В Венесуэле скучно без оружия - Сергей Кулаков

Очки Слепцова вспыхнули.

– А когда она у него появится, позвольте спросить?

Дубинин молчал, глядя шефу в переносицу.

– А если не появиться никогда? – вопрошал, все больше свирепея, Слепцов. – Тогда что? Если он уже погиб или дает показания под пытками?

Он поднялся и заходил по кабинету, заложив руки за спину. Дубинин, не трогаясь с места, только водил за ним глазами.

– Вы, подполковник, слепо доверились Морозову – и совершили ошибку. Такое его вмешательство в игру может стоить вам погон, это вы понимаете?

– Так точно, товарищ генерал, понимаю.

Слепцов совершил еще несколько «пробежек». Затем, устав, сел за стол.

– Вместо того, чтобы обсудить вопрос с местными товарищами, – продолжил он, – и найти совместное решение, устраивающее всех, ваш приятель, как всегда, пошел самым примитивным путем. Мало того, что он поставил всю операцию под угрозу, он еще надолго рассорит нас с Венесуэлой. А это уже катастрофа, подполковник.

Поскольку похожий разговор имел место несколько часов назад, Дубинин реагировал уже спокойнее. Он молча наблюдал за тем, как краснота покидает щеки Слепцова, и гадал, отстранит его шеф от работы немедленно или подождет до завтра.

– Что молчите, подполковник? – хмуро спросил Слепцов, барабаня пальцами по столу. – Если есть соображения, излагайте. Не в бирюльки играем.

– Так точно, есть, товарищ генерал, – ровным тоном отозвался Дубинин.

– Слушаю.

– Венесуэльские товарищи сразу и однозначно дали понять Морозову, что в его услугах не нуждаются, – начал Дубинин, внимательно следя за выражением лица генерала. – К тому же, вы знаете, как ревниво службы безопасности относятся к возможности лишний раз отличиться.

Слепцов едва заметно кивнул, перестав барабанить по столу. Этот знак согласия, пусть и выраженный крайне неопределенно, ободрил Дубинина.

– Начав разговор о своем непосредственом участии в операции, – продолжил он увереннее, – Морозов только открыл бы карты и дал понять, что мы заинтересованы в полном контроле над происходящим. В этом случае его постарались бы изолировать как можно тщательнее, что никоим образом не приблизило бы нас к нашей главной цели.

– Возможно… – буркнул Слепцов.

– У Морозова оставался только один шанс: смириться со своей ролью наблюдателя, усыпив таки образом бдительность службы безопасности, разузнать все, что ему нужно, и опередить венесуэльцев, первым приехав в отель и выдав себя за американца. Только так мы могли на сто процентов быть уверенными, что никто нам не помешает взять инициативу на себя.

– Взяли! – ударил кулаком по столу Слепцов. – Так, что не знаем, как отдать.

Дубинин замолчал, вытягивая руки по швам.

– В Каракасе рвут и мечут! Жизнь их драгоценного президента в опасности, а мы позволили себе беспардонно влезть в операцию по его спасению. Даже подумать страшно, что будет, если с ним что-то случится.

Слепцов вскочил.

– Имейте в виду, подполковник: нам обоим несдобровать. И все по вине вашего приятеля! Этого прожигателя жизни, этого индивидуалиста!

Он забегал по кабинету, пронзительно скрипя паркетной плиткой на каждом развороте.

– Я не понимаю, как вы можете доверять этому разгильдяю. Ни одной операции он не провел без каких-либо казусов.

– Позвольте напомнить, товарищ генерал, – вставил Дубинин, – что все операции Морозова заканчивались благополучно…

– Что?! – подскочив к нему и заглядывая в глаза, закричал генерал. – Вы еще защищаете его? Вы защищаете этого… этого…

Не найдя нужного слова, генерал потряс кулаком.

– Никак нет, – глядя в выпученные глаза шефа, качнул головой Дубинин. – Я просто хочу сказать, что Морозов не новичок и справлялся с самыми безвыходными ситуациями. Иногда его, что называется, заносит, но нельзя отнять у него ни выучки, ни его везучести.

Слепцов, понемногу успокаиваясь, отошел от помощника и, сгорбившись, встал у окна.

– Что есть, то есть, – проворчал он. – И… что вы предлагаете, подполковник?

– Надо подождать, товарищ генерал, – сказал Дубинин. – Операция только началась. Я думаю, Морозов скоро обнаружится.

Слепцов помолчал.

– Как только он… обнаружится, немедленно с докладом ко мне.

– Есть!

– Хотя что-то мне подсказывает, что обнаружится он не скоро. Если обнаружится вообще.

Дубинин на это ничего не ответил.

Слепцов сел за стол, положил руки перед собой, как бы обретая привычную устойчивость.

– Все, свободны, подполковник, – не глядя на Дубинина, сказал он.

И когда тот вышел, понуро опустил голову.

Роман подошел к белому «Мерседесу», стоящему недалеко от входа в отель. Других белых «Мерседесов» поблизости не наблюдалось, стало быть, ошибиться он не мог.

Когда он приблизился, задняя дверца предупредительно приоткрылась.

Прежде, чем садиться, Роман заглянул внутрь.

Помимо водителя, в салоне находилось двое мужчин. Здоровяк на переднем сиденье и тощий субъект на заднем. Кто из этих двоих представлял большую опасность, сказать было трудно. Роман никогда не делал выводов, основываясь на внешнем виде человека. Но чисто психологически садиться рядом с заморышем было, конечно, безопаснее, чем со здоровяком.

Возможно, таким неуклюжим способом ему дают понять, что бояться нечего.

Что ж, хорошо бы.

Роман залез в салон, хлопнул дверцей.

Машина тотчас тронулась.

– Добрый день, мистер Худлум, – сказал сосед Романа на ломаном английском языке. – Меня зовут Альберто.

– Добрый день, – кивнул Роман.

Он достал сигареты, закурил. Неплохо, когда хотя бы одна рука прикрывает верхнюю часть тела и шею.

Здоровяка не представили, из чего следовало, что он исполняет роль безголосого охранника.

«Мерседес» быстро катил по шоссе.

– Я могу узнать, куда мы едем? – поинтересовался Роман.

– За город, – последовал ответ Альберто.

– А точнее?

– Вряд ли название вам что-нибудь скажет, – улыбнулся Альберто. – Но место вам понравится, уверяю вас.

Роман пожал плечами.

– В прошлый раз, когда мне так говорили, меня привезли в публичный дом, – сказал он, криво ухмыляясь. – Девочки были ничего, но обслуживание – хуже некуда.

Альберто, искоса поглядывая на американца, покачал головой.

– Это не публичный дом.