Герой-любовник, или Один запретный вечер - Екатерина Гринева

Отвернувшись, я стала смотреть в окно.

– Теперь поподробнее куда ехать.

Я объяснила и замолчала.

После недолгой паузы Ангел повернулся ко мне.

– Дмитриев не раскололся?

– Нет.

– Странно! Он же один из немногих в нашей стране специалистов в области омоложения. И занимается теми же проблемами, что и «Медицина будущего». Ладно, будем думать вместе.

– Ты-то тут причем?

– Говорю же – свой интерес имеется. Как журналиста. Одно время шел вал публикаций на тему стволовых клеток и что они очень вредны. То да се. Смерть некоторых наших звезд, в том числе Анны Самохиной и Любови Полищук тоже связывали с этими операциями. А потом – тишина. Все расследования прекратились. Как будто бы команда сверху была.

– Но Эва-то причем? Эва – не звезда. У Дмитриева есть мысль, что ее хотят использовать как материал. Точнее – ребенка.

– Резон есть, – кивнул Костя.

А меня всю заколотило.

– Но это же речь о моей сестре идет! Понимаешь? Сест-ре! И племяннице. Машке.

– Ого! Уже имя дали?

– Не смешно. Машей звали нашу маму. Она умерла и…

– Понимаю. – Ангел неожиданно погладил меня по щеке, и я вспыхнула.

– Не надо.

– А я тебя и не трогаю. Мы же друзья.

Но я ничего не ответила.

В молчании мы доехали до дома Милены Сергеевны.

– Как подумаю, что этот бардак разгребать надо.

– Я тебе помогу, – быстро ответил Ангел. – Что ты там будешь одна корячиться.

А я открыла рот от неожиданности. Столичный успешный журналист Костя-Ангел, который может, по словам Еромолиной, склеить любую топ-модель, и который ездит в Париж на уик-енд, собирается помогать мне разгребать эти авгиевы конюшни. Ну и ну!

– Спасибо, – только и выдавила я.

Поставив машину на сигнализацию, мы пошли к подъезду.

Подходила к квартире я с опаской, открыла ключом дверь – все здесь было по-прежнему.

– Ого! – брови Ангела взлетели вверх. – Серьезно работали.

– Здесь пахать день-два как минимум, чтобы все в порядок привести.

– Разберемся, – и Ангел подмигнул мне. – С четырями руками проще. Не так ли?

Я два раза бегала в магазин – покупать моющие средства и порошки, мы расставили мебель, я вымыла полы, Ангел прибил две сорванные книжные полки. Плодами своих трудов мы остались довольны. Но осмотрев квартиру, Ангел скпетически почесал в затылке.

– Диван и кресла вспороты, к тому же пара стульев поломаны. Вряд ли твоя знакомая погладит тебя за это по головке.

– Это точно – не погладит, – уныло откликнулась я. – А что делать?

– Купить новую мебель.

– Я не потяну. Были бы деньги – без проблем. Так бы и сделала.

– Я дам тебе денег.

– Ну, нет!

В зеленых глазах мелькнула сумасшедшая искра.

– Боишься быть обязанной?

– Может быть.

– Считай, что я даю тебе деньги в долг. Когда будешь при деньгах, вернешь.

– В ближайшее время мне это не грозит.

– Откуда ты знаешь?

– Догадываюсь.

– Вот что, Мисс Марпл, во-первых, в жизни никогда ничего нельзя знать наперед. А во-вторых, возможно мы состряпаем сенсационный материал, где половина доли – твоя.

– Ну если так…

– Только так. И никак иначе. Так что завтра купим мебель. А сегодня… – он кивнул. Я ждала, что сейчас он скажет «пока» и уйдет к своей сверкающей машине, в свою жизнь, где все легко, просто, искрометно – или мне так только казалось? – Я предлагаю поехать ко мне и провести оставшийся вечер по-человечески.

– Это как? – невольно рассмеялась я.

– Увидишь.

Заметив мое легкое колебание, Ангел шутливо приложил руку к груди и торжественно заявил:

– Я обещаю, что верну тебя в целостности и сохранности.

– Принято.

Ангел жил там, где и полагается жить небожителям – в красивом новом доме на берегу Москва-реки. Территория вокруг дома была выложена разноцветной тротуарной плиткой, а неподалеку покачивались белоснежные яхты.

– Красиво?

– Супер.

Стеклянный лифт взметнулся вверх, и я смотрела на реку, которая жидким серебром плавилась передо мной.

В холле стояла тишина. Но эта тишина была особенной – здесь пахло солидными деньгами, вежливо-равнодушными соседями и той роскошью, которая не назойлива, а стильна и самодостаточна.

Квартира у Ангела была двухкомнатной – огромная гостиная и небольшая спальня. Еще имелась просторная кухня, длинный холл и лоджия с видом на реку.

– Ты подпольный миллионер? Неужели журналистам так хорошо платят?

– Твои вопросы несколько нескромны. Не находишь?

Я умолкла.

Огромная комната была стерильно-чистой. И почти пустой. Серо-серебристые стены. Белый диван с двумя белыми креслами и белым пушистым ковром. Низкий стеклянный столик. Книжный шкаф. Плазменный телевизор и хороший музыкальный центр.

– Не люблю, когда комнаты перегружены вещами, – пояснил он. – Теперь на кухню. Поужинаем.

Когда мы наелись креветок с овощным рагу, Ангел сказал:

– Бери тарелку с фруктами и пойдем на лоджию. Сейчас закат будем смотреть.

На лоджии стоял столик и два высоких барных стула. Солнце собиралось раскаленным золотисто-оранжевым поплавком нырнуть в воду, но все медлило. Ангел смотрел на меня без улыбки. И я почувствовала некую неловкость. Но уловив мое настроение, он стал рассказывать разные байки и истории, от которых я хохотала до слез, едва не выронив тарелку.

Когда солнце, наконец, со всего маха бултыхнулось в воду, растекаясь по ней, Ангел потянулся так, что хрустнули позвонки, и спросил:

– Спать рано. Гулять – поздно. Что будем делать?

– Может, фильм посмотрим?

– Скучно.

– Скучно, – согласилась я.

– А как насчет лихой гонки на мотоцикле? Каталась когда-нибудь.

– Нет. Но всегда мечтала об этом.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Твоя мечта сегодня будет близка к исполнению. Нет. Не так. Сегодня твоя мечта исполнится. Звучит?

– Еще как! Но я трушу.

– Ничего страшного здесь нет. Пошли! А потом, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Пусть это – банальщина, но всегда попадает в точку. Ну что?