Зеркало смерти - Анна Малышева

Та покачала головой:

– Что-то он не показался мне больным, когда впервые тут был. Симпатичный такой мужчина, плечи широкие, глаза – во!.. Это уж потом, когда вернулся, стал на покойника похож.

– Если экспертиза ничего не выяснила – значит, ничего и не было, – упорствовала Наташа. – Как можно обвинять беззащитную женщину! По-моему, всем просто хочется о ней посплетничать!

Лариса возмутилась:

– Я не сплетница! Мне до соседей дела нет! Но только уж очень он странно выглядел последние дни! Мы все это заметили! И умер так странно, внезапно… Я же и «скорую» ему вызывала. В таком возрасте так просто не умирают.

«Еще как умирают, – подумала Наташа. – Мои братья и сестра умерли, не дожив и до сорока лет».

– Наверняка у него был рак, – тихо заметила Наташа. Она взглянула на часы. Почти час ночи… А ей нужно пройти по нескольким темным улицам, совсем одной. «Как я засиделась, и чего ради? Какая-то пьянчужка, глупые сплетни, вонючий барак – и ничего, ничего нужного так и не обнаружено!»

Женщина встала:

– Я пойду, уже поздно.

– А ты где живешь? – осведомилась Лариса. – Если далеко – можешь оставаться ночевать. Мой, наверное, уже сегодня не придет.

Но такая заманчивая перспектива вовсе не вдохновила Наташу. Она решительно попрощалась и уже приоткрыла дверь, как вдруг отступила назад в комнату. Мимо нее в коридоре проскользнула мужская фигура. Она не успела ничего разглядеть в потемках, мужчина только на миг мелькнул в полосе света, упавшей из комнаты. Он направлялся к лестнице.

– Ушел, – пробормотала сзади Лариса. – Сегодня что-то недолго просидел. Иногда до двух сидят и все шепчутся. В темноте, слышишь?

Наташа ничего не ответила и закрыла за собой дверь.

Было так темно, что она ориентировалась больше по слуху и на ощупь. Под руку попались деревянные перила лестницы, а нижние ступеньки все еще скрипели под шагами спускавшегося мужчины. Наташа медленно шла за ним, очень осторожничая – тут было недолго и упасть. На первом этаже стало чуть светлее – одна из дверей была приоткрыта. Наташа благополучно миновала сени и только на улице, вдохнув сладкий майский воздух, окончательно пришла в себя. Как все-таки хорошо, как чисто и тихо! В Москве, в том районе, где живут они с Пашей, пахнет совсем не так… И потом, в Москве она бы побоялась разгуливать одна в подобное время, а тут – нет. Чего бояться – все свои.

«Я ведь не девочка уже, – насмешливо подумала она, сворачивая в переулок. – На меня вряд ли кто польстится. Вот Инка и Иринка – те красотки, хоть на подиум выводи. Может, и к лучшему, что с Инной такое случилось. И обошлось без последствий, и девочки заговорили. Теперь им все дороги открыты – хоть в институт, хоть еще куда… Милые девочки, нужно бы им что-нибудь подарить, какой-нибудь пустячок. Так, на память. Ведь они единственные предложили свою помощь, всех остальных приходилось просить. А Ирина сама явилась ко мне, беспокоилась. Нет, девочки замечательные…»

Ею овладело разнеженное, чуть грустное настроение. Виной тому была и выпитая за компанию рюмка, и усталость, и нежная, теплая ночь. Наташа шла не торопясь, изредка сторонилась проезжающих машин. Пару раз в темноте возникали неясные, бормочущие фигуры, но женщина даже не обращала на них внимания. Наташа никогда не была трусихой и знала – одиночная фигура – это еще не опасность. Достаточно решимости, чтобы отвергнуть любые притязания. Вот если пьяная компания…

