Отмороженный - Фридрих Незнанский

Но кушать-пить им тоже надо. А пулю под стекло в доме-музее убиенного можно подсунуть и другую. Кто проверит?

Ох уж эта идиотская манера думать за других! Так и о себе забудешь…

– Ты мне другое объясни, – сказал я. – Поскольку уже выявились некие закономерности, растолкуй, зачем этому гастролеру мочить всяких второстепенных персонажей? Шлепнул бы того же премьера – куда больше было бы шума. Кого он убивает? Мелких сошек. Какой-то пресс-секретарь, бандит, телохранитель, координатор… ну один банкир. Так за них же мало платят! А он – с его исключительной меткостью – мог бы сотни тысяч баксов заполучить, не размениваясь по мелочам.

– Вот-вот… – сощурился Костя. – Ну-ну?

– Что – ну-ну? – разозлился я. – Я задаю вопросы! Это я тебя спрашиваю: что вообще происходит? В чем его, киллера, интерес?

– Наконец-то! – вздохнул Костя. – Наконец-то вопрос поставлен правильно. Вот это и выясни, – он посмотрел на часы, – за неделю.

– Это почему – за неделю? – спросил я.

– Периодичность убийств, – заметил Костя. – Полистай календарь. Одно убийство в неделю. Или предпочитаешь еще подождать, пока не шлепнут следующего?

– Если честно, то не хотелось бы ему мешать, – сказал я. – Ты посмотри, кого он убивает? Кое-кого я бы тоже не отказался…

– Я этого от тебя не слышал, – улыбнулся Костя. – Но если это личные счеты, что плохого они всем скопом могли ему сделать?

Почему – они? Что их всех связывает?

– И почему боится Горюнов… – угрюмо продолжил я. – Почему не хочет говорить? Тоже взял неделю для раздумья, как думаешь, случайно?

– Черт его знает, – вздохнул Костя. – Как знать, чего не знаешь? – добавил он философски.

Я нажал на кнопку селектора.

– Лара, или кто там… Константин Дмитрич философствовать изволят, нельзя ли по такому случаю чайку с бубликами?

Лара вошла через пару минут. Чайник у нас всегда на пару. Это мое неукоснительное требование. Она поставила чашки, положила сахар. И все это даже не взглянув в мою сторону. В ту ночь после посещения конкурса красоты она до утра перезванивалась с моей Ириной. Вернее, первая позвонила моя жена. Мол, мне звонил по междугородке сам Грязнов Вячеслав Иваныч и очень был сердит, не застав меня в супружеской постели. Ларе нет бы послать ее куда подальше – нет, сама озаботилась и принялась обзванивать всех, к кому меня ревновала.

По– моему, за ту сумасшедшую ночь они сдружились. Во всяком случае, одинаково осунулись, что, кстати, очень им пошло.

Я так и не рассказал никому про то, где был в ту ночь. Как ни подкатывались донельзя заинтригованные. Ведь трезвон стоял по всей Москве! Как же, пропал «важняк», сам господин Турецкий! Как без него будет обходиться Фемида – ума не приложим!

А я появился утром на работе в отличном расположении духа, как если бы мне прибавили оклад.

– Попей с нами, – сказал я Ларе виноватым тоном. – Посиди. Отдохни от своих компьютеров, глаза бы мои их не видели.

Дело в том, что в моем кабинете тоже стоит компьютер. Но это так, для понта. Для морального воздействия на подследственных. Мол, сейчас при вас запрошу данные и проверю: врете или нет. Вообще говоря, действует. Хотя я ни разу его не включал. Другое дело, что благодаря ему мы с Ларой могли оставаться здесь допоздна, под предлогом, будто она обучает меня компьютерной грамоте.

На самом деле я предпочитаю оставаться безграмотным. Из суеверия, что ли… Словом, боюсь, как бы не лишиться своей хваленой интуиции. Ну это как забыть таблицу умножения, если все время пользоваться калькулятором. Я Ларе объяснял это несколько раз. Кажется, поняла.

И когда ее аппарат потребовал ремонта, она хотела забрать мой, благо они одной системы, одной фирмы и так далее, но я не позволил. Пусть стоит. Тебе он мешает? Мешает, спрашиваю, когда мы остаемся тут наедине? Вот и пусть стоит.

– Какой-то он у вас в последнее время возбужденный, – обратился Костя к Ларе через мою голову и в моем присутствии.

– Сказывается хроническая недоплата за нервные перегрузки, – сухо сказала она и вышла из кабинета.

– Что у тебя здесь происходит? – поинтересовался он, прихлебывая из чашки. – Мало платят – это точно. Что еще?

– На ушах стоим, – сказал я. – Работаю как вол, а результата нет. От этого киллера можно чокнуться! Вернее, застрелиться.

– Может, все-таки он не один? Целая бригада? И пара винтовок?

– Тогда зачем им это скрывать? Шлепнули бы парочку-троечку одновременно в разных странах с учетом разницы часовых поясов. Вот тогда бы у Интерпола опустились руки. Ищи-свищи! А тут – аккурат раз в неделю в разное время, в разных странах. Если кого-нибудь завтра точно так же пристрелят в Парагвае, тоже на меня повесишь? – поинтересовался я, помешивая чай ложечкой. – Как, ты думаешь, он попал в Турцию? Под видом челнока?

– Об этом тебя следует спросить, – пожал плечами Костя. – В Турцию сейчас едут толпами. С огромными сумками. Летят и плывут. Вполне возможно, поскольку таможня едва справляется.

– Кстати, там в этом номере, что я указал, в гостинице «Мир», уже работают муровцы. Там ребята Грязнова, а его самого все нет…

– Поздновато ты известил МУР об этом номере, – вздохнул Костя. – Там уже поселили другого жильца. Уборщицы провели влажную уборку, вымыли окна. Что теперь там искать?

– Вот так всегда! – сказал я. – Ночь не спишь, чтобы добыть ценные сведения, – нашел как раз тот самый номер, окна прямо на место убийства… Что вообще происходит, ты можешь объяснить?

– Ты имеешь в виду страну или органы правосудия? «Все перепуталось, и некому сказать, что, постепенно холодея…» – процитировал он любимого Мандельштама.

– Моя крыша едет давно и с возрастающей скоростью, – пожаловался я. – Недавно я переспал с прекрасной девушкой, которой гожусь в отцы. Вместо того чтобы допросить ее. И она заплатила мне пятьсот баксов за ночь, чтобы я смог выкупить пулю у братьев славян. Хотя эта пуля сразила, слегка помявшись о затылочную кость, ихнего товарища по борьбе…

Костя устало помял переносицу.

– Можно, конечно, в этом номере еще посмотреть, – сказал он. – Более тщательно. Обратив внимание на окно… А что, тебя его ребята не слушаются? Не выполняют твоих заданий?

– Им хватает своих начальников, – сказал я. – Что смотришь? Не я породил эту ведомственность. Нет их начальника Грязнова на месте, а ты плохо координируешь усилия двух ведомств: прокуратуры и милиции.

Он молча кивнул, продолжая чаевничать, несмотря на мой воинственный настрой.

– Кстати, сегодня пошел уже шестой день после убийства телохранителя премьера, – сказал он. – Или пятый?

– Теперь придется сидеть и ждать, где и когда кокнут следующего. Специально он так делает, что ли… Чтобы вывести нас из себя. Чтобы захотелось заорать: ну давай, не тяни душу, мочи очередного! Вот тогда полегчает.