Отмороженный - Фридрих Незнанский

До сих пор я полагал, что только у Лары могут быть столь соблазнительные плечи. Лара, жена… Все это ушло куда-то в тусклую даль. Зачем мне надо знать про какого-то японца? Зачем мне нужен этот киллер, убивающий без всякой системы, кого захочет. Пусть убивает на здоровье, раз ему так нравится. Вот где жизнь и смысл существования. (Неужели это вот-вот закончится?)

– Вы слышите меня? – спросила она. – По-моему, вы где-то сейчас далеко. Грустите о жене?

– Я только спросил, почему вы со мной не на «ты»? – вздохнул я, откидываясь на подушку. (Никуда отсюда не уйду. Делайте со мной что хотите. Убивайте прямо здесь!)

– Ну… вы в возрасте. Если бы это был мой сверстник, понимаете…

Это меня несколько отрезвило. Старый пень. Ночью я полагал себя на высоте, как блистательный любовник. Сейчас меня опустили на землю. А скоро подадут счет. Все как в жизни.

Я сел и начал одеваться. Она внимательно смотрела на меня, чуть оттопырив нижнюю губу.

– Вы обиделись?

– Нет, что вы, было все замечательно. Сколько с меня?

– Ничего. Вы не поверите, мне было очень хорошо. Вы шептали мне на ухо такие слова… Другие мне тоже говорят всякое… Но даже хорошо зная русский, они не могут сказать так… Понимаете?

– Где нам, – я не скрывал облегчения. – Значит, я что-то еще и рассказывал?

– Да не беспокойтесь, ничего вы не рассказывали, – засмеялась она. – Даже если бы рассказали, это осталось бы между нами. Просто вы мне очень понравились. Не в сексуальном плане, тут с вами еще работать и работать…

Я даже приоткрыл рот от такой перспективы.

– Вы были очень нежным и бережным… А это сейчас редко встретишь. Но если вам что-то не понравилось…

Она не кокетничала, даю слово. Она вообще искренний человек. Таких и колоть не надо. Сами все расскажут.

– И еще я боялась, что будете расспрашивать, как я дошла до такой жизни. А вы человек тактичный, просто удивительно. Другие считают своим долгом меня пожалеть, понимаете? А это только хуже… Вот и сейчас вы не решаетесь спрашивать меня про того японца. Деликатность, интеллигентность – я так ценю это в мужчине.

Встав с кресла, она подошла к изящному, как все в ее спальне, столику, и достала оттуда визитку. Потом протянула ее мне.

Это были данные того японца. Хотя опять же еще не факт, что стреляли из его номера. Просто я бы так стрелял. На месте убийцы. А он, может, будучи поумнее меня, поступил иначе. Все может быть, не так ли?

Это я как бы продолжал наш заочный спор с Грязновым, пребывающим в настоящее время в Барнауле. Оттуда ни слуху ни духу.

Тоже, поди, спорит со мной посредством телепатии. Это, во всяком случае, дешевле, чем по междугородному телефону.

– Я хочу, чтобы мы расстались довольные друг другом, – сказала она, посмотрев на часы. – Чтобы вам было так же хорошо, как мне.

Я украдкой посмотрел на нее. Вроде не шутит. Я боялся посмотреть на себя в зеркало, что напротив, чтобы не увидеть седые волосы на своей груди и залысины, которые, словно стрелы на карте Генштаба, стремятся соединиться где-то в районе макушки.

– Так что вам не хватает для полного счастья? – улыбнулась она, по-видимому почувствовав мои страхи и сомнения. – Только честно. Как на духу.

– Ты ведь куда-то спешишь? – спросил я.

– Да, – с сожалением сказала она. – Мне нужно встретиться с одной девочкой. Мы вместе учились. Она недавно развелась. Ее муж был военным. Такой интересный парень, а она с ним развелась. И сошлась Бог знает с кем. А такая была пара. Мы ей все завидовали. Он пропал где-то в Чечне, представляете? Вот как узнал про все, так и пропал…

– Бывает, – сказал я. – А для полного счастья мне сейчас не хватает пятисот долларов. Чтобы выкупить пулю. Без нее я как без рук. Она попала к нехорошим людям, и те требуют именно столько. Это долго рассказывать.

Она серьезно выслушала меня. Потом встала и вытащила из сумочки именно эту сумму.

– Я вовсе не к тому! – прижал я руки к своей волосатой груди. – Ты не так поняла!

– Возьми, – сказала она требовательно. – Иначе я обижусь.

– Но это смешно! – воскликнул я. – Это я вам должен заплатить, а не вы мне.

Она оскорбленно посмотрела на меня.

– От женщин моей профессии вы денег не берете? – спросила она. – И потому перешли на «вы»?

– Ничуть не бывало! – Я поднял обе руки вверх, сдаваясь. – Мне трудно быть на «ты» с теми, кто со мной на «вы».

– Возьми! – она протянула мне портреты Бенджамина Франклина, пять штук. – А то обижусь.

Премьер– министр южной страны медленно поднимался по трапу самолета вслед за своим телохранителем. Тот уже появился в дверях салона рядом с очаровательной стюардессой. Чем-то напоминала она Светлану, хотя и брюнетка… (Сейчас я всех женщин сравниваю только с ней.)

Она чуть посторонилась, пропуская тучного, настоящая гора, охранника, но тот замешкался, как-то странно повернулся назад к патрону, потом упал прямо на него, отчего все, кто были на трапе, покатились вниз. Эти кадры телехроники обошли все экраны мира.

– Ну, что ты заметил? – спросил Костя Меркулов.

– А… – очнулся я. – Что заметил? Ноги у нее какие-то… антиисламские, я бы так сказал. Больно длинные.

– Кому что, – усмехнулся Костя. – Больше ничего?

– Не говори загадками, – сказал я. – Что, тоже мой клиент? Стрелял в премьера, а попал в телохранителя? Тогда точно не наш. Наш бы не промахнулся.

– А он и не промахнулся, – сказал Костя. – Пуля вошла под основание черепа. Думаешь, случайно?

– Слушай! – взвился я. – Только это не наваливай на меня! У меня вот так, – я провел ребром ладони по горлу, – своих хватает. Они что, к нам обращались, меня требовали? На основании моей фамилии, будь она неладна? Решили, что мои предки были янычарами?

– Не обольщайся, – сказал он. – Это я к тебе обращаюсь. Неужели не интересно? Неужели не желаешь хотя бы взглянуть на заключение баллистической экспертизы?

И он выложил копию акта экспертизы на английском языке мне на стол. Я кисло улыбнулся.

– Оперативно работаете, Константин Дмитриевич. За вами не угнаться. Я вот все не могу пулю получить из братской Украины. Некого туда послать. Самого не тянет… А тут – только в «Итогах» показали и вот – заключение экспертизы уже у меня на столе.

– Полное сходство с той пулей, что убила банкира Салуцкого, – сказал Костя торжествующе. – Один к одному. Те же индивидуальные особенности нарезки ствола. Те же шрамики на самих пулях. Ты понимаешь? Это вторая винтовка Драгунова!

Казалось, он был донельзя рад за меня. Грязнов, который пропал где-то в Алтайском крае, был посрамлен.

Я был доволен: появилось веское доказательство! Так что, выкупать пулю у националистов уже не обязательно? Возможно, они собирались сделать из нее музейный экспонат. Им сейчас нужен мученик движения.