Девочка стального магната - Елена Гром

Борис опускает планшет и со слабым интересом смотрит, чем же я там занимаюсь. Но стоит мне облизать головку по кругу, взять основание пальцами, как он и вовсе откладывает гаджет и забрасывает одну руку за голову.

– Мне очень хочется принадлежать тебе, – спешу оправдать свою вспышку и продолжаю ласкать конец, не отрывая от него взгляда.

– Ты и так принадлежишь мне. Когда ты это поймешь, нам станет сосуществовать намного проще, – гладит он мои влажные волосы, убирает их с лица.

Главы 50.

– Но мне и так несложно, – шепчу я и пытаюсь взять член целиком, чувствуя небом каждую выпуклую венку.

Борис прикрывает глаза, сжимает челюсти и рукой отбирает у меня член, и я понимаю без слов. Принимаюсь ласкать мягкие, гладкие шарики, пока он медленно елозит по себе рукой.

Я не чувствую себя сейчас униженной и понимаю, что самой ласкать, без принуждения, зная, что никто не может за нами подсматривать, гораздо удобнее. Может быть поэтому совершенно бесстыдно выпускаю слюню и веду по шарикам ниже. Еще ниже, задевая место, о котором не принято говорить.

Но однажды Женя сказала, что там у мужчин эрогенная зона и судя по тому, как налилась кровью мошонка, она меня не обманула.

Борис хватает меня за волосы крепче, смотрит в глаза и хрипло спрашивает:

– Откуда знаешь?

– Женя… Ты же знаешь, она спец по удовлетворению мужчин.

– Больше не общайся с ней, я сам тебя всему научу.

– Правда? – шепчу, чувствуя, как от предвкушения внутри все переворачивается, а от последующего смачного поцелуя меня буквально штормит. Как будто я снова на выпускном и снова приняла что-то не то. Это все Борис. Он мое запрещенное вещество, к которому я беспечно пристрастилась.

– Да, – говорит он, оторвав от меня свои мягкие и одновременно жесткие губы.

Борис вдруг переворачивает меня так, что его горячее дыхание опаляет мне чисто выбритую киску, а его член гордо вздымается перед моим лицом.

Я укладываюсь удобнее и смущенно вскрикиваю, когда кончик его языка раздвинул мне складки и начал собирать оттуда нектар, влажно причмокивая и задевая ключевую точку, так, что я начинаю елозить по нему острыми сосками. Так, что я начинаю пылать и плавиться.

Я, благодарная за столько изысканную ласку, беру член в рот и пытаюсь запихнуть его чуть глубже, но он входит только наполовину. Дальше не могу.

Поэтому стараюсь сделать так, чтобы влажные, половинчатые движения устроили Бориса. Сосу быстро, вибрирующе мычу, пока она продолжает вылизывать меня. Дергать языком по клитору, ровно так, как надо.

Дергаюсь, когда его язык повторяет мой маневр и принимается ласкать розовую кнопочку. И я чувствую, как из недр тела поднимается что-то горячее, густое. Ласкает изнутри грудной отдел, обхватывает тисками сердце и сжимает его, а оттуда вниз, где в животе грозится произойти настоящая буря.

И она захватывает меня, особенно когда Борис дергает языком все быстрее, пальцем проникает в эту дырочку и начинает сильнее запихивать конец в рот. Господи! Я сейчас умру! Его действия вынуждают выть вьюгой прямо в член, заполнивший мой рот до отказа. Он неожиданно достиг стенки горла и принялся активно пульсировать. А вскоре заливать меня горько-сладкой жидкостью.

В этом единении страсти была своя магия. Совместный оргазм мужчины и женщины. Разве может быть что-то лучшее в отношениях?

Уже в ванной, смотря на себя в зеркало, я ощутила сказочное счастье. Если даже подобные ласки приносят мне столько радости, то что же будет при настоящем занятии любовью?

Ведь что бы не говорил Борис, как бы упорно не молчал, он хочет сделать меня счастливой. А значит любит. И это осознание приносит такой в душу покой, что, кажется, я теперь готова снести даже его скверный характер и долгие отлучки.

Только вот на выходе из ванной, схватившись за ручку, меня посещает мысль про Виталика. Он так и не появился в вузе. Дозвониться до него я так и не смогла. А Женя на все расспросы только закатывает глаза и говорит, что я дура, раз не понимаю очевидного.

Но просвещать всяких идиоток она не собирается.

Я отметаю эти глупости. Сейчас они не к месту. С улыбкой захожу в комнату.

Сейчас я лягу к Борису на крупное плечо и задам те вопросы, которые меня беспокоят. Но его в кровати нет, там только мурчащий ВиктОр.

Я иду в кабинет.

– Борис… Пойдем спать, – открываю я двери, пытаясь выхватить взглядом любимого, но слышу в ответ грубое.

– Иди, мне нужно поработать.

Ну ладно. Я должна же понимать, что он далеко немягкий человек. Не стоит обижаться на грубый тон.

– Но я думала…

– Что ты думала, Нина? – поднимает он взгляд и пугает меня свечением от экрана в глазах. Прямо сейчас, в темноте он действительно напоминает чудовище.

– Что мы поговорим… – еле слышно выдыхаю, чувствуя, как от разрушения очередной иллюзии щиплет в глазах.

– Если ты научилась качественно сосать, это не значит, что с тобой интересно разговаривать. Иди спать. Тебе завтра на занятия.

Обещанные арты!

Первая мысль – заплакать. В носу чешется, глаза щиплет. Но Борис не оценит, он вообще больше не смотрит на меня. Вернулся к работе, как будто не сделал мне только что больно.

Вторая мысль, дикая, конечно, подойти и вцепиться ему в густые, иссиня-черные волосы, заорать в лицо, что он не должен так со мной разговаривать. Не должен! Он выбрал меня себе в жены.

Он сам, я не напрашивалась. Зачем он разговаривает со мной таким тоном? Зачем мучает меня этим горками эмоций и чувств. Когда в одну секунду я готова лужицей растечься, в следующую убить его.

Третья мысль – уйти. Просто взять только свое и уйти. Пойти в вуз и все-таки потребовать общагу. Можно к Ольге, она не кинет. Или домой. Пусть знает, что он не центр вселенной.

И я стояла, крутила эти три мысли почти десять минут, так и смотря на закрытую дверь кабинета. И чаша любви говорила мне поплакать, а другая, неизвестно откуда взявшаяся чаша гордости, указала мне на лучший выход.

Выход за дверь.

Я не та, кого сможет полюбить Борис. Я неинтересная.

Именно поэтому я стираю непрошенные слезы и иду к шкафу, где горничная помогла мне развесить мои старые, вперемешку с новыми, вещи. И я беру свою дорожную, зашитую сумку и начинаю складывать туда только свое. Ничего лишнего не возьму.

Он покупал это той, кто готова снести оскорбление.

А я не готова. Вчера еще была готова, но если он собирается жениться на мне, если уже назначил день свадьбы, то не готова. Нельзя иметь такого мужа и не иметь его уважение. Это чревато потерей желания жить.