В летописях не значится - Евгения Петроченко

— Поболтаем как‑нибудь в другой раз. Сейчас мне хочется побыть одной.

В его глазах постепенно начало появляться более осмысленное выражение. Он нахмурился, вглядываясь в моё лицо, и спросил:

— Что‑то случилось?

— Я неважно себя чувствую. Хочу побыть одна. Тебе лучше уйти, Азер.

— Тебе больно, — немного удивленно констатировал он, пристально рассматривая что‑то вокруг меня.

— Да.

— Кто‑то тебя обидел? Ты снова угодила в заклинание? Что случилось? — встревоженно спросил маг, и я не смогла не улыбнуться от искреннего беспокойства, послышавшегося в его голосе.

— Просто недомогание. Скоро пройдёт.

Его лицо приняло озадаченное и немного скептическое выражение, которое всегда появлялось, когда он пытался вникнуть в смысл моих слов, заранее считая их немного глупыми. А затем его неожиданно осенило:

— У тебя… это… женское.

— Да, капитан очевидность, именно это, — раздраженно выпалила я, снова начиная злиться. Зачем он заставляет меня это говорить? Жутко же неловко. Я ещё не вступила в ту стадию ощущения себя женщиной, когда все эти проявления женской сущности заставляют собой гордиться, а не смущенно краснеть.

— Что? Какой капитан? — удивился маг.

— Выражение такое. Из тех мест, откуда я родом, — выкрутилась я, злясь на свой несдержанный язык, но при этом даже не солгав.

Он закатил глаза, определенно, снова посчитав меня недалекой. Это уже начинает выводить из себя. Затем вздохнул и произнес:

— Так, ты ложись под одеяло. Я сейчас позову Ониена.

— Не надо, — возражение вышло каким‑то жалким.

— Ещё как надо, — не согласился Азер.

Он терпеливо дождался, пока я скроюсь под одеялом, и только после этого вышел за дверь.

За время его отсутствия я проклинала себя всеми словами. Вот же ситуация… Как неловко… Как стыдно… Меньше всего мне хотелось, чтобы Азер был в курсе таких вещей, но он же, зараза, приставучий донельзя. Я честно пыталась выгнать его из комнаты, но он меня не слушал. Хорошо хоть удалось его вовремя остановить. Могло бы быть ещё более неловко, если бы моё состояние обнаружилось в процессе исследования его руками моего тела.

Спустя пару минут ожидания появился Ониен. Азер впустил его в комнату и застыл немой статуей у изголовья кровати.

— Можно? — спросил целитель, берясь за край покрывала.

— Нет.

— Да.

Мы с Азером ответили одновременно, и я зло глянула на этого настырного типа, не дающего должным образом меня подлечить. Раз уж пришлось краснеть, сознаваясь, то нечего теперь идти на попятную.

— Можно, Ониен, — упрямо я своё согласие.

Тот осторожно опустил покрывало до середины бедра и прикоснулся руками к моему животу сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Азер не сводил с меня своего ястребиного взгляда, пристально наблюдая за действиями лекаря, я же закрыла глаза, полностью погрузившись в ощущение убаюкивающего тепла. Такая магия мне определенно нравилась, и пусть я не ощущала никаких потоков, доступных взору магов, мне было так приятно, словно теплые ручейки сосредоточились внизу моего живота, постепенно унося боль без следа.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила Ониена я, когда он убрал руки и приятное ощущение закончилось.

Азер как‑то излишне поспешно накинул на меня одеяло, чем вызвал улыбку целителя. Но тот промолчал.

Ониен вообще весь непривычно подобрался, пока меня лечил, преображаясь в кого‑то другого, доселе мне незнакомого. Образ тонкого бледного юноши как‑то сгладился, уступив место уверенным движениям прекрасно знающего своё дело профессионала, и я впервые увидела в этом полуэльфе черты целителя. Определенно такого рода маги были мне по душе. Если бы я могла выбирать, какую магию иметь, я бы, без раздумий, выбрала склонность к целительству. Именно так я смогла бы спасти свою сестру и именно так я смогла бы дарить людям радость и облегчение. Это величайший дар, и будь у меня хоть толика магии, родственной этому миру, я бы точно не выбрала ни артефактологию, ни боевую магию, ни ведьмачество и уж тем более не некромантию. Как можно иметь шанс помогать людям, но предпочесть агрессию нежной ласке целебной магии? Даже если у тебя имеется склонность к другим сферам магической науки, как можно проигнорировать настоящее волшебство лечения живых существ?

— Не за что, — ответил целитель. — В следующий раз сразу меня зови.

— Хорошо, — слабо улыбнулась, закукливаясь в одеяло. Да, мне сняли боль, но общее ощущение слабости и эмоциональный спад никуда не делись. Мне по — прежнему было одиноко, грустно и никого не хотелось видеть.

Адепт ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты. Я очень надеялась, что Хараш последует за ним, но этого не произошло.

Маг присел на край кровати и, немного замешкавшись, протянул руку, чтобы погладить меня по волосам. Мне же было настолько плохо, что я даже не дернулась в сторону и не остановила его.

— Ты должна была сразу сказать, что тебе плохо. Ониен бы помог либо я бы сам попытался, — укоризненно произнес Азер.

— О да, я прекрасно помню, как ты умеешь лечить, — не удержалась от подкола я.

Он скривился, словно я сказала ему что‑то действительно неприятное, но руку не отдернул, продолжая немного меня поглаживать. Я едва не замурлыкала, словно кошка, от такой легкой ласки, в которой невероятно сильно нуждалась в данный момент.

— Я тогда не знал… тебя. Если бы знал, отнесся бы к лечению более серьёзно.

Я не удержалась от смешка и всё‑таки немного отодвинула в сторону голову. Он понял намёк и руку убрал.

— А теперь знаешь, значит?

— Думаю, да.

Вот же какой самонадеянный тип! Он любую проходящую мимо девушку знает намного лучше, чем меня. И хотя наши народы похожи, пусть и находятся на разных полюсах развития цивилизации, эта похожесть лишь мнимая, поверхностная.

Как он может меня знать, если не осознает, как много значит для человечества моего мира космос?.. как часто люди пытаются найти ответы на вопросы о смысле жизни за пределами нашей планеты?.. как они смотрят не только за пределы галактики, но и вглубь мельчайших частиц? как они тратят жизнь на поиски того, чего не видно невооруженным глазом и что существует лишь в качестве расчётов?

Мой мир чудесен. Он самый прекрасный. И отсутствие магии его совсем не портит. У нас нет волшебства, но люди настолько мечтательны, что прыгают выше своей головы, совершая невозможное.

— Спасибо, ты и так помог, Азер. Теперь можешь идти, а я лучше посплю.

— Хочешь, я останусь? — заботливо спросил он.

— Нет, — ответила я, и, испугавшись, что слова прозвучали излишне резко, добавила: — когда я себя не очень хорошо чувствую, мне хочется побыть одной. А ты тоже иди отдыхай. Победитель заслужил отдых.