Медиавирус - Николай Трой

Андрей отвернулся в поспешности, чувствуя, как от дурного запаха крови и вида искалеченных тел подкатила тошнота. Точно так же, как и тогда, когда они с камрадом Гофманом наткнулись на «электрика»[34], чье тело слишком хорошо сохранилось в синей глине и разлагалось все эти годы чрезвычайно медленно.

Дельных мыслей так и не появилось. Только глаза то и дело возвращались к спецназовцам, засевшим в недосягаемом для него фургоне.

И тут он заметил резкое движение на одной из вышек освещения, в огромном количестве расставленных в порту.

Пригляделся…

«Дудка[35]?!»

Замаскированную под антенну связи, на вышке кто-то присобачил снайперскую винтовку. Она легонько водила стволом, выискивая цель, иногда огрызалась сгустком почти невидимого при сиянии ламп дневного света пламени. Сама по себе! Стрелка на вышке не было!

«Что за бред?! – пронеслось у Андрея в голове. – Черт!»

Сразу вспомнились всевозможные модификации ружейных комплексов для удаленной стрельбы. Точно так же винтовка крепилась на вращающихся шарнирах, у ее основания два здоровенных ящика, судя по всему блок управления и запас патронов. По крайней мере такие штуки Андрей видел в фильмах. Жаль – или к счастью?! – сталкиваться с ними в жизни раньше не приходилось.

Осторожно, чтобы не показываться из-под машины, он вытянул шею. Тут же спрятался обратно, но успел заметить еще одну огневую точку чуть поодаль.

Сколько же их здесь? По крайней мере осветительных вышек столько, что создается ощущение, будто это такелаж какого-то бесконечно огромного парусника! На каждой может притаиться смерть!

Но зато теперь Андрей знал, как снайперу удавалось обходить препятствия. Он просто бил из разных точек, полностью сосредоточенный на выстрелах, не думая о безопасности. Да и, черт возьми, может быть, снайперов несколько! Тогда вообще все плохо…

Постепенно выстрелы становились реже. Под беглым огнем еще нескольким полицейским удалось забиться в недра бронированного фургона. Уж там-то стрелку их не достать. Так же, как не достать Андрея. Для снайпера он банально вне поля зрения…

Оказывается, уже стемнело, хотя под вышками дневного освещения этого не было заметно. Немногие уцелевшие мигалки озаряли побоище, красно-синие отблески вспыхивали, только сильнее нагнетая напряжение. В наступившей тишине доносились отголоски портовой жизни, словно из другой реальности. Не было стонов раненых, хрипов умирающих. Маньяк-стрелок исполнил свою задачу с тщательностью Смерти.

«Дальше что? – подумал Андрей. Ясность сознания возвращалась с каждой секундой, паническое напряжение схлынуло, позволяя трезво оценить обстановку. – Наверное, лучше всего пока ждать… наверняка скоро сюда прибудет целая армия. Кто-нибудь обязательно услышит выстрелы, вызовет полицию. Уж они-то смогут разобраться…»

Только… сможет ли он ждать? Неизвестно, насколько опасна рана в боку. Под проклятым бушлатом, в тесноте и под машиной хрен поймешь. Чувствовался только ток крови, ткань одежды постепенно набухала. Пройдет еще немного времени, и он потеряет сознание от кровопотери. А потом и…

В мрачной тишине оглушительно взревел двигатель одного из полицейских автомобилей. Андрей с осторожностью выглянул и обомлел…

Побитую и искореженную пулями машину было хорошо видно, как и то, что ее салон пуст, благо двери нараспашку. Но все же, как в страшном сне, автомобиль самостоятельно завелся, а потом неторопливо откатился к дальнему концу площадки. Послышался сухой треск, когда машина, не рассчитав расстояния, врезалась задним бампером