем сейчас острить. К сожалению, ранее часто подобное происходило во время наших походов, о чем мы знаем из военной истории, — вздохнул Жилинский. — Причина многих поражений великих полководцев в том, что базы не поспевали за войсками. Оторванность от тылов никогда ничем хорошим не оканчивается.

— А ведь немцы подобной проблемы не знают, — кашлянул Самсонов. — У них отставаний не бывает. Возьмите любую войну, будь то сегодня или триста лет назад, все работает как часы — и передовая, и тылы.

— Ну, вы сравнили, батенька, — хмыкнул командующий. — Масштабы Германии… Да что Германии — Европы и наши. Ведь это же небо и земля! Если бы Россия имела такой клочок земли, который занимает любая европейская страна, то и говорить не о чем.

— Э-э нет, не скажите, — возразил собеседник. — Дело ведь не только в этом. Германии, особенно здесь, вокруг Кенигсберга, за последние годы удалось создать эту самую инфраструктуру на высшем уровне. Вы только посмотрите — сеть железных и шоссейных дорог такова, что позволяет перебросить практически в любую часть Пруссии нужное количество войск за ограниченное количество времени. Разве у нас наблюдается подобное? Нет и еще раз нет. Мы все надеемся на наше знаменитое русское авось. Надеемся, что солдаты-молодцы грудью станут на защиту России-матушки…

— А разве так не случается?

— Конечно, случается! Я ведь с этим и не спорю. Но ведь, согласитесь, было бы гораздо лучше выигрывать военные кампании не ценой чудовищных потерь и не отступления в глубь страны, где зимние морозы сделают свое дело. Вместо этого на границе создать такую оборону, которая бы позволила малой кровью если не разбить, то хотя бы удержать неприятеля. Пожары над Москвой Россия уже видала, и не раз. Пора бы уже закончить подобные истории. Мало нас японская война научила?

— Ну, господа, мы на сегодняшний день имеем то, что имеем, — покачал головой Ренненкампф. — Улучшать будем после войны. Теперь надо думать о том, как выйти из сложившейся ситуации.

Жилинский, больше не вступая в развернутые споры, молча вглядывался в бинокль. Все происходящее крайне его нервировало и делало беспомощным. Такая ситуация, когда многое не ясно, не могла не опечаливать генерала. Оптика скользила по горизонту, и генерал терпеливо всматривался в сторону вражеских позиций, будто надеясь увидеть там что-то такое, что даст ключ к разгадке. Но на вражеских позициях внешне было тихо.