Делай что должен - Александр Гедеон

С земными львами саблезубов роднило ещё и отношение к потомству. Котятам, как правило, одному-двум, позволялось и спускалось с лап всё, вплоть до попыток утащить лакомый кусочек у родителя из пасти. С папашами и мамашами юные саблезубы оставались два года, после чего уходили искать собственное семейное счастье.

Среди тиаматцев эти звери пользовались огромной популярностью, они легко приручались и поддавались дрессуре, были умны и хранили хозяевам верность, больше походя в этом на собак, чем на кошачьих. Обратной стороной медали стали размеры саблезубов и их аппетит: взрослый самец достигал в холке двух метров при массе в восемь центнеров, пожирая в день до двадцати кило мяса.

И если на самой Тиамат с кормом проблем не возникало, то за её пределами далеко не каждый зоопарк мог позволить себе такого прожорливого питомца. По этой же причине саблезубы были редкостью и в Экспедиционном Корпусе Союза. Например, в полку Рама их имелось всего два. Точнее, два взрослых: Пекеньо и Флоринда, – образовавших ту самую семейную пару, и два их отпрыска.

Де Силва, хозяин Флоринды, сидел на бревне и задумчиво курил трубку, наблюдая, как его питомица и её партнёр возятся с детворой. Точнее, детвора возится с самой лучшей игрушкой – папиным хвостом.

– Ола, – поприветствовал его Густаво, усаживаясь рядом.

Густаво и де Силва дружили с детства. Везде и всюду, начиная со школьной скамьи, они были вместе, и лишь в армии оказались в разных взводах, причём из-за своих питомцев, таково было штатное расписание тиаматских частей.

– Ола, – Максимилиано выпустил густое облако дыма, задумчиво глядя на котят.

– О чём грустишь, друг? – насторожился Густаво. – Что-то с Лили?

– Нет. Думаю, – коротко ответил де Силва. – Понимаешь, друг, простых слов мало, чтобы отблагодарить тех, кто спас мою любимую.

– Да, – согласился Густаво. – Это бесценно.

Достав из кармана сигару, он неторопливо обрезал её кончик, чиркнул спичкой, поджигая лучинку, и вдумчиво принялся раскуривать. Проблема друга требовала серьёзного обдумывания, и спешка здесь лишь вредила.

– Что ты хочешь за котёнка? – неожиданно спросил де Силва. – Твоего, алиментного.

Густаво поперхнулся дымом.

– Друг, ты гулял под солнцем с непокрытой головой? – прокашлявшись, осторожно поинтересовался он. – Или любовь свела тебя с ума?

– Ты против такого подарка гринго? – насупился де Силва.

– Нет, друг, ты точно спятил, – покачал головой Густаво. – Только сумасшедший будет задавать такой вопрос другу. За тебя и твою Лили я душу отдам, а ты спрашиваешь, что мне надо за котёнка? Что я тебе сделал, чтобы заслужить такое?

– Прости, друг, – просияв, прижал руки к груди де Силва. – Видимо, мой разум действительно помутился.

– А ты не ходи по солнцепёку, – пробурчал Густаво. – А как ты дарить будешь тому, кто томится за решёткой? Как он будет смотреть за малышом?

– Не знаю, – вздохнул Максимилиано. – И это гложет мою душу.

– Вдвоём такое не решить, – решительно заявил Густаво. – Ола! Леандро!

Хозяин летяги, игравший со своей питомицей, обернулся на зов.

– Иди сюда! Нам нужно решить серьёзную проблему!

Пять минут спустя вокруг друзей собрались все свободные от службы тиаматцы. С их точки зрения, дело действительно было серьёзным: чужак спас невесту одного из них, а возможности его отблагодарить нет. Проблему решали дружно, с истинно тиаматским темпераментом, шумя и жестикулируя так, что едва не поднялся ветер.

В первую очередь решили вопрос: достойны ли чужаки такого подарка. Разобрав по косточкам всё, что было известно про Нэйва и репликанта, всё же сочли – да, достойны. Отчаянно храбры, готовы встать на защиту слабого и не требуют наград – настоящие идальго, достойные зверя.

Затем решали, как поступить с подарком для репликанта. В конце-концов рассудили, что пока лучше придержать – мало ли как обернётся, вдруг жизнь окажется несправедлива, и сержант окончит свои дни на плахе?

– Это не всё, друзья, – вздохнул де Силва. – Я хочу вас попросить оказать мне честь и позволить гринго пройти ритуал.

Слова произвели эффект разорвавшегося снаряда.

– Ритуал? – Миа де Вега с сомнением посмотрела на де Силву. – Ты уверен?

Тот кивнул.

Леандро почесала затылок и сказал:

– Максимилиано, так-то мы не против… Да, друзья?

Тиаматцы согласно загомонили.

– Но это уже решать падре, – завершил Леандро.

– Я готов поручиться, – решительно заявил Густаво. – Те, кто спас любовь моего друга, – мои друзья.

– Значит, идём к падре, – резюмировала Миа.

Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура

Город было не узнать. С улиц исчезли толпы весёлых гуляк, зовущих присоединиться к их компании, умолкли музыка и смех. Зелар переживал потрясение, какого не знал с момента своего основания.

На всех улицах стучали молотки плотников, по традиции вручную сбивающих ритуальные плоты для мёртвых. Покойников было столько, что не хватало мест в моргах больниц. Когда заместитель мэра попросил коменданта помочь с этой проблемой, Рам просто разрешил ему занять любой подходящий склад с холодильными камерами, выкинув оттуда продовольствие.

Траурные настроения были и в полку: слишком многие из союзовцев успели завести друзей среди идиллийцев. Лагерь с ждущими приговора штрафниками пришлось взять под усиленную охрану: жаждущие мести солдаты требовали выдать ублюдков для самосуда. Едва не дошло до бунта, но удалось немного снизить накал страстей, прилюдно вздёрнув три десятка особо отличившихся корпоратов. Виселицу для них собрали на площади перед комендатурой, заставив перед этим приговорённых отмыть брусчатку до блеска.

К стуку топоров добавилось тихое поскрипывание тросов о балки виселицы.

– Мне этот стук, наверное, в кошмарах сниться будет, – сообщил Нэйв Ракше.

Они устроились на обед во внутреннем дворике комендатуры, больше похожем на парк. Здесь этот звук был почти не слышен. Можно было, конечно, поесть в столовой, куда шум с улицы не доносился вообще, но, во-первых, им обоим осточертело сидеть в четырёх стенах, а во-вторых, не хотелось никого видеть. Грэм вообще думал, что Дана уйдёт к себе, но она предпочла составить ему компанию в сквере, чем несказанно обрадовала капитана.

– Никогда не думала, что буду скучать по временам, когда целыми днями вытаскивала патрульных из кабаков и постелей, – вздохнула Ракша. – А оказалось, золотое было времечко…

– Да, – Нэйв помрачнел.

Мысль о том, что всё произошедшее на его совести, не оставляла Грэма.

– Зато сейчас все трезвы, – вслух сказал он.