Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

Вечер был упоительным, впереди – долгожданный выходной… Лена и Михаил оказались около городского парка, когда раздались приглушенные голоса. Новгород был тихим местечком, здесь можно было без опаски прогуливаться вечером, однако Лене стало страшно. Михаил сжал ее руку и произнес:

– Не бойся, Леночка. Я же с тобой!

На дороге возникло двое мужчин. Их лиц в темноте не было видно, один из них направил на Лену и Михаила фонарик, который ослепил их и не позволил ориентироваться.

– Стоять! – грубо произнес один из грабителей. – Тетка, давай свою сумку! Живо! А не то получишь под ребро!

Лене стало жутко. Всего в нескольких десятках метрах был слышен смех, там горели фонари, а они очутились один на один с бандитами. Лена покорно сняла с плеча сумочку. Там нет ничего ценного, в кошельке не так много денег, документы и кредитные карточки она благоразумно не взяла с собой. Так что потеря станет не слишком значительной, правда, вечер будет испорчен и придется расстаться с сумочкой, которую она любила.

– Нет, – твердо заявил Михаил. – Ты ничего им не отдашь. Понятно?

Она знала, что Михаил владеет боевыми искусствами, он как-то упоминал об этом. В тот вечер Лене пришлось убедиться в этом воочию. Всего одно молниеносное движение – и фонарик вылетел из руки бандита. Тот взвыл от боли, хватаясь за кисть. Грабители, не ожидавшие сопротивления со стороны жертв, растерялись, а затем бросились наутек.

– Миша, все в порядке? – Лена обняла Михаила. Он поднял фонарик с земли, посветил снизу себе в лицо, скорчил страшную рожу. Лена невольно улыбнулась.

– Все в полном порядке, – ответил он. – Я не позволю, чтобы какие-то пентюхи мешали нашей романтической прогулке.

– Но это могло быть опасно, – прошептала Елена. – У них был нож… Давай отправимся домой!

– Я не хочу, чтобы из-за этих болванов мы срывали нашу программу, – сказал Михаил, но потом смягчился: – Как хочешь, Лена. Придется вернуться к кафе, там припаркована моя машина.

Михаил опять не остался у нее из-за тетки.

Он поцеловал ее на крыльце коттеджа, Лена прошептала:

– Спасибо, мой герой! Это был незабываемый вечер!

Она прошла в дом, закрыла за собой дверь, бросила сумочку в кресло. Часы показывали половину второго. Что ж, вечер и в самом деле был незабываемый и полный событий. Любовь Темчук, бандиты – это все ушло на второй план. Лена почувствовала, что счастлива. Она любит Михаила, а он любит ее.

О папке с документами, которую ей дала Любовь Сергеевна, Лена вспомнила только следующим утром. Она случайно полезла в сумку и обнаружила свернутую в ролик темно-зеленую пластиковую папку. Ах, ну да, это же дар от жены террориста. Вначале Лена отложила папку в сторону, не намереваясь даже взглянуть на ее содержимое. Потом любопытство взяло верх, и она решила просмотреть бумаги.

Устроившись в легком халате на кухне, она пила утренний кофе и знакомилась с документами. Брр, какая жуть! Если бы они все оказались подлинными (но это наверняка фальшивка, думала Лена, которую изготовил сам Тимчук или его жена), то вышло бы, что концерн «Хаммерштейн» занимается чрезвычайно неблаговидными вещами. Например, производит запрещенные психотропные средства в секретной лаборатории. Или… Или похищает детей. Да, да, в одном из документов содержались факты, свидетельствующие, что концерн «Хаммерштейн» имеет отношение к краже детей из стран третьего мира, а также к некоторым известным похищениям детей знаменитостей. Что за бред! Лена не верила в это ни на йоту. «Хаммерштейн» – современное, прозрачное для всех предприятие, соблюдает законы, постановления и директивы. Магнус Хаммерштейн и так миллиардер, зачем ему заниматься темными делишками, причем такими отвратительными? Похищение детей – что может быть хуже!

Все понятно, уволенный и разоблаченный предатель, Федор Викентьевич Тимчук, не смирился с собственным крахом и решил распустить сплетни и слухи про концерн, в котором некогда работал. Лена отложила в сторону папку. Ладно, с нее достаточно. Она не собирается забивать себе мозги этой квазишпионской чепухой.

Внезапно ей пришла в голову странная мысль. Лена вспомнила о таинственном исчезновении малыша, которое случилось, если она не ошибается, в тот же день, когда Федор Викентьевич устроил на приеме в честь Эдуарда Хаммерштейна и его матери показательное выступление с гранатой. О похищении стало известно день спустя, однако тогда основное внимание было сосредоточено на Тимчуке, и о пропаже ребенка упомянули вскользь.

Лена перерыла все газеты и нашла заметку. Так и есть, исчез четырехлетний малыш. Судя по всему, его до сих пор не нашли. Предполагается самое худшее – он мог утонуть в реке или озере или стать жертвой похищения.

Монастырская поежилась. Четырехлетний ребенок в руках мерзавцев, которые отрывают его от родителей и увозят в неизвестном направлении. Зачем им ребенок? Нет, лучше не думать об этом! Мир полон жестокости, причем такой, о которой нормальный человек и не подозревает. Или не хочет подозревать.

Документы, которые Лене передала вдова Тимчука, свидетельствуют о том, что концерн занимается похищением детей. И в тот день, когда сын главы концерна и его мать отбыли на родину, в окрестностях Новгорода пропал малыш.

Совпадение – не более того. Трагическое совпадение. Ребенок мог на самом деле стать жертвой несчастного случая. Мать малыша была алкоголичкой, отец жил в соседней деревне и тоже выпивал. Несчастные дети, которые оказываются заложниками своих непутевых родителей. За малышом мать небось не следила, позволяла ему далеко уходить от дома. Это и привело к трагедии. Но если ребенок погиб, то нашли хотя бы его тело, а так – полное молчание по этому поводу.

Звонок Михаила сбил Лену с рассуждений, и она, отложив документы Тимчук, напрочь забыла обо всех обвинениях, которые выдвигались против концерна.

Следующий день был рабочим, предстояло много сделать, чтобы в ближайшие недели запустить рекламную кампанию для новой серии продукции концерна. Лена крутилась как белка в колесе. Поэтому не обратила внимания на исчезновение папки с документами. Через день она вспомнила о ней, и, хотя была уверена, что оставила ее на кухне, около микроволновой печки, темно-зеленой папки там не было. Как не было и во всем коттедже.

Это показалось ей странным, но не более того. Лена заподозрила приходящую уборщицу, Марину Степановну, женщину из соседней деревни, обладавшую чрезмерным любопытством и слишком длинным носом, который она совала в чужие дела. Марина Степановна была в целом безобидной особой, она вылизывала коттедж Лены два раза в неделю. У Елены не было времени и желания заниматься уборкой, поэтому она предпочитала платить деньги, чтобы это делали за нее другие.

Она напрямую задала Марине Степановне вопрос, видела ли та темно-зеленую папку на кухне и не взяла ли ее. Несмотря на склонность к обшариванию чужих ящиков, Марина Степановна никогда ничего не брала без спроса. Лена была уверена, что Марина Степановна, которая горделиво величала себя экономкой, обиделась на ее вопрос.