Беременна на полставки - Ульяна Гринь

— Ну, что такое, что такое, Татьяна Ивановна? Мы же с вами репетировали, мы же учились дышать, и что я вижу? Что это за дыхание такое сбитое, кто маленькому не даёт кислороду? Где у нас маленькая собачка?

Таня послушно закивала, дыша коротенько, как пекинес. А потом проныла, как девочка:

— Я никогда не рожу-у-у…

— Здрасьте приехали! Это вы перепутали что-то! От нас беременными ещё никто не уходил! Давайте помаленечку, вот креслице, садитесь, я отвезу вас в смотровую, скоро придёт доктор…

Илья подхватил меня у стойки, когда я смотрела на Таню, которую увозили по коридору, и сказал:

— Слушай, какая ты была спокойная! Я чуть не помер от стресса!

— Ты? Ничего себе, — нервно рассмеялась я. — По-моему, это ты держался, как слон!

— Как слон? Это комплимент?

— Ну, спокойный, как слон, говорят же так…

— Я уже хотел обидеться, — ответил Илья. Его глаза смеялись, когда он взял меня под локоть, а потом добавил: — Знаешь что? Я позвонил Живану, он сейчас приедет, а мы…

— Что мы? — с любопытством спросила, поправляя ремешок сумочки на плече.

— Мне кажется, нам не везёт с рестораном. Поэтому я приглашаю тебя домой.

Я глянула на него настороженно. Это ещё зачем? Что за выкидоны? Вроде бы у нас было нормальное свидание, а теперь… Домой возят с совершенно определённой целью. А мне бы определиться — надо ли мне это? И так… Побыстрее определиться.

— Ты хочешь показать мне свидетельство о разводе? — попыталась пошутить, лихорадочно размышляя.

— И его тоже, — рассмеялся Илья. — Но главное — я хочу посидеть и поговорить с тобой без риска принять очередные роды или свалиться в фонтан.

— Прости, — я вспомнила своё падение в залив и не удержалась от смеха.

— Бог простит, — сварливо отозвался Илья. — Ты согласна?

— Я…

Запнулась. Эх, была не была!

— Согласна.

— Пошли на улицу, а то тут душно как-то.

Мне показалось, что Илья выдохнул с облегчением. И покачала головой — ему-то чего волноваться? У него таких, как я, наверное, вагон и маленькая тележка в репертуаре телефона. Даже лучше, чем я! Жена у него вообще модель, супермодель, более того — очень востребованная супермодель! Ну и что, что бывшая. Зато она красивая. А я… Серединка на половинку. Бухгалтер с дизайнерским уклоном, да ещё и беременна близнецами. На полставки. Блин.

Мы встретили запыхавшегося, красного от волнения Живана перед входом и пожелали ему удачи на совместных родах, а потом сели в джип. Закемаривший было Дима проснулся, тряся головой, и спросил:

— Обратно в ресторан?

— На Фонтанку, — коротко велел Илья и придвинулся ближе ко мне.

А я отодвинулась.

— Что такое, Ника? — спросил он. — Мой одеколон слишком сильно пахнет?

— Кстати, нет, — ответила я. — Вполне себе приятный.

Насиловать он меня точно не будет… Хотя, ещё немного и это я его… того самого. С прошлого раза, с шале, куда он привёз меня после первого свидания в ресторане, никак не могу забыть звёздочки в его глазах… И сегодня у нас снова появился шанс. Схватить этот шанс и уже не отпустить! Не будь дурой, Ника!

Дома на Фонтанке были подсвечены, казалось, изнутри. Строгие и в то же время изящные фасады, высокие окна, их отражение в реке — всё виделось мне ирреальным, фантастическим, благородным, как эльфы. Илья вышел из машины первым и подал мне руку:

— Прошу к моему скромному шалашу.

— Скажешь тоже, — усмехнулась я, выбираясь из джипа. — Хорош шалашик в центре города, да ещё в старом фонде!

— Не поверишь, у меня в комнате даже есть изразцовая печь, — как мальчишка, похвастался он.

— Горю желанием её увидеть!

— Ника…

Илья повернул меня лицом к себе и спросил:

— Ты хочешь увидеть изразцовую печь или мою комнату?

В тёмных глазах вспыхнули миллионы искр, словно вода в Фонтанке при приближении катера с сигнальными огоньками. А я только улыбнулась, за руку потянув его к дому.

Квартира у Ильи была именно такой, какими должны быть все старые квартиры после ремонта. На высоких потолках сохранилась старинная лепнина, и её заботливо реставрировали до состояния новой. В остальном всё выглядело как обычное жильё не бедствующего человека. Особенно меня впечатлил камин в коридоре, под которым были сложены полешки. Неужели рабочий? Наверное, здорово зажечь его вечером и ощутить себя в домике посреди леса, хотя и сидишь в самом центре огромного города.

Не снимая обувь, Илья повёл меня через весь коридор на кухню. Спросил:

— Ты голодная? Хочешь, я пожарю яичницу?

Со смешком я покрутила головой. Никак не могла представить моего красавчика биг босса на кухне в фартуке с лопаткой в руке над сковородкой! Но он по-хозяйски открыл холодильник и нахмурился, мучимый выбором:

— Хм… хочешь сока или молока?

— Хочу.

— Так сока или молока? — он вытащил два пакета и взвесил их в обеих руках. Я ткнула в молоко — не люблю яблочный сок. Илья убрал второй пакет, достал из шкафчика высокий стакан и налил мне молока: — Садись, чувствуй себя как дома.

Присев за обеденный стол, я обвела взглядом красивую кухню в бежево-синих оттенках и спросила:

— Ты живёшь тут один?

— Почему один? С мамой, — улыбнулся Илья, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. Я удивлённо подняла брови:

— Ты шутишь?

— Серьёзен, как никогда.

Я пробормотала:

— Не могу представить, что ты… живёшь с родителями.

— Ника! — рассмеялся мой босс, садясь напротив. — Во-первых, не с родителями, а с мамой. Во-вторых, конечно же, у меня есть своя недвижимость — ну, шале ты видела, а ещё квартира. Но с мамой просто… Нам так удобнее.

— А где твой папа?

— В Москве. Он… как бы сказать попроще… Ну да всё равно ты узнаешь. Он один из тех, кому реально принадлежит Газпром.

— Ого… А ты, значит, просто бизнесмен.

— А я просто бизнесмен, — с улыбкой подтвердил Илья. — И мне зашибись!

— Боже, какой сленг, — пробормотала я как можно язвительнее. — Гопник ты, а не бизнесмен!

— По краям!

Его глаза снова смеялись, и я снова растаяла от этого взгляда, от мелких морщинок в уголках глаз, от изгиба губ — с левой стороны на щеке появилась ямочка. И захотелось прижаться к ней, потереться носом, поцеловать…

Я зависла, неотрывно глядя на Илью, и повисла неловкая пауза. Мы просто сидели и смотрели друг на друга, улыбаясь. А потом Илья встал и решительно отобрал у меня недопитый стакан молока: