Порожденная грехом: Часть 2 - Кора Рейли

— Мы должны идти...

— Уже? — спросил Мэддокс. — Может, ты хочешь поделиться своим мнением обо мне со мной с глазу на глаз?

Она покачала головой, затем выражение ее лица изменилось на облегчение.

— Ох, Амо, — воскликнула она, когда Амо появился в коридоре.

Амо едва взглянул в ее сторону.

— Что здесь происходит?

— Ничего, — быстро ответила Крессида. — Не хочешь присоединиться ко мне на террасе? Хочу подышать свежим воздухом.

— Девочки только что сообщили Марселле, что в их глазах она шлюха, — сказал Мэддокс.

Я бросила на него взгляд, чтобы он замолчал. У Амо тенденция становиться слишком заботливым и совершать глупости в режиме «младший брат, но веду себя как старший».

Амо посмотрел на меня в поисках подтверждения. Я пожала плечами.

— Девочки имеют право на свое мнение, если только они будут держать его при себе в будущем, верно, Крессида?

Крессида поджала губы и посмотрела на Амо. Я видела, как разозлился брат, хотя он научился скрывать свои эмоции за эти годы.

— Как насчет того, чтобы поговорить на террасе? — сказал Амо Крессиде.

Она неуверенно кивнула, явно не зная, влипла ли она в неприятности. Прежде чем они ушли, я схватила Амо за руку.

— Она того не стоит. Не делай глупостей.

— Ты меня знаешь, — сказал Амо.

— Действительно.

Амо стряхнул мою хватку.

— Я просто прослежу, чтобы люди уважали нашу семью.

Он исчез.

Я вздохнула.

— Он совершит какую-нибудь глупость.

— Он подросток, они должны совершать глупости.

— Есть глупости, а есть такие глупости, как у Амо, и последние это всегда плохая новость.

Мэддокс усмехнулся.

— Мне нравится твой режим старшей сестры.

Он обхватил руку вокруг моей талии, и я напряглась. Его брови сошлись, и он начал отстраняться, но я остановила его.

— Останься. Я просто удивилась. Публичная близость все еще в новинку для меня, и мы не должны переусердствовать в присутствии моих родителей, прежде чем я смогу прояснить ситуацию с отцом.

— Удачи тебе в этом. Твои родители до сих пор не вернулись на вечеринку.

Мое сердце упало. Мне придется поговорить с папой. Я ненавидела, когда он злился на меня, но в конце концов он должен позволить мне жить собственной жизнью и делать свой собственный выбор, даже если он считает его ошибкой.

Ария

Как мать, я всегда хотела лучшего для своей дочери. Я старалась защитить ее в меру своих возможностей. Конечно, Лука взял на себя контроль над деталями ее защиты. Когда Лука рассказал мне о похищении, мое сердце разбилось вдребезги. Наш мир не был добр по отношению к женщинам. Но я думала, что Марселлу никогда не коснутся мерзкие стороны нашей жизни. Она должна находиться в безопасности, даже в браке.

Я заметила, что между ней и Джованни что-то не так, но надеялась, что они чудесным образом найдут то, что было у нас с Лукой. Возможно, я закрыла глаза на реальное положение дел, потому что мое желание обеспечить безопасность Марселлы было слишком сильным. Она была бы в безопасности в браке с Джованни, хотя и не была бы счастлива.

Теперь, наблюдая за тем, как Марселла целует Мэддокса на глазах у всех, я поняла, что она уже достаточно взрослая, чтобы вести свои собственные сражения, и она вела их по-своему. Марселла была слишком сильной, чтобы прятаться или отступать. Она похожа на Луку. Она знала только одну форму реакции, и это — атака. Этот поцелуй был объявлением войны всем людям, которые ждали, что она струсит или подчинится их правилам.

Мы с Лукой хотели, чтобы Марселла была такой же сильной, как Богиня, в честь которой мы ее назвали, и она такой и стала. Только Луке было трудно с этим смириться.

Один взгляд на его лицо сказал мне, что он вот-вот взорвется. Я быстро коснулась его предплечья, успокаивая. Его яростный взгляд метнулся ко мне, и часть гнева исчезла, но не вся. Для людей, которые не знали его так, как я, его гнев был хорошо скрыт под холодной маской публичности.

Амо пробормотал что-то себе под нос и ушел.

— Пойдем на улицу, подышим свежим воздухом, — сказала я Луке.

Он не двинулся с места, продолжая наблюдать за Мэддоксом и Марселлой, словно раздумывая, не убить ли первого прямо здесь, у всех на глазах.

Лука хорошо контролировал своего монстра — большую часть времени, но когда в дело вмешивались я или наши дети, его защитные чувства иногда заставляли его терять контроль. Один из таких моментов привел к вражде с Тартаром и, в конечном счете, к похищению Марселлы. Я никогда не винила в этом Луку, за исключением коротких моментов полного отчаяния, потому что мы с ним оба являлись частью этого безжалостного мира и решили остаться в нем даже с нашими детьми. Если кто и был виноват, то мы оба.

Сейчас снова наступил один из тех опасных случаев.

— Лука, — сказала я твердо, мои пальцы впились в его руку через плотную ткань костюма. — Пойдем на улицу.

Он наконец позволил мне взять его за руку и провести через огромные французские двери в уединенную часть огромной террасы на крыше. Он оперся предплечьями на перила и посмотрел на раскинувшийся под нами город.

— Я знал, что от него одни неприятности. Я должен был убить его, когда у меня выдался шанс.

— Марселла никогда бы тебя не простила.

— Она бы это пережила. Она бы нашла кого-то другого, кого-то получше.

— После того, как ты видел их вместе, ты действительно в это веришь? — тихо спросила я, переплетая наши пальцы.

Лука умел читать людей. Именно это сделало его таким хорошим и уважаемым Капо, но с Марселлой он иногда предпочитал не замечать некоторые вещи. Но чувства Марселлы к Мэддоксу были безошибочны.

Он издал низкий звук глубоко в горле.

— Может, было бы лучше, если бы она ненавидела меня до конца своих дней, чем позволить ей разрушить свою жизнь, будучи с Уайтом.

— Марселла не разрушает свою жизнь. Ты взял под контроль традицию кровавых простыней ради нее. Ты хотел, чтобы у нее имелся выбор, и сегодня она сделала смелый выбор. Наш долг как родителей — поддержать ее и защитить от людей, которые хотят осудить ее за ее выбор.

— О, я буду защищать ее от всех. Мои личные мысли о том, что только что произошло это всего лишь так, для обсуждения за закрытыми дверями. Марселла получит нашу полную поддержку.

Я прислонилась к сильной руке Луки.

— Ты помнишь наши первые несколько лет вместе в пентхаусе? Такие места, как этот, всегда напоминают мне о том времени.