Любить Пабло, ненавидеть Эскобара - Вирхиния Вальехо

Пабло не платит за транзит, поскольку самолеты и пути принадлежат ему. Чистой прибыли с килограмма кокаина выходит вдвое, за вычетом всех расходов на пилотов, бензин и выплат органам власти, с которыми они сотрудничают в каждой стране. На языке его «профсоюза» это называется «путь». На погрузке нескольких тонн экипаж зарабатывает до миллиона долларов за поездку. Так, попав в руки закона, в случае, если взятки не помогут, его пилоты могут нанять лучших адвокатов и оплатить залог без необходимости звонить в Колумбию. За исключением Соединенных Штатов и Канады, платежи всегда проходят успешно. Ключевые фигуры на пути – какой-нибудь диктатор или президент, командующий ВВС, глава полиции или начальник таможни тропической страны, где самолет садится на дозаправку. Все: химики, «повара», наблюдатели, пилоты, бухгалтеры получают огромные оклады, чтобы они не крали и не сдали управляющих организацией или пути перевозки. Пабло почти всегда использует слово «товар», а не «кокаин» и рассказывает мне все это, чтобы я успокоилась и прекратила переживать за вероятные последствия неумолимой слежки за министром Ларой Бония.

Поскольку я собираюсь в Италию, мой бюджет на покупки составляет сто тысяч долларов. Прошу отпуск в «Grupo Radial», оставляю записи телепрограмм на три недели вперед и счастливо отправляюсь в Венецию, самый великолепный город, который богатейшим торговцам удалось построить на поверхности Земли и на море.

В начале апреля 1984 года все в моей жизни прекрасно: молодой любовник, пожалуй, самый блестящий торговец этого времени, благодаря ему я чувствую себя самой счастливой, изнеженной и красивой женщиной на Земле. Сначала хочу прогуляться по Риму и купить костюмы для рекламы, которую мы снимаем в Венеции. Выйдя из салона красоты «Серхио Руссо», спрашиваю себя: почему в Колумбии я никогда так не выгляжу – конечно, потому что этот внешний вид стоил мне сотен долларов – незначительная часть цены моего костюма от «Odicini», крокодиловой сумки и туфель.

Взгляды людей, когда я иду по центральной улице европейского города, роскошные магазины повсюду, двое красивых мужчин рядом со мной, очень любезные, улыбчивые и гордые, в безупречных темно-синих блейзерах, с перстнями на пальцах и выгравированными гербами, пожалуй – второе, что делает меня несказанно счастливой после Пабло. В этот идеальный день я иду по центру Via Condotti с Альфонсо Хиральдо-и-Тобон и Франко, графом Антаморо и Сеспедес. Альфонсо – знаменитый плейбой, а также самый обожаемый и утонченный человек, рожденный в Колумбии. Он растратил огромную сумму, заработанную на изобретении своего отца – средстве от перхоти «Caspidosán». Он танцевал с Сорайей[97], королевой Ирана, прекрасной, как сама мечта, гулял с принцами: Иоганнесом фон Турн-и-Таксис[98] (самый богатый род во всей Священной Римской империи[99]), «князем» индийской Бароды[100], Раймондо Орсини д’Арагона[101] от папского престола. Порфирио Рубироса[102], первый зять Трухильо, взял на себя курс интенсивного обучения Альфонсо по обращению с женщинами, потом эстафетная палочка перешла двум самым богатым мужчинам его поколения. Теперь Альфонсо живет в любимом городе, в крыле дворца, принадлежащего Орсини. Франко, в свою очередь, член частного женевского банка и внук Карлоса Мануэля Сеспедеса[103], видного деятеля, который ратовал за свободу на Кубе, и первый из крупных землевладельцев освободил своих рабов. Два старых друга смешат меня без остановки, дают мне ласковые прозвища и невероятно великодушны в выражениях. Франко восклицает:

– В тридцать четыре года ты неприлично молода, картахеночка. Лучший возраст красивых женщин – сорок лет. Что такая, как ты, забыла в Колумбии? Такому ослепительному созданию срочно нужен богатый муж, хороший парень с титулом и отличный любовник!

– Завтра, – говорит Альфонсо, – ты поужинаешь с красивейшим мужчиной Рима, игроком в поло, а в воскресенье он пригласит тебя в клуб с самыми привлекательными мужчинами Италии. Он симпатяга, моя прелесть! Я уже предупредил своих друзей, что в Рим приезжает самая красивая женщина Колумбии, все ждут не дождутся познакомиться с тобой!

Наконец-то и у меня есть титул, я радостно улыбаюсь! Мне даже смешно, так как я без ума от седьмого самого богатого человека в мире, моего любовника можно сравнить с Порфирио Рубиросой, и я все еще не потеряла голову из-за сногсшибательного колумбийского игрока в поло. А поскольку у Альфонсо во всем безупречный вкус, я прошу его пойти со мной в Баттистони за рубашками и в Гуччи, чтобы купить самые божественные ботинки и кожаные куртки для «непослушного жеребенка». Он носит только джинсы и кеды, с хлыстом в руке управляя тысячей пони в его подчинении. Когда Альдо Гуччи входит в свой магазин, Альфонсо знакомит нас. Широко улыбаясь, тот обвиняет меня, что я потратила у него ровным счетом двадцать четыре тысячи долларов на сумки из крокодила, хотя они стоили всего пять тысяч. Несколько минут спустя довольный владелец возвращается с двумя платками в подарок, один – с лошадками, играющими в поло, и другой – с цветами, я до сих пор его храню.

В Венецию меня сопровождает дюжина чемоданов, загруженных разными ценными вещами. Я поселилась в люксе «Gritti Palace». Счастливая, пробегаю по городу, покупаю муранское стекло и бронзу для Таты, о чем попросил Пабло, и готовлюсь для съемок рекламы. Все продумано до последней мелочи, но работать на Гранд-канал – просто невозможно. Я блистаю в эффектном белом костюме с цветами от «Léonard», в большой широкополой соломенной шляпе и бирюзе с бриллиантами, идеально положив ногу на ногу. Каждый раз, как туристические корабли видят камеры, шесть или семь из них окружают нас, крича: «Актриса, сюда! Актриса!» – гид указывает на меня, и дюжина японцев наваливаются на нас, чтобы сфотографировать меня и попросить автограф. Сначала все это очень забавно, однако, после сотни сорванных дублей в течение трех дней, мы решили продвинуться дальше по небольшому каналу, к мостику, откуда молодой человек в средневековом костюме сбрасывает мне розу, которую я принимаю с улыбкой, награждая его воздушным поцелуем. Найти красивого юношу-блондина – очередная проблема, потому что в Венеции все живут за счет туризма, а гонорар белокурой модели – несколько тысяч долларов. В конце концов все получается, со временем мой венецианский рекламный ролик станет одним из самых незабываемых в истории колумбийской рекламы. Всю оставшуюся жизнь по вине моего незабываемого путешествия и высокого гонорара коллеги будут презрительно заявлять, что я была «всего лишь моделью». Злые языки Колумбии даже осмелятся заявить, что, пытаясь сократить издержки на билеты и отель, «Alas Publicidad» пришлось сконструировать большую часть Венеции над рекой Магдаленой!