Незадолго до ностальгии - Владимир Очеретный

Киш выскользнул из-под пледа и рванул вперёд, Варвара последовала за ним, на бегу поправляя слетающий с плеч плед. Так они пробежали мимо берета и склонились над упавшим с двух сторон. Поколебавшись всего мгновение, Киш повернул человека на спину. Узкое лицо его было в крови, но он был жив, и левой рукой (тоже окровавленной) ухватил Киша за правое запястье, словно прося о помощи.

— Кто вы? — почти выкрикнул Киш. — Oui es?

Несколько мгновений человек отстранённо всматривался в лицо Киша.

— Laris Davidis, — слабо произнёс он и прикрыл почти чёрные глаза.

Его голова, словно в фильме, склонилась набок, из края рта пролилась тонкая струйка крови, и Киш физически почувствовал, как из человека вышла жизнь. Это было похоже на лёгкий удар тока, и он инстинктивно отдёрнул руку, но усопший не отпустил его.

— Что он сказал? — робко спросила Варвара.

— Ларис Давидис — «Дух Давида». Это латынь.

— Он умер?

— Судя по всему, да, — осторожно подтвердил Киш.

— Может, он всё-таки ещё живой, и его можно спасти?

Она достала из сумочки зеркальце, поднесла его к носу лежащего и, сев на корточки, держала так с полминуты, надеясь уловить хотя бы слабое дыхание. Но стекло осталось незамутнённым. Длинно вздохнув, Варвара спрятала его в сумочку, пробормотала «Господи, помилуй!» и перекрестилась. Потом, немного подумав, перекрестила умершего. На какое-то время на них нашло короткое оцепенение, словно остановка чьей-то жизни заставила и их на какое-то время воздерживаться от слов и поступков.

— Ты уже видел когда-нибудь, как умирают? — Варвара произнесла эти слова, видимо потому, что тишина начинала становиться гнетущей.

— Нет.

— И я нет.

Они снова помолчали.

— Что теперь делать, Киш? Наверное, надо вызвать «скорую»? У них же есть «скорая»? Или полицию?

— Не надо, — покачал он головой. — Можешь принести его берет?

— Берет? Ага, сейчас.

По-видимому, Варвара сейчас нуждалась в простых и понятных действиях. На ходу поправляя сползающий с плеч плед, она охотно кинулась выполнять это небольшое поручение: подняла берет с мостовой, тщательно отряхнула от пыли, и, когда Киш свободной рукой приподнял голову пришельца, аккуратно подложила его, несколько раз разгладив ладошками. Потом посмотрела на Киша, ожидая новых поручений, но их не последовало. Тогда Варвара присела на корточки по правую сторону от лежащего.

— Как ты думаешь, откуда он взялся? — спросила она осторожно. — Как будто из воздуха! Я такого ещё никогда не видела!

Киш ничего не ответил, он продолжал рассматривать умершего. В правой руке тот держал камень: вероятно, человек от кого-то убегал и не успел метнуть им в своих преследователей. На левой, которой он по-прежнему сжимал запястье Киша, красовался перстень-печатка — на поверхности выступали сплетённые между собой буквы EV. Ещё он отметил, что во всей одежде нет ни единой пуговицы, словно портным, её шившим, это изобретение было ещё не знакомо. Тёмно-жёлтый кафтан был перехвачен на поясе коричневым кожаным поясом с пряжкой цвета золота (скорей всего, она такой и была), под кафтаном виднелась белая нательная камиза и коричневый жилет на крючках, на ногах — чулки и плоские широкие башмаки.

— Ларис Давидис, — задумчиво повторила Варвара. — Красивое имя…

— Ты думаешь, это имя?

— А что?

Он еле заметно пожал плечами:

— Не знаю, например, обрывок фразы.

Варвара осторожно убрала с лица умершего прядь седых волос и потрогала его правое запястье, словно всё ещё надеялась обнаружить пульс.

— Странный человек, — произнесла она задумчиво и вопросительно взглянула на Киша, проверяя, разделяет ли он её мнение. — Словно с карнавала…

— Он не с карнавала, — медленно ответил Киш.

Молния догадки уже мелькнула в его голове, озарила и обожгла, — возможно, в тот самый момент, когда жизнь покинула лежащего на мостовой. И теперь он пребывал в странном понимании, что чудо уже произошло, уже начало смешиваться с реальностью, и сейчас его, Киша, задача правильно принять эту новую реальность и, как говорит Варвара, не наделать глупостей. У него оставалось всего несколько мгновений, прежде чем начать действовать, и эти мгновения он тратил на тихое удивление самим собой: отчего он не скачет, как безумный, не вопит в сладостном восторге: «Это случилось!!! Это случилось!!!», ведь именно такой восторг охватывал его, когда он мечтал о чём-то подобном перед сном, прислушиваясь к шуршанию тополей.

— Он не с карнавала, — повторил Киш. — Просто прибыл издалека. Точней, издавна. Из далёких времён.

— Как это? — не поняла она.

— Это Вальтер Эго, — он поднял к Варваре своё застывшее в отстранённости лицо. — Оказывается, он существовал на самом деле.

— Кто?

— Истый Меняла. Его дефенестрировали много веков назад.

Как непредсказуема жизнь! Эту историю о таинственном исчезновении пражского ростовщика он прочёл ещё подростком, когда во время летних каникул отдыхал на старой археологической даче и, роясь в библиотеке прадедушки, вдруг заинтересовался сборником «Мифы и легенды средневековой Европы». И теперь, сидя над остывающим телом Вальтера Эго, он вполголоса пересказывал эту историю Варваре, а те давешние, жёлтые от времени, страницы то и дело представали перед его глазами, словно стремясь перелистнуться сквозь стенку черепа из воображения в реальность.

Варвару — в отличие от Киша она вся была здесь и сейчас — полученные сведения не удовлетворили.

— Киш, я всё равно не понимаю, — помотала она головой, — как он мог провалиться во времени, а сейчас вынырнуть? Это же против законов физики!

— Да уж, Ньютон бы его не одобрил, — задумчиво согласился он. — Но знаешь, как пишут перед входом физических факультетов? «Будьте осторожны: занятия физикой могут свести с ума». Многие физические явления не поддаются нашей логике, их можно лишь принимать к сведению. Наверное, вчерашняя массовая дефенестрация вызвала какой-то резонанс временных потоков и… и не знаю что, — признался он. — По-видимому, Эго провалился в какой-то временной колодец, и вчерашняя дефенестрация его оттуда извлекла, как бы выбила. Ты не помнишь, вчера по новостям ничего такого не передавали — никто из дефенестрированных не исчез при падении?

Варвара с сомнением покачала головой.

— Тогда это реализовалось другим способом, — сделал вывод Киш.

— И теперь это научное открытие?

— Что-то вроде, — кивнул он. — Вроде того, что мы нашли старинный клад, только, конечно, круче.

— Как жаль, что он сразу умер! — огорчилась Варвара, разглядывая Эго новым взглядом. — Он бы мог столько интересного рассказать!

Киш еле заметно кивнул: мысль была для него сама собой разумеющейся. Но Варвара тут же спохватилась: