Жажда - Дж. Р. Уорд

Боже, она ненавидела объяснять своему сыну, что они изменят имена при переезде. Она волновалась, что он не поймет… но когда она начала объяснять, он просто остановил ее. Он знал, почему это должно произойти, и сказал ей, что так никто не узнает, где они.

Эта очевидная догадка разбила ей сердце.

Когда телефон снова зазвонил, она взяла трубку. Этот номер знали немногие: Трэз, няньки и Центр матерей-одиночек.

Звонил Трэз, и, судя по плохой связи, он был в дороге.

– Все в порядке? – спросила она.

– Ты новости видела?

– Я смотрела Эйч-Би-Оу.

Когда Трэз начал объяснять, Мария-Тереза схватила пульт и включила Эн-Би-Си. Там показывали Todayshow…

Сводка последних новостей напугала ее до самых костей.

– Хорошо, – сказала она ему. – Все верно. Да, конечно. Когда? Хорошо, я буду. Спасибо. Пока.

– В чем дело, мама?

Прежде чем взглянуть на своего сына, она взяла себя в руки. Когда она, наконец, обратилась к нему, то в голову забралась мысль, что он выглядел скорее на три года, чем на семь в своей пижаме и одеялом, которое волочилось по полу.

– Ничего. Все в порядке.

– Ты всегда так говоришь. – Он подошел к ней и запрыгнул на диван. Когда она передала ему пульт, он не переключил канал на Никелодион. Даже не посмотрел на ТВ. – Почему ты так сморишь?

– Как «так»?

– Будто снова настали тяжелые времена.

Мария-Тереза наклонилась и поцеловала его в макушку.

– Все будет хорошо. Слушай, я позову Сью, Рэйчел или Квинешу, чтобы они посидели с тобой немного. Мне нужно съездить на работу ненадолго.

– Прямо сейчас?

– Да, но сначала я приготовлю тебе завтрак. Тигр Тони?

– Когда ты вернешься?

– До обеда. Сразу после – самое позднее.

– Хорошо.

Направившись на кухню, она набрала службу приходящих нянь Центра матерей-одиночек и начала молиться, когда пошел дозвон. Наткнувшись на голосовую почту, она оставила сообщение и на автомате наполнила чашку «Фростед флейкс».

Ее руки так сильно дрожали, что она едва высыпала сухой завтрак из коробки.

Те два студента из клуба были мертвы. Застрелены в переулке за парковочной зоной. И полиция хотела поговорить с ней, потому что тусовщик, который нашел тела, сообщил, что парочка приставала к ней.

Достав молоко, она напомнила себе, что это простое стечение обстоятельств. В центре города постоянно происходили нападения на людей, а те парни явно были под кайфом. Может, они пытались купить еще наркотиков, и сделка пошла наперекосяк.

Пожалуйста, пусть она будет не причем, молилась она. Пожалуйста, пусть старая жизнь будет здесь не причем.

Голос Вина прокрался в ее голову. Он идет за тобой…

Твердо свернув эти размышления, чтобы не сойти с ума от страха, она переключилась на факт, что меньше чем через час ей нужно сидеть в полиции. Трэз был уверен, что ее прикрытие сработает, это железобетонное «Я простая танцовщица». Но боже… что, если ее арестуют за то, чем она занималась?

Ну да, еще один урок от ее бывшего мужа: если ты живешь жизнью с непрочным фундаментом, стены могут посыпаться в мгновение ока, как только копы начнут задавать вопросы.

Именно поэтому он пустился в бега. Он и его «друзья» убили так много своих «клиентов» по торговле «недвижимостью», равно как и федералов, и местных, когда они пустились за ними. Спасительной силой стало то, что она была простой женой, и понятия не имела, как работала преступная группировка. Его любовница, с другой стороны, знала намного больше и ее привлекли к уголовной ответственности как соучастницу.

Такой бардак вышел в то время. И он продолжается до сих пор.

Мария-Тереза протянула чашку с сухим завтраком своему сыну и поставила перед ним один из двух столиков-подносов. Подойдя ближе, ее сердце билось так громко, что она боялась, что Робби услышит стук, но снаружи она оставалась предельно спокойной.

Очевидно, он на это не купился.

– Мы снова переезжаем, мама?

Она замерла, выдвигая ножку подноса. Она не лгала своему сыну… ну, в большинстве случаев… но она не знала, как подготовить свои слова. Но иначе нельзя было.

Когда ее телефон снова зазвонил, она посмотрела на ребенка, принимая звонок от няньки.

– Я не знаю.

Когда Вин ехал по спальному району Колдвелла, он действовал скорее на автопилоте, чем осознанно, и было сложно сказать, что занимало его больше: переполох с теми убитыми парнями или отвратительный сон с Девиной.

Копы совершенно точно появятся в «Железной Маске» со своим «привет-как-дела-что-за-хрень?!», и если хоть кто-нибудь пикнет о произошедшем в том коридоре, им захочется взглянуть на записи камер безопасности. Которые не покажут ничего хорошего. Безусловно, не они с Джимом начали драку и размахивали ножами, и все же, они были живы-здоровы, в то время как та парочка схлопотала свинцовые стимуляторы в грудные клетки.

И тот ужасный ночной кошмар… он был настолько реальным, что Вин до сих пор ощущал костлявые руки на своих предплечьях. Черт, при одной мысли о сне, его член в штанах съеживался, будто желал спрятаться на зиму в самом кишечнике.

«Ты заключил сделку и взял все, что я принесла в твою жизнь – ты ел это, пил и трахал… Все это – моя заслуга, и ты должен мне».

Сделку? Какую сделку? Насколько он знал, он ничего с ней не заключал. Ни с кем бы то ни было.

Черт возьми, он рассуждал о том, что произошло во сне. Психушкой пахнет.

Важно то, что он собирался порвать с Девиной как можно скорее… и не только потому, что его подсознание отторгало ее. Проблема в том, что в основе их отношений лежала не любовь и даже не страсть. Страсть означала занятие любовью с его душой, но не важно, сколько раз она заставляла его кончить, она задевала лишь его тело.

Он думал, что этого будет достаточно. Решил, что ему нужно лишь это. Но первой наводкой, что в их отношениях что-то не клеится, стала его невозможность задать «вопрос на миллион». Окончательно все сомнения разрешил один взгляд на Марию-Терезу.

Конечно, это не означало, что они с Марией-Терезой скроются в лучах заходящего солнца; его реакция на девушку просто показала, сколько всего не хватает ему и женщине, на которой он собирался жениться.

Боже, прошедшее время в этом предложении, словно пощечина било наотмашь.

Сосредоточившись на дороге, он выругался, когда сознал, где находится. Вместо того чтобы приехать в офис, он оказался на Торговой улице, и, проехав парадный вход в «Железную Маску», он начал замедлять ход. Напротив клуба были припаркованы два полицейских автомобиля, а у главной двери стоял мужчина в форме.