Незадолго до ностальгии - Владимир Очеретный

— Если на завтрак вам хочется что-нибудь особенное, просто предупредите стюарда, — сообщил он. — И, кстати, — его губы снова еле заметно дрогнули, — там есть большая кровать.

— Спасибо, мы ею обязательно воспользуемся.

— Когда закончите эссе, пришлите мне, мой помощник скажет, как это сделать, — Дан кивнул, ставя точку в разговоре, слегка хлопнул Киша по плечу, подтверждая, что их договорённости святы и нерушимы и, подозвав своего помощника, сказал ему несколько фраз. Киш обернулся. Пока они беседовали, над телом Вальтера Эго успел возникнуть довольно вместительный и ослепительно белый шатёр — он перегородил почти весь переулок. Парни в белых рубашках по-прежнему стояли к шатру спиной, и можно было лишь сказать, что парней стало раза в два-три больше.

— Пройдёмте сюда, — помощник Дана пригласил их с Варварой к ближайшему автомобилю.

— Успехов! — напутствовал их Дан.

Не вынимая рук из карманов брюк, он энергично зашагал к шатру, кажется, тут же забыв об их существовании. Медля с посадкой в машину, Киш проводил Дана взглядом и, вглядываясь в его широкую спину, крепкий, излучающий уверенность, затылок, подумал, что это тот редкий случай, когда, поговорив с человеком, отчётливо осознаёшь, что вы больше никогда не увидитесь. Уже перед самым входом в шатёр Дан, словно о чём-то вспомнив, обернулся, и они ещё раз встретились глазами. Дан несколько секунд разглядывал его, затем прощально поднял руку и, еле заметно улыбнувшись, произнёс:

— Отличная работа, Киш!

Позже, иногда вспоминая Марка, он задумывался, была ли их давешняя встреча на Воздвиженке такой уж случайной, или Толяныч целенаправленно направлял его в Прагу? Не сказать, что это его так сильно занимало — интерес был, скорей, из любопытства, от ответа на вопрос ничего бы в его жизни не изменилось. Но сейчас другое дело — совсем другое. Если дементализация Марка каким-либо образом связана с пражскими событиями, то для него, Киша, это может быть тревожным звонком. Только как реагировать на этот тревожный звонок? Спрятаться, уехать в глухую деревню, исчезнуть из поля зрения? Вряд ли получится, а, верней, нечего даже и мечтать. Хотя… с чего ему тревожиться непонятно из-за чего? Дан вовремя выпроводил их из переулка, и если туда пожаловали владыки мира, то они с Варварой не видели их даже краем глаза. К тому же как-никак Меняла материализовался благодаря ему, во всяком случае, так считается, и зачищать такого ценного кадра просто нецелесообразно — мало ли для чего ещё пригодится. Впрочем, в самонадеянность тоже впадать не стоит: если у него свои представления о целесообразности, то у них тем более не напрокат взяты. И ещё понять бы: имеет ли к этому отношение иск Варвары?

«К чему этому?» — уточнил он сам у себя, чувствуя, что теряет остатки сосредоточенности и, не представляя цели, посылает мысль наугад — одновременно и в сторону Праги, и Дана с Вальтером Эго, и встречи с Марком на Воздвиженке. Но сон уже накрывал его, и Киш устало решился на обобщение: «Ко всему этому».

«Имеет или не имеет?» — вот в чём вопрос. И если да, то — какое?

— Нет, — сказал он, открыв глаза и увидев перед носом наполненную стопку. — Я никогда не похмеляюсь.

— А мы не похмеляемся, — наставительно сообщил Марк, — мы продолжаем. Ты что — хочешь соскочить? Не вздумай! Мы на верном пути!

Выглядел Марк свежо и почти бодро: его тёмные волосы были ещё влажны, он облачился в зелёный банный халат и даже обходился без своих чёрных очков. По-видимому, вчерашние воспоминания сыграли оздоровляющую роль.

У Киша вид спиртного вызывал отвращение, чугунный гул в голове к утру преобразовался в клочья ваты, и всё было нездорово. Он пытался возражать, но Толяныч его всё-таки дожал: пьянка понеслась по второму кругу.

— Что это? — одним махом Киш проглотил янтарный пахучий напиток и вытер губы тыльной стороной руки.

«Капитан Морган»? «Папа Андрес»? «Аркан»? «Варадеро»?

Марк отсканировал его долгим аудиторским взглядом и сочувственно покачал головой:

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты воспитан на благородном самогоне «Свекловод Мария Демченко». Но честно скажу: не узнать «Бакарди» — слишком даже для тебя!

Киш меланхолично пропустил шпильку.

— Давай оживай, — подбодрил его Толяныч, — ты похож на опустившегося алкоголика! Хватит дуть горькую! Сегодня меняем программу: нужно добавить романтики! Ром, сигары, омары, фейерверки и девушки, танцующие самбу! Будем любоваться синим небом!

Кишу сейчас хватило бы просто контрастного душа и чашки сладкого чая, о чём он и сказал Марку, но тот пропустил его слова мимо ушей: Толяныч задумчиво осматривал комнату.

— Знаешь что, Киш, — сообщил он, — а поехали ко мне!

— А здесь мы у кого? — у Киша ещё не было сил на полноценное удивление, и он выразил лишь слабый интерес.

На какое-то время Толяныч завис.

— У меня, — кивнул он после раздумья.

— А поедем куда?

— Ко мне, — подтвердил Марк. — Надо объяснять разницу?

Киш еле заметно качнул головой:

— Здесь мы у тебя позапозапозавчерашнего, и ты предлагаешь поехать к тебе сегодняшнему, так?

— Не угадал: поедем к моим старикам. Они сейчас путешествуют, дом свободен, — Марк ещё раз оглядел комнату, и неожиданно его голос потеплел: — Знаешь, Киш, они подарили мне эту квартиру на восемнадцатилетие: копили на кругосветное путешествие, а потом решили, что мне нужно своё жильё. Королевский подарок. Я им потом подарил дом — тихо, спокойно, сосны, воздух, им там классно. Так что, — в предвкушении он потёр ладони, — всё получится, как в юности: родители уехали, компания гуляет!

Киш, упёршись руками в подлокотники, отпочковался от кресла. Ему уже полегчало, он был готов отправляться в дорогу и только поинтересовался, далеко ли ехать.

— Там, — Толяныч неопределенно махнул рукой в сторону. — Слегка за городом. Если самому — минут двадцать пять, если на автопилоте — в два раза дольше… Кстати, — оживился он, — как тебе этот идиотский проект о полном запрете самостоятельного вождения?

— Всё как всегда, — пожал плечами Киш, — подаётся как забота об общем благе, исключение аварийности и оптимизация транспортных потоков для борьбы с пробками. А на деле — дополнительный инструмент контроля за каждым. При желании они могут направить твою тачку куда угодно. Да ещё на этом и заработают — введут разные скоростные режимы. Хочешь ездить быстрее — плати больше. Я уже представляю, как будут возмущаться в пробках владельцы самых дорогих дорожных абонементов: «За что мы платим? Мы должны быть первыми, а стоим вместе с последними!»

— Да что «платим»! Причём тут деньги?.. Через пять-десять лет все утратят навыки вождения, а теперешним подросткам эти навыки и не грозят. И тогда всё — приехали!

— Ну, вообще-то, полного запрета не будет: где-нибудь на закрытых трассах люди всё равно будут кататься.