Наконец она миновала частные особняки и двухэтажные желтые бараки, тянувшиеся вдоль переулка. Впереди была река, и она с наслаждением ощущала на своем лице прикосновение влажного мягкого воздуха. Крохотный веселый ручеек, впадавший в реку и накрытый бетонной плитой, был почти невидим в темноте, но она бы перешла через него и с закрытыми глазами. Потянулись покосившиеся деревянные заборы. Теперь оставалось миновать поляну, на которой в воскресные летние дни загорала молодежь, подняться на Акулову гору, и…

Она замедлила шаги. Было слышно, что впереди кто-то шел. Сперва женщина подумала, что человек идет ей навстречу, но тут же поняла, что тот удаляется от нее. «Все время шел впереди, а я и не заметила, – поняла Наташа. – Наверняка кто-то из соседей или в гости к ним… Хотя какие уж гости в такое время!»

На реке было чуть светлее, но она все равно различала впереди только неясный силуэт. Вскоре он повернул и пропал среди сосен на горе. Наташа остановилась. Почему-то ей не хотелось следовать за ним туда, в темноту. Бояться вроде было нечего, но… Ей сразу пришла на память Инна, ее испуганные, будто навеки, серые глаза. Нет, ей никогда не стать красивой, если вместо зрачков у нее будут два сгустка ночного ужаса. «Тоже ведь девушка не из забитых, да еще спортом занималась, а вот – чудом спаслась, да и то не до конца… Это ее до сих пор гложет, хотя про нее и можно сказать – повезло! Что же делать?»

Другой дороги к дому не было. Куда ни сверни, места все равно глухие. Гаражи, берег реки, сосны на горе, темные дома… «Пойду, – решила Наташа. – Главное, он меня не видел, а я его – да. И потом, что это я вдруг приняла его за мужчину? Может, это вообще женщина».

Она неохотно стала подниматься на гору. До дома оставалось всего ничего, но женщина не торопилась. Она вглядывалась в каждую тень, в каждый куст или ствол дерева, и только убедившись, что опасности нет, шла дальше. Вот и дорога на гребне горы, вот и хор лягушек внизу, в болоте. Луны сегодня не было, небо затягивали легкие облака. Наташа миновала дом Елены Юрьевны, открыла свою калитку… У нее отлегло от сердца, явились простые, уже домашние мысли. Прежде всего о том, что она так и не позвонила мужу – что он подумает? «У нас все как-то разладилось, и виновата я одна… Хотя я тоже не виновата – это обстоятельства…»

И, уже почти подойдя к крыльцу, женщина остолбенела. Теперь ее глаза окончательно привыкли к темноте и она видела – на крыльце стоит человек и… Пробует открыть дверь.

Ей показалось, что она закричала, но на самом деле, Наташа не издала ни звука. Закричало что-то внутри нее, а вот губы онемели, ноги отказывались слушаться, руки повисли, как сломанные ветки. Человек на крыльце ее не замечал. Он продолжал возиться с дверью. И Наташа была уверена, что это именно он все время шел перед нею, когда она достигла реки.

«К соседям!» – это была единственная мысль, которую исторгло ее помутившееся от страха сознание. Наташа сделала попытку развернуться, но тело осталось неподвижным. Фигура на крыльце выпрямилась, что-то звякнуло. «Отмычки?! Вор?! Убийца!»

Женщине, наконец, удалось пошевелиться. Она бросила отчаянный взгляд на соседский участок и увидела, что все окна в доме Елены Юрьевны давно погасли. «Спят. Что делать?! Кричать?! Но я не могу, не могу… Все пропало…»

Человек на крыльце тихонько откашлялся. Голос был, вне всяких сомнений, мужской. Он потоптался, тихо выдохнул и спустился по скрипучим ступеням. Еще мгновение постоял, глядя на запертую дверь, затем медленно двинулся вдоль дома. Он скрылся за углом, и Наташа снова сделала попытку пошевелиться. На этот раз получилось – она сумела переставить ноги, но вот управлять ими не получалось. Вместо того чтобы нести ее в безопасном направлении, к калитке, они сделали шаг вперед.