Любовь и хоббиты - Иван Иванов

– Ничего не случилось, – говорю. – Вы заняты?

– Нет, заходи, – он отошел в сторонку и слегка поклонился. – Милости прошу.

– Апельсин хотите?

– Давай.

Тут меня и пробило! Боббер! Шеф назвал меня по имени! Узнал, чтоб мне лопнуть! Весь кабинет заходил ходуном, колени задрожали, лоб покрылся капельками пота. Узнал! Я стоял с вытянутой рукой, пальцы разжались, черный шарик выпал и покатился вперед. Шеф подобрал его и засунул в карман штанишек.

– Эй, агент! Только без обмороков!

– Мне так стыдно! – я не знал, куда деть себя, а он стоял и улыбался.

– Почему? – вот зачем только прикидываться, а?

– Я провалил миссию! Никого не нашел, меня самого укусили!

– Знаю, – спокойно сказал гном, обошел вокруг стола, выдвинул ящик…

– Давно?

– С того самого дня, как ты вернулся, мой мальчик, – ответил он, доставая вещицу, похожую на шариковую ручку. – Определитель кровососущих весьма многофункциональное устройство, сочетающее в себе помимо самого определителя возможности «черного ящика» и антидота. Разве я не говорил тебе?

– Нет, – выдохнул я.

– Извини, закрутился… В любом случае твои передвижения и звуки в радиусе ста ярдов записаны посекундно. Укушен ты был ровно в полночь гномопырем по имени Уни-Говорящие-Слюни, компьютер установил его по голосу. Цель миссии была полностью достигнута. Мне остается поблагодарить тебя, и предложить новую миссию, это будет довольно простая…

– Что вы сказали? – перебил я срывающимся шепотом. – Значит, меня не отправят в отдел утилизации???

– Нет, а что, есть желание? Могу посодействовать, – он потянулся к переговорному устройству на столе, но я оказался рядом и задержал его руку.

– Я хочу быть агентом. Хочу! Больше всего на свете.

– Замечательно! А гномом хочешь остаться?

– Ни за что! – вряд ли он был в восторге от такого ответа, но никак не выдал себя. – Согласен на любую операцию, только бабушке не говорите, у нее слабое сердце.

Гном замер, вспоминая, и внезапно кругленькое личико его сделалось хитрым-прехитрым:

– У кого слабое сердце? У госпожи Клавдии?

– Ага.

– Ой, не смешите меня! У Клавдии слабое сердце, ха! Чтобы у меня было такое слабое сердце. Чтобы оно у каждого агента такое было. Твоя бабушка – кремень, запомни это, малыш. А ты – истинный внук своей бабушки, это следует зарубить на носу, и ничего не бояться. Ни-че-го! Понял?

– Понял. А долгая она, эта операция?

– Какая операция?

– По превращению гнома в хоббита.

– Не знаю, секунда, может быть две…

– Так мало! А готовиться надо?

– Надо высморкаться, – сказал он. – Платок есть?

Я высморкался в шаровары; гном подал определитель и проинструктировал:

– Вставить этим концом в левую ноздрю, дождаться щелчка, извлечь. Достаточно просто?

Я выполнил указания: вставил «ок» в широкую ноздрю цверга, дождался щелчка (как будто щелкнули пальцами), и… случилось чудо. Прибор я вытащил уже из миниатюрного хоббитского носика. Чтоб мне сдохнуть на этом месте! Вот счастье-то привалило! Сладости космоса! Оливье и селедка под шубой! Как еще передать мою радость? Я с визгом пробежался по кабинету, распугав рыбок в аквариуме, крутанул два сальто над столом для переговоров, чуть не сшиб красноколпачника и едва не вписался в троллеподобную секретаршу. Явилась, не запылилась. В огненно рыжем парике, губы поджаты – сразу видно, прямиком из засады. Сидела, ждала, когда я спасу ее зеленую корму.

– Грызольда! – торжественно начал гном. – Есть поручения. Во-первых, наш маленький герой нуждается в униформе. Конечно, я часто вижу на улице голых хоббитов, но, как правило, эти экземпляры страдают неизличимыми формами мордорского синдрома…

– Ой! – я подпрыгнул, как ошпаренный, и прикрылся ручонками: малиновые шаровары, пока я носился туда-сюда и вертелся в воздухе, слетели и повисли на углу аквариума, распугав любопытных рыбок.

– Срочно подберите Бобберу униформу, Грызольда Вервольфовна, он зачисляется на службу.

– Угу, – зеленая уродина встретила мой довольный взгляд испуганными свинячьими глазками: бьюсь об духовку с индейкой, боялась, что доложу шефу про то, как отдала меня на растерзание бай-джанцам.

Я великодушно молчал, внимая указаниям гнома:

– А ты, дружок, беги в отдел трудоустройства, получай документы и сразу ко мне за заданием. Всё. Грызольда, Боббер, вопросы есть?

– Угу, – тетка подлетела к аквариуму и сняла с уголка подарок Хая Гадовича. – Скажите, джентльмены, ЭТО так и будет здесь висеть? Боббер! – бросила шаровары в мою сторону. – Прикройся, бесстыжий…

Я ловко поймал малиновые штаны и обмотался ими, после чего стал похож на странствующего тибетского монаха.

– И вот еще, Грызольда… – гном полез в карман и достал черный апельсин. – Будь добра, порежь кусочками и подай вместе с кофе. Поймаешь? Грызольда?… Грызочка, что с тобой?

Ворчливое создание, едва поняв, что летит ей в руки, пожелтело, сменило оттенок на фиолетовый и, побледнев до цвета лба венерианской многоножки, рухнуло к моим ногам в полной отключке. Перед тем как сознание покинуло ее, секретарша, перевернулась на спину и распласталась по полу объевшейся морской звездой, издав противный звук сдувающегося шарика. Просто сказка! Молодец, господин Большая Кувалда, разве мог я мечтать о подобном подарке? Столько горя и радости в один день…

Стены переходов Базы, всегда гладкие и серые, сегодня излучали радугу и согревали добрым теплом. Я мчался в отдел трудоустройства, а за мной воздушным змеем едва поспевали счастливые мысли – о том, какой Боббер молодец… просто герой. Сегодня Боббер принят на службу, Боббер получит форму, и будет на равных с Алиной и Алексом. Сегодня Боббер стал хоббитом, настоящим хоббитом, полезным хоббитом, трудолюбивым хоббитом.

Я ВЫПОЛНИЛ ЗАДАНИЕ. Я СНОВА ХОББИТ. Я СПАС И ПРОУЧИЛ ТРОЛЛЬЧИХУ. Я СТРАШНО ОТОМСТИЛ ГОБЛИНАМ-ТЕЛЕПОРТАМ. Я ЛУЧШЕ ВСЕХ, БРАТЦЫ! Герой, молодец, клевый парень, зашибительный, надежный и славный. Рискуя жизнью, честью и достоинством, великий мохноногий агент пожертвовал собой ради спасения целого рода цвергов и таки вылечил чумазых альвов раз и навсегда. Сколько страданий, нервов и риска для жизни! Да здравствует Боббер! Ах, ах, ах…

Конечно, страданий можно было избежать, но шеф так торопился, отправляя меня спасать Древнюю Скандинавию, что не раскрыл до конца суть моего тренировочного задания и всех возможностей приборчика, похожего на шариковую ручку. Да я и не в обиде. Кто сказал, что начальство должно обо всем помнить? В следующий раз надо больше вопросов задавать, а не лететь на миссию, как ошпаренный дурак. Главное, наработать опыт. Я верил – с шефом мы обязательно сработаемся, тем более, мы в каком-то смысле с ним породнились. Разве не носил я такие же бороду и живот? Да, борода была зеленая, а не белая, ну и что? Зато как славно, по-гномьи, пил я «Треск и скрежет», презирал хоббитов и чинил все подряд…Я чувствовал себя крутым мужиком.