В Венесуэле скучно без оружия - Сергей Кулаков

– Назовите номер.

Глаза Худлума потускнели.

– Назовите номер? – потребовал Торрес.

– Семь-семь-ноль… пять-семь… девять-пять-три…

Американец замолчал.

– Это все?

Молчание. Глаза Худлума закрылись, голова повисла.

– Кесада? – резко обернулся Торрес. – Что с ним?

– Отключился, – доложил лейтенант, пощупав пульс пленника.

– Почему так быстро?

– Доза была большая. Как бы он не умер..

– Дайте еще большую! – рявкнул Торрес. – Мне нужно, чтобы он говорил. И плевать на его жизнь!

– Да, господин генерал.

Пока лейтенанты хлопотали над американцем, Торрес навестил своих агентов.

– Феликс, как у тебя? – спросил он толстяка.

– Один экземпляр готов, – сказал тот, показав тонкую пластинку, лежащую на краю стола. – Сделаю на всякий случай еще парочку.

– Молодец, – похвалил Торрес.

Он обернулся к кандидатам.

– Кто уже готов?

– Разрешите, господин генерал, – выступил вперед один из парней.

– Давай, Стефано, – кивнул тот.

Стефано заговорил по-английски, копируя речь Худлума.

Но Роман различил несколько фальшивых звуков.

Да и Торрес не проявил восторга.

– Похоже, – одобрил он. – Но надо доработать.

Выступил еще один кандидат, ухвативший речевые особенности Худлума лучше Стефано. Но он подолгу подбирал слова, что могло вызвать подозрение при живом общении.

– Уже лучше, – похвалил Торрес. – Но не идеально. Ладно, время есть. Работайте.

– Готово, господин генерал, – сказал лейтенант Кесада, сжимая в руке шприц.

Худлум тупо таращился в зеркало.

Торрес вернулся в кабинет, и допрос продолжился.

– Сообщите номер, по которому вы звоните Дону Галверу, – вернулся генерал к прерванной теме.

– Семь-семь-ноль-пять-семь-девять-пять-три, – отрапортовал Худлум. – А потом подряд три тройки и три восьмерки.

Он говорил с такой охотой, точно делился информацией по своему желанию. Но лицо его было неподвижным, как маска, и белым, как мел.

– Хорошо, – одобрил Торрес. – Сообщите пароль, который вы должны произнести.

– Здравствуй, папочка, – бесстрастно сказал Худлум.

Торрес криво усмехнулся.

– Как вы обращаетесь обычно к Галверу?

– Патрон.

– Хорошо. Когда вы должны выйти на связь с патроном?

– Как только окажусь в отеле.

– Что вы должны сообщить людям, которые ждут вас здесь?

– Ничего, – сказал Худлум. – Они должны меня информировать о своих действиях, а я должен все передавать своему шефу.

– Дону Галверу?

– Да, Дону Галверу.

– Патрону?

– Патрону, – послушно повторил Худлум.

– И это все?

– Да, это все.

Роман отошел от окна, едва сдерживая зевоту.

– Что вы? – шепотом спросила Долорес.

– Надоело, – признался Роман. – Этот болван – просто кукла, посланная для присмотра за другими болванами. Ничего интересного.

Долорес поджала губы.

Роман, скучая, прошелся по помещению, сунув руки в карманы.

На минуту задержался возле Феликса, сосредоточенно щелкающего клавишами.

– Шикарная штука!

Феликс только покосился на него, но ничего не сказал. Роман оперся рукой о стол, глянул на экран. По нему бегали разноцветные синусоиды, меняющие размер всякий раз, как раздавался голос Худлума.

– Интересно…

– Тише, – ощерился Феликс.

Роман кивнул, прижал палец к губам и отошел, незаметно сунув в карман зажатую в руке пластинку.

– Пойду, покурю, – сказал он Долорес.

– Не можете полчаса потерпеть? – возмутилась та.

– Не могу. И не хочу. С какой стати я должен терпеть?

Роман заговорил громче, и Долорес замахала на него руками.

– Тише вы!

На них заоборачивались.

Долорес была вне себя от гнева. Ее черные глаза готовы были прожечь Романа насквозь.

– И вообще, – сказал он, не сдерживая голос, – мне пора на пляж. Все равно я тут лишний.

– Мы сообщим вашему начальству о вашем поведении, – прошипела Долорес.

– Ради бога, – отвечал Роман. – Может, я скорее уберусь отсюда!

Он решительно направился к дверям. Долорес осталась на месте. Этого Роман и добивался.

Выйдя в коридор, он быстро двинулся к выходу.

– Я с поручением от генерала Торреса, – бросил он на ходу охраннику.

Тот распахнул дверь.

Роман выскочил из здания аэропорта и уселся в первое попавшееся такси – мощный внедорожник «Шевроле-Блазер».

– Срочно в отель «Корона», – сказал он. – Плачу втройне.

– Понял, мистер, – откликнулся шофер, худющий метис с гирляндой серег в ухе.

Он выехал на дорогу, забитую машинами.

– Черт, – выругался Роман. – А другая дорога есть?

– Есть, мистер, – осклабился шофер. – Но только это опасная дорога.

– Давай по ней, – приказал Роман. – И поскорее.

Он обернулся. По его расчетам, хватиться его еще не должны. А если и хватятся, то вряд ли сильно встревожатся. Но опасаться прозорливости генерала Торреса стоило.

– Пристегнитесь, мистер, – попросил метис.

Роман защелкнул замок ремня безопасности.

– Только давай быстрей!

Шофер оскалил зубы и ткнул пальцем в кнопку магнитолы. В салоне раздались звуки такого бешеного мамбо, что завибрировали окна.

– Держитесь, мистер! – крикнул метис, выворачивая руль.

С шоссе они свернули на неровную узкую дорогу, которая тут же стала резко забирать в гору.

Роман хотел было оспорить направление, но за грохотом музыки и ревом мотора он сам себя не слышал. Махнув рукой и определив, что они все-таки едут в сторону Каракаса, он ухватился за скобу и покрепче уперся ногами в пол. И правильно сделал, ибо это была самая сумасшедшая гонка в его жизни.

Дорога шла по горам, петляя и извиваясь во все стороны. Кроме того, по бокам тянулись дикие трущобы «ранчитос», многократно усложняя передвижение. Каких-либо правил здесь не существовало в принципе. Всяк несся, как ему заблагорассудится, норовя при этом столкнуть соседа в пропасть. То и дело возникали обрывы или острые углы поворотов. Машина, едва миновав опасный горный участок, влетала в квартал «ранчитос», где носились толпы ребятишек или мчался навстречу местный лихач. Водитель Романа, вертя баранку во все стороны, каким-то чудом проносился вдоль обрывов, проскакивал, никого не задавив, через толпу детей и разъезжался с лихачом, заливаясь смехом и подскакивая в такт музыке. Казалось, он развлекается вовсю, хотя, на взгляд Романа, это была работа почище, чем у асов на «Формуле-1».