Медиавирус - Николай Трой

«Нет! – подумала Даля, стиснув зубы. – Сначала мы выберемся отсюда, надаем пинков этому Аннигилятору, а уж потом… ну-у, Данил, держись!! Одним кольцом не отделаешься!»

Подумала и опять расстроилась. Вспомнила, как однажды они с Данилом оказались на выставке ювелирных украшений. Даля сразу положила глаз на умопомрачительный серебряный браслет с красиво обработанными камнями. Указала на него с игривым намеком Данилу, а тот… фыркнул и язвительно рассмеялся! Выдал нечто в духе: «Кошмар! Какой дурак такое покупает? Геологи, чтобы дикарям обменивать бусы на шкуры?» Даля надулась, а он все никак понять не мог, что такого сказал…

«Ну уж нет! Теперь все будет по-другому!»

* * *

– Что ты знаешь об Аннигиляторе? – спросила Даля, когда молчать стало невмоготу.

Дикарь вздрогнул, сказал, покосившись:

– К сожалению, – немногое. О его личности ничего не известно, все запросы упираются в глухую стену. Был бы с нами Neo Dolphin, тот бы разобрался, а пока мы можем лишь гадать и наблюдать, вдруг эта сволочь погорит на информации!

– В каком смысле?

– Мы пока нашли только один источник его информации. Два месяца назад на один из наших дата-центров в Казахстане было совершено нападение. Обставили это так, будто целью были серверы одной не слишком крупной фармацевтической компании. Однако, когда наши ребята стали гибнуть, стала понятна истинная цель нападения. Мы, конечно, быстро заткнули эту крысиную нору, но дальше не продвинулись. Кто мог – исчез. Но и Аннигилятор ходит только скрытосетями. Без информации засечь его просто невозможно. И самое худшее в том, что теперь мы вообще не знаем, откуда он берет новую инфу для атак. Нам не известны ни его осведомители, каким-то волшебным образом знающие о нас все, ни спонсоры. Каждая его новая акция все масштабней, требует серьезной подготовки и вложений, словно он намеренно играет на публику. Да и атака на дата-центр была осуществлена не компьютерным гением, а – военными. Возможно, наемниками.

– М-да… негусто. Хотя, как обычно, вы сами виноваты.

Дикарь сощурился с подозрением:

– Это в чем же?

– Это ж вы, хикки, кричите на каждом углу, что информация должна быть бесплатной. Вот кто-то ею и пользуется.

Хакер надулся. Буркнул:

– Свободной.

– Что?

– Не бесплатной, а – свободной.

– А в чем разница?

Дикарь от такого даже вскинулся:

– Разница есть! Бесплатно – free as free beer, а свободно – as free speech. Первое для пиратов и любителей халявы, второе для людей идейных, трудолюбивых, часто самих разрабатывающих программное обеспечение и его распространяющих. Вторые, между прочим, понимают, что лицензии и копирайт, когда дело касается экономики, вещь необходимая. А вот первым на это попросту плевать, то жадные и беспринципные юзвери.

Даля пожала плечами, но хакер не успокаивался:

– Разница заключается в том, что люди требуют доступной каждому, свободно распространяемой информации. Не бесплатной для каждого вора, бомжа и алкоголика, которые почему-то все еще живут среди хороших людей, а – свободной. Будь то политика, данные о новой болезни, способах защиты или просто новый продукт. Пусть, говорит эта фраза, пусть каждый человек на планете получит доступ к ней, все равно, купит или нет, главное, чтобы получил доступ.

– Что-то я не очень понимаю… разве сейчас не так?

– Не всегда. А вообще, впервые фраза стала использоваться в конце двадцатого века, когда полным ходом шло противостояние сверхдержав. Тогда все новейшие разработки электроники, техники, компьютерной инженерии и интеллектуальный труд тщательно цензурировались. Часто люди в других странах просто не имели ни доступа, ни даже понятия о новинках, как было в Советском Союзе, Америке, Индии или Китае. Информация была все еще оружием в первую очередь.

– Оружием для чего?

– Для начала Третьей мировой войны. Интеллект тогда стремились использовать, в первую очередь, в военной промышленности, придумывали все новые и новые способы уничтожения друг друга. Но первым, как и всегда, идея всеобщего мира и свободы информации пришла в голову именно создателям первой сети, которая еще не имела привычного нам всем названия Интернет.

По лицу его бродили тени, брови сшиблись. Он сказал:

– Теперь чувствуешь разницу между человеколюбивым, благородным и честным «информация должна быть свободной», чтобы мир был всюду единым и честным; и тварным, паразитическим «информация должна быть бесплатной»?

Немного подумав, Даля уронила с внезапно прорезавшимся раздражением:

– И все-таки от некоторых людей нужно скрывать определенную информацию.

Прислушивающийся к разговору Таро-кун осведомился вежливо:

– Вы имеете в виду Аннигирятора?

– И Аннигилятора, – отрезала Даля, – и вас! Лезете вечно… гики!

И зашагала дальше, оставив пораженных парней позади.

– Берые женщины такие зрые, – сказал Таро-кун укоризненно. – Японки не такие.

Даля уже хотела как следует выругаться, что с ней случалось исчезающе редко, когда, обернувшись, заметила жесты хакера.

Дикарь, выпучив глаза и кривляясь, изо всех пытался донести непутевому японцу сигнал немедленно заткнуться.

«Иначе, – кривлялся он, – капут!»

И красноречиво чиркнул пальцем по горлу.

– Дураки! – фыркнула Даля.

Япония, Токио, офис Интерпола

Леонид остро распознал в голосе месье Бенуа усталость. И дело было отнюдь не во временной разнице. Кажется, он заранее знал, чем закончится именно для ЕГО человека это задание. Знал, что все надежды на удачу разобьются о будничную реальность ковровых обещаний и истинных суботношений между специальными Бюро. Дипломатия по своей сути родственна шантажу, вымогательству и чему-то вроде древнего правила «самый сочный кусок – сильнейшему». И эта же дипломатия сейчас вынуждала его сказать:

– Не лезь, не мешай, не встревай не в свое дело и не провоцируй конфликт.

– Осознал, – ответил Леонид в темноту кабинета.

Видеосвязь гугл-очки сейчас не транслировали, что и понятно, в Лионе, наверное, раннее утро, месье Бенуа в спальне или только выскочил из постели.

Сидя с закрытыми глазами в кресле в своем кабинете, погруженном в ночной мрак из-за опущенных жалюзи, Леонид казался сам себе средневековым алхимиком или магом. И сейчас происходящая беседа – нечто вроде сеанса телепатической связи. Звук никому не слышен, из динамиков в дужках очков он транслировался через стенки черепа прямиком во внутренне ухо. Слышны только ответы Леонида, ответы человека, словно погруженного в транс или разговаривающего сам с собой.