Белые пешки - Екатерина Звонцова

Ника повысила голос:

– Вали! Тебе я ничего не обещала! Ты точно не от Него! Убирайся!

Она окончательно собралась, дернула ногами, сбросив собаку на пол. Поняла, что все делает правильно: вместо того чтобы броситься, тварь взвыла и с легким чавканьем превратилась в дым. Черный сгусток поплыл к шкафу. А в сердце даже не всколыхнулся вопрос, которым прежде она задавалась не раз: «Так что, Ник? Есть Бог? Или только шоколадки?» Мысленно она готовилась к бою. Прикидывала, что может использовать. Поблизости были подушки, телефон и последнее ведерко с обойным клеем. Сойдет, чтобы метать в голову, но не задержит надолго, и…

– Ай, умница! Умница! – Ее мысль оборвали. Мужчина совсем не выглядел расстроенным из-за того, что его питомца прогнали, наоборот, неприкрыто торжествовал. – Да только «мы», «они»… есть ли разница?

Он усмехнулся и хлопнул в ладоши. Оставил в покое иконку, аккуратно водрузил в органайзер разбросанные карандаши и тоже проследовал к шкафу. Взявшись за дверцу, приоткрыв ее и комично задрав ногу, он обернулся в последний раз, неестественно вывернув голову под углом сто восемьдесят градусов. На Нику глянули ослепительно голубые, с совсем крошечными лиловыми искорками раскосые глаза.

– Ну, еще сразимся. Поймай меня, если сможешь. А пока спокойной ночи, милая.

…Утром ночник был цел, карандаши – разбросаны. Ника помнила, что ей вроде снился треш, но какой? Зато другое она вспомнила отчетливо и через несколько дней, собираясь от Лукиных домой, наконец решилась кое в чем признаться:

– Марти, я… не пойду в Полиграф. Мне в детстве другого хотелось.

Незадолго до сна мне в ящик как раз бросили буклет одного из новых колледжей МВД. Место гордо звалось академией, как в старых американских комедиях. Попасть туда было непросто, особенно после 9-го: сдавались более сложные экзамены. Но с буклетом лежало письмо от ректора: он приглашал меня как дочь старого сослуживца. Мне понравился герб – два скрещенных меча и орел с лилией в клюве, понравился бодрый приветливый тон письма. И я решилась.

Меня взяли. Я собрала вещи, и вот тут-то Антону Львовичу взбрело в голову позвонить папе. Поздравить, мол, «Смена достойная растет!» Вышло неловко: папа же ничего заранее и не знал. И никакого восторга, мягко скажем, не проявил. В итоге я уехала не очень-то счастливая, да и его оставила злым и встревоженным. Но поскольку училась я как целевик, помешать папа не смог и постепенно смирился. «У нас же династия», – до сих пор подлизываюсь я. «Хренастия», – огрызается он.

Одно херово. Я в академии уже второй год, но так и не обзавелась друзьями. Не считать же членов «Клуба фанатов сисек Белорецкой». Ну и плевать, ведь у меня есть Семерка. Тьфу… Восьмерка ведь. И что бы я там ни бухтела, это круто.

– С вареньем! – поздравила Ника Асю. Довольная именинница сидела на барном стуле и покачивала серебристой туфелькой. – Покоряй вершины, красота моя!

Ника вручила подарок – новые карабины, «кошки» и в придачу мощные, стилизованные под стим-панк защитные очки. Взвизгнув «Спасибо!», Ася слетела со стула, обняла ее и чмокнула – в нос ударил цветочно-цитрусовый запах. Ника улыбнулась: успела отвыкнуть. Курсантки в большинстве своем благоухали потом, а если пользовались парфюмом, выбирали тяжелые, взрослые запахи или мужские одеколоны.

– Ник… – Ася заискивающе глянула ей в лицо: – Надолго вырвалась? Нет смотра?

Академия была экспериментальной, продвинутой и потому довольно демократичной. Можно было иногда уезжать домой, не то что отлучаться на час-два, но с незыблемым условием: построения и прочее утром, днем и вечером, обязательно к посещению. Нике нечем было порадовать подругу.

– Нет. Зато ночное ориентирование есть. Так что еще часик побуду с вами и…

– Ясно. – Ася нахмурила тонкие брови. Нике стало неловко, но тут же в серых глазах подруги ожил лукавый огонек. – Пришла знакомиться с этим, да? Ну, с Крысом?

– Ну… – неопределенно повторила Ника и завертела головой. В таком количестве пьющих и разговаривающих людей обнаружить кого-то конкретного было проблематично. Оставив попытки, она поинтересовалась: – Что за парень-то? Марти все уши прожужжала, что классно целуется, умный и вообще какой-то едва ли не принц.

– Знаешь… – Ася задумалась. Было ясно: назвать загадочного Кирилла принцем у нее язык не поворачивается. – Он не то чтобы мне не нравится, и не то чтобы я его боялась, но он тако-ой вредный! Плохо, что я так говорю, но… вон, вон они, кстати!

Она махнула куда-то Нике за спину. Там был бильярдный стол; Зиновий иногда, под настроение, ставил его для гостей. Сквозь дым Ника различила Макса, Дэна, Марти и незнакомого парня, который только что ловко загнал в лузу красный шар. Марти отобрала кий, наклонилась, выбирая «жертву», но тут заметила Нику и расплылась в улыбке. Передала кий Дэну, схватила незнакомого парня под руку и потащила к стойке.

Ника молча ждала, пока они проберутся через толпу: встрепанная Марти в коротком черном платье и этот подчеркнуто аккуратный тип в светлой рубашке и джинсах. Подруга наконец подбежала и первым делом повисла у Ники на шее. В этот раз вместо духов хлынула дурманящая волна эфирных масел: лаванда, жасмин, кориандр.

– Убью когда-нибудь тебя, совсем на нас забила! – завозмущалась подруга.

Она всегда делала это так, что сомнения в собственном выборе начинали беспокойно скрестись в глубине сердца. Нике стоило огромного труда с ними справляться.

– Извини… ничего я не… жизнь такая! – Она погладила подругу по спине, потерлась щекой об ее волосы. Тут же наткнулась на изучающий взгляд парня, стоящего рядом. Ну и глаза… может, линзы? – Но я тоже очень скучала, правда.

Марти выдохнула, отлипла от Ники, привычно завела ей за уши черные вьющиеся прядки и бодро затараторила:

– Ну, знакомьтесь, что ли! Кирилл, это моя Ника, она же курсант Белорецкая. Ника, это мой Кирилл, он же доктор Крыс. Наконец-то вы видите друг друга, ура!

– Привет, – настороженно кивнула Ника. Повода для «ура» она пока не видела.

– Так во-от она, Вандервумен, – протянул Кирилл. – Похожа, правда. Привет!

Ника помнила мультик «Лига справедливости» и поняла, что это комплимент. Хмыкнула, расправила плечи, оглядела нового знакомого более цепко. Попыталась составить что-то вроде сводки примет, как учили. Высокий, спортивный, но не качок. Волосы жесткие, короткие, пепельные. Черты острые, лоб высокий, глаза яркие и насмешливые, часто щурится. Выбрит гладко, ногти подпилены, пахнет одеколоном – да и вообще слишком уж ухожен. Хорошо это? Плохо? Сволочь он? Нет?

– Что ж. Рада знакомству, – так ни к чему дельному и не придя, выдавила Ника.

Парень