Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

Но, блин ты мой поминальный, грин ты мой зеленый! Вы думаете написать песни и записать их на студии это полдела? Ничего подобного. Даже не четверть. Но обо всем по порядку.

Итак, альбом записан. В смысле, записаны все треки. Осталась ерунда: свести их, отмастерить и издать. И тут выясняется, что никому, кроме нас, это неинтересно. Никто не хочет связываться с нашим альбомом. То есть, он реально никому не нужен, и никто его не хочет ни доделывать, ни выпускать. Совсем. Что, конечно, было обидно, но нисколечко нас не смутило.

Отвлечемся от альбома, давайте я расскажу вам, что такое акустика в нашем понимании.

Как только мы взяли электрогитары и начали играть под барабаны, в воздухе сразу появилось то, что преследует меня до сих пор. Энергия. Мы всегда были энергичной группой, а Горшок и вовсе говорил, что 90 % нашего успеха на сцене – это энергетика. Все правильные ноты взяты до нас, и ничего нового тут уже не изобретешь. А вот привести в мир новую силу и воздействовать ею на окружающих – возможно. Именно это мы и делали. Именно этому и пытались научить Яху, когда он к нам присоединился. Именно это и культивировали. Однако если играть не умеешь, то донести свою энергию до слушателя будет сложновато. И поэтому мы очень много репетировали. Все свободное время.

Мы выплескивали на сцене море энергии, и она затапливала зрителя. Благодаря этому мы и вышли на большие площадки. Каждый, кто попадал на наш концерт, даже случайно, даже просто так, за компанию, уже не мог остановиться и приходил снова и снова. И друзей приводил. Правда, контролировать этот океан энергии мы еще не особо умели, что зачастую приводило к всяческим эксцессам на концертах. Сломанные стулья, например, были не исключением, а скорей правилом. Общая ситуация усложнялась тем, что у Горшка был период непримиримого панк-рока, что выражалось в дикой агрессии в жизни и на сцене. Посему нас неохотно пускали куда-либо играть. Нужно было что-то делать, и мы придумали «акустические концерты». Мы переделали наши энергичные боевики в подобие «акустики» и играли их облегченный вариант, что, впрочем, еще больше заводило публику. Можно это послушать у меня на сайте:

Поскольку концерты назывались акустическими, мы обещали организаторам, что будем на сцене сидеть на стульчиках. Кроме меня, конечно, я всегда играл и записывался стоя. Нам и вправду выносили стульчики, и мы на них сидели. Первые две песни. А потом энергия, которая волной накатывала из зала, захлестывала нас – и понеслась душа в рай! Концерт превращался в обычный праздник, разве что у Яхи гитара была не подключена через овердрайв, а выдавала обычный чистый звук. Иногда к таким концертам мы привлекали Александра Леонтьева, гитариста Лешкиной группы «Кукрыниксы», потому что у него была приличная акустическая гитара.

Менеджер. Рисунок А. Князева

А теперь вернемся к альбому.

По совету Евгения Левина, самого улыбчивого гитариста группы «Алиса», мы изыскали средства на покупку компьютера и суперзвуковой карты, и вот зачем. Мы решили свести альбом сами дома на компьютере. Дело было для нас новое, но интересное. Занимался им в основном Яха. Я приезжал пару раз с творческой инспекцией, но он убедил меня, что работа эта нудная и кропотливая, и я буду только мешать. Я ему сразу поверил, ибо в первый мой приезд Яха три часа занимался тем, что вырезал по одному удару каждого барабана и ставил его на место, ибо барабаны сыграны были не очень ровно. Титанический труд! Яхе помогал Павлик Сажинов, присоединившийся к нам звукорежиссер. Они не только выровняли барабаны и вычистили из них всю грязь (лишние удары, щелчки и пр.), но и полностью сделали весь саунд альбома. То, что мы сейчас слышим, – это результат их трудов.

С этим связана одна смешная история.

Как-то в разговоре Яха с Павликом упомянули о своих заслугах в создании этого шедевра. Горшок пренебрежительно отмахнулся:

– Даже не напоминайте об этой херне!

– А что, там плохой звук? – Яха ничего не понимал.

– Да ладно, сделали и сделали, понятно, что ничего хорошего вы сделать не могли. Забудьте лучше об этом, – сказал Горшок.

– А что тебе не нравится? Мы ж нормально сделали, – влез Павлик и тут же пожалел.

Видимо, Горшок долго носил это в себе, но, не желая обижать ребят, которые и вправду очень старались, старался этой темы не касаться. Но тут они наступили ему на больную мозоль.

– Охеренный звук? Да я ничего херовее в своей жизни не слышал! Да когда я дома у себя этот диск поставил, нас с Анфисой чуть не вырвало! Об этом позоре вообще нужно забыть, и как можно быстрее!!!

Яха реально остолбенел, а у Павлика слезы на глазах выступили.

А мне, в отличие от Горшка, саунд на «Акустическом» очень даже нравился. И напомню, что за всю историю нашей дружбы с Горшком ни разу не было, чтобы наши музыкальные вкусы разошлись. А тут налицо явное противоречие. И мне стало смешно, потому что я, в отличие от Яхи и Павлика, знал Горшка давно и частенько бывал у них с Анфисой дома. Я повел Яху и Павлика к Горшку.

– Гаврила, а ты на чем диск-то слушал? – смешно пока было мне одному. Яха с Павликом стояли расстроенные, Горшку тоже было неудобно. Не любил он людей огорчать.

– Да, на этой фигне, на чем все слушают! Какая разница! На стэйплэйшене, а чего?

Одним словом, Горшок засунул диск в Sony PlayStation (самая первая модель) и слушал его через хреновый монотелевизор. Мы ему, конечно же, включили альбом через нормальные колонки, и он остался доволен. И даже отечески похлопал Павлика по плечу, а это знак высшего одобрения с его стороны для малознакомых людей.

* * *

Собрали мы, значит, альбом и попытались кому-нибудь продать или хотя бы просто втюхать. Не тут-то было. «Мы» в данном случае означает, что этим занимались я и Яха. Наш друг и соратник директор Шумный на тот момент был страстно влюблен в свою будущую жену, у него где-то в это время должна была родиться дочка, и поэтому всеми делами уже несколько лет занимались мы вдвоем.

Горшок нашу невостребованность принимал очень близко к сердцу. Я однажды пришел к Горшку и принес одну прикольную музыкальную тему с рифаком. Горшок посмотрел и говорит: «Знаешь, Шура, ее можно сделать не так и значительно лучше». И переделал. И хотя от того, что я ему принес, не осталось и следа, я был доволен. Позже эта тема превратилась в песню «Разговор с Гоблином». И под конец Горшок сказал: