Рафаэль - Лорел Гамильтон

но не так сильно. Похоже на леопардов, но ее больше, очень много силы. — Я потерла свои руки и поняла, что они уже покрылись мурашками.

— Нам стоит рассказать об этом Жан-Клоду? — Поинтересовалась Клодия.

— Он знает. — Ответила Пьеретта.

— Тогда Мике?

— Жан-Клод ему скажет, если посчитает нужным. — Сказала я.

— Почему ты ощущаешь силу на таком расстоянии? — Спросила Клодия.

— Не уверена, но, думаю, это потому, что Рафаэль стал моим moitié bête, и он царь в значительно большей степени, чем Ричард у волков.

— Мика был бы таким же для леопардов, если бы ты не была такой… — Пьеретта замолчала.

— Что? Просто скажи это, Пьеретта.

— Сломленной.

— Каким образом сломленной?

— У нашего народа тоже есть свои ритуалы и обычаи, моя королева.

— Поговорим о том, что мы упустили в культуре леопардов, когда все это закончится.

— Если ты желаешь.

— Желаю. — Сказала я, взяла Пьеретту за руку и стиснула ее. — Я хочу стать лучшей королевой для всех. Помоги мне с этим, Пьеретта.

Она улыбнулась, и ее красная помада не просто подходила к моей — она и была моей. Мы разделили один тюбик на двоих, как будто пошли в клуб на свидание, и с собой у нас была только маленькая сумочка для всего необходимого, и дележка помады стала просто практичным решением. Для Пьеретты это не был стандартный оттенок, но если мы планируем целоваться сегодня, и не повредить при этом друг другу макияж, то цвет должен подходить или хотя бы сочетаться.

— Я помогу тебе вознести луну на небе, если ты пожелаешь, моя королева.

Это заставило меня улыбнуться и потянуться к ней за осторожным поцелуем. Когда я отстранилась, то поняла, что энергия веркрыс уже не так сильно танцует на моей коже, и это началось с того момента, как я прикоснулась к Пьеретте. Я сообщила об этом ей и Клодии, и оставшиеся минуты пути мы провели, экспериментируя. Прикосновений одними пальцами было недостаточно, однако моей руки, прижатой к ее коже, или ее руки, прижатой к моей, было достаточно, чтобы подавить эту силу. Когда мы держались за руки, целовались или обнимались, поток энергии казался лишь эхом.

— Думаю, будь рядом больше не-крыс, я бы смогла полностью заглушить ее.

— В таком случае, я еще больше рада тому, что сегодня рядом с тобой Пьеретта, потому что если ты так рьяно реагируешь на нашу энергию сейчас, то представь, как оно будет, когда ты окажешься среди нас.

— Теперь это меня слегка беспокоит. — Согласилась я.

— Возможно, что энергия не призовет твоего зверя, моя королева. Быть может, это просто та сила, которую чувствует Рафаэль, и ты ощущаешь ее сквозь него.

— Возможно. — Сказала я, и вдруг почувствовала силу, как огромное бьющееся сердце — оно не было в моей груди, и все же оно было моим. Оно пульсировало и билось для меня. Я коснулась ладонью своей грудной клетки, как будто могла синхронизировать с этим сердцем свой собственный пульс.

Пьеретта все еще держала меня за другую руку. Она стиснула ее покрепче и положила сверху вторую ладонь.

— Моя королева, что не так?

Мой голос был тихим, потому что я все еще прислушивалась к пульсации этой силы.

— Я не уверена, что что-то в принципе не так. Если это то, как ощущает себя Рафаэль, то неудивительно, что он ходит, задрав нос.

— Наши прикосновения все еще помогают тебе? — Уточнила Пьеретта.

— Уже не так сильно. Давай проверим, что будет, если мы не будем соприкасаться.

— Теперь и я чувствую силу всех наших в одном месте. — Подала голос Клодия.

— Дело не только в этом. — Сказала я, и высвободила свою руку из хватки Пьеретты. В ту же секунду, как ее кожа перестала соприкасаться с моей, сила омыла меня, подобно гигантской океанской волне. Так. Много. Силы. На секунду я перестала дышать, как будто задержала дыхание, дожидаясь, пока волна сойдет, и я смогу высунуть голову на поверхность.

— Анита. — Позвала меня Клодия, и ее голос был резким.

Это застало меня врасплох, и я вдруг начала дышать — так, как если бы и вправду все время это была под водой и только что вынырнула.

— Что там еще помимо бойцовских ям? — Спросила я.

— О чем ты?

— Такой объем силы не может исходить только от поединков.

— Пролитая кровь священна, моя королева, а пролитые жизни еще более священны.

Я как будто сражалась за каждое движение грудной клетки, необходимое, чтобы вдохнуть. Надо разобраться, как контролировать эту силу, до того, как мы выйдем из машины. У себя в голове я позвала:

«Жан-Клод, ты это чувствуешь?»

«Чувствую»

Его голос отдавался эхом.

«Как мне с этим справиться?»

«Я могу рассказать тебе, как оседлать эту силу, как заблокировать ее, но плыть сквозь нее гораздо труднее — она такая живая, ma petite, это не моя компетенция»

— Сила — это сила и есть, помоги мне с ней справиться. — Буркнула я.

— Мы постараемся, моя королева.

— Прости, я не собиралась говорить это вслух.

— Опять твои телепатические штучки? — Поинтересовалась Клодия.

— Ага.

— С Жан-Клодом?

— Ага.

— Мы подъезжаем к воротам. — Предупредила она.

Это была высокая ограда с колючей проволокой наверху.

— Время на исходе, Жан-Клод. Если у тебя есть какой-то совет, самое время его озвучить. — Я сказала это вслух, потому что мне было уже наплевать.

Он не стал тратить время на слова — просто показал мне свои знания и навыки управления сверхъестественными силами. Жан-Клод полагал, что века практики смогут мне помочь. У меня перед глазами замелькали воспоминания на эту тему, но они были как колода карт, которую ты тасуешь — ты видишь лишь подсказки и картинки вместо карты целиком, но я вдруг как будто бы смогла запомнить эти карты. Если что-то из того, что он знает, может мне помочь, я это что-то найду. Тут все дело в практике, потому что метафизике мы обучаемся точно так же, как и физическим навыкам. Все происходит не так формально, и группы поменьше — больше упора на индивидуальную подготовку, но мы еще никогда не были так хороши в этом деле, если забыть про Ричарда, который был для нас недостающим кусочком паззла. Я отмахнулась от этой мысли и поняла, что она не моя — это была мысль Жан-Клода. Потеря Ричарда сказалась на нем сильнее, чем на мне, потому что я нашла себе тех, кто заменил мне его в сердце и в постели, а Жан-Клод по-прежнему искал способ заполнить те дыры, которые оставил ему наш отсутствующий вервольф. Жан-Клод втянул свои чувства и