Саломея. Танец для царя Ирода - Валерия Карих

«Почему иудеи не могут жить в мире? Фарисеи и саддукеи ссорятся между собой, втягивая в свои распри меня и римского проконсула. Они шлют Тиберию лживые депеши, стараясь очернить меня и мои деяния. Разве я не строю для них удобные города? Не высаживаю на песке цветущие сады и не разбиваю тенистые парки? Я построил дворцы и храмы, дороги, проложил мощные оросительные системы для полива их садов и огородов. Это идеальный мир.

Но иудейские первосвященники все равно продолжают ненавидеть меня. За что? За то, что я из рода Эдома и сын Ирода? Но я не в ответе за грехи отца! Да, он боролся за власть и победил. Ему помогли римляне. Да, он казнил 45 членов синедриона, участвующих в суде над ним. Но раз он так поступил, значит, иначе было нельзя. Отец присвоил себе право назначать и смещать первосвященников, ни с кем не советуясь. На то он и правитель! Взамен народы Галилеи обрели мир. Вражда между ними прекратилась, на границах стало спокойно. Многих он изгнал из страны, отнял имущество. За это они ненавидели отца, а теперь и меня…

Но я отношусь к иудеям лучше, чем отец. Я раздал им должности во дворце. Я приблизил к себе многих знатных иудеев. Теперь они не могут обвинить меня в том, что я окружаю себя только греками и римлянами. Почему же они так мстительны и неблагодарны? Нет, их не переделаешь!» – Он обреченно вздохнул.

К нему подошел измученный и бледный Закария. Воин плохо переносил морскую качку.

– Ирод, при таком ветре мы уже послезавтра прибудем в Акко. Нас ждут перегонщики верблюдов. Они должны были рассчитать время нашего пути. Мы соберем караван и скоро будем в Тивериаде. Признаюсь, я очень хочу домой, – вздохнул он.

– Ты, как и я, устал скитаться, – кивнул Ирод, устремив задумчивый взгляд вперед. Оба замолчали.

– Как думаешь, что нас ждет? – спросил Ирод и посмотрел на Закарию.

– Все будет хорошо! Гляди веселее! Пойдем-ка отведаем блюдо из крабов и мидий. Этот новый греческий повар хвалился, что такого мы еще не пробовали.

– Ну так пошли же скорее, – отозвался Ирод и первым спустился в трюм. Палуба под их ногами ходила ходуном, отчего движения были неустойчивыми и неловкими.

Под утро следующего дня Нептун решил-таки проявить свой грозный и своенравный характер.

Ветер сменился на северо-западный и окреп. Шум высоко вздымающихся волн за кормой стал тревожнее и громче. Темное небо освещалось частыми всполохами молний, полил дождь. Пока команда под крики кормчего носилась по палубе, сворачивая паруса, Закария под проливным дождем стоял рядом с кормчим на киле и с завидным хладнокровием смотрел вперед, подставляя лицо резким порывам холодного ветра. Дожди в Галилее были большой редкостью, и Закария не хотел отказываться от обжигающего морского душа.

Кормчий наблюдал за тем, как ведет себя судно и насколько сильно заливает палубу, чтобы вовремя отдать команду изменить курс. К счастью, шторм оказался недолгим и вскоре пошел на убыль. Когда рассвело, море вновь стало тихим, спокойным и безмятежным.

Когда они были в одной миле от берега, море вновь поменяло свой цвет и стало буро-зеленым. Впереди показалось устье Хайфы, заполненное множеством больших и маленьких судов. Судно Ирода причалило в бухте Акко, где их ожидал отряд охраны. Ирод сошел на берег и сразу погрузился в опьяняющую атмосферу восточного базара. Отовсюду неслись гортанные крики арабов в белых одеждах, певучие голоса греков и парфинян. Местные торговцы, занявшие места внизу, под пристанью, оглушительно зазывали купить их товары, стараясь перекричать друг друга. В небольших лавочках жарили дичь. В лабиринтах торговых рядов ароматно пахло морскими водорослями, восточными пряностями, живой рыбой, фруктами и овощами.

Торговцы, приплывшие с Капри вместе с тетрархом, начали выгружать на пристань свои товары. Рабы быстро закинули грузы Ирода на верблюдов, и караван в сопровождении полусотни воинов направился в глубь материка.

– Я видел тетрарха! – хрипло выкрикнул раб лежащей в саду Иродиаде. Пробежав по жаре несколько миль, он еле дышал и весь был в пыли. Высокая египтянка, натирающая руки и тело Иродиады ароматным маслом, замерла, не зная, продолжать или нет.

– Где он? – взволнованно спросила Иродиада и встала, накидывая на плечи длинный хитон.

– В трех часах пути.

– Не стой как вкопанный. Беги к Иоанне и передай, пусть накрывают в триклинии столы и готовят угощения, которые он любит! – приказала Иродиада.

Раб кивнул и убежал. Иродиада поспешила следом.

Когда она поднялась в трапезный зал, там царило большое оживление. Рабы носились с вениками и тряпками, убирая остатки грязи со стен, столов и пола. На столах расставили дорогую серебряную посуду для торжественных пиров. В высоких напольных вазах благоухали свежесрезанные цветы, в бронзовых светильниках был разожжен огонь. Пропитанные благовониями ткани и подушки разложили на ложах. Чарующий аромат, волнами разносившийся по дворцу, смешивался с запахом жарившейся на вертелах дичи и горячим воздухом. Отдав домоправительнице последние указания, Иродиада отправилась к себе, чтобы нарядиться к приезду Ирода.

Народ встретил тетрарха возле крепостных ворот. Он торжественно въехал на белых носилках, украшенных богатым персидским ковром. Носилки несли восемь рабов. Оживленная толпа проводила тетрарха до дворцовой площади, где его радостными возгласами и шумом приветствовали царедворцы. Среди них Ирод заметил важно восседавших на белых мулах фарисеев, которые надменно оглядывали собравшихся.

Праздничное прибытие сопроводили гулким гудением труб и боем барабанов.

Ирод увидел, как со ступеней в окружении рабынь к нему величественно сходит Иродиада.

– Приветствую тебя, супруг! – произнесла она, приблизившись к нему, и взмахнула рукой. Молоденькая темнокожая рабыня поднесла на подносе золотой кубок с вином. Ирод залпом выпил, поискал глазами Саломею.

– Где она? – угрожающе спросил он жену.

– О ком ты спрашиваешь, муж мой? – Голос Иродиады звучал напряженно и приторно-ласково.

– Ты знаешь, о ком, – нахмурился Ирод. Брови его сошлись на переносице.

– Она в покоях, – ответила Иродиада, ощутив смятение и холод в груди.

Ирод кивнул. Ничего не говоря, он обогнул ее, будто каменную колонну, и пошел наверх. Иродиада бросилась следом, на ходу объясняя причины отъезда Саломеи в Иерусалим. Заметив недоверчивый взгляд, она поняла: он не верит ей, и в дальнейшем ей не избежать его гнева. Но она знала, чем отвлечь его от навязчивой страсти.

Иродиада влетела за мужем в опочивальню и увидела, как он на ходу развязывает душивший его располневшее тело тугой пояс.

– Что Капуя? – сменила она тему, стремясь уйти от неизбежных расспросов о дочери.

– Капуя процветает. Бедного Кастула укусила кобра. Должна была укусить меня, но пострадал он. Этот достойный сын Галилеи подавал большие надежды. Я даже думал назначить его главным военачальником. Не знаю, кто может желать моей смерти? – устало вздохнул Ирод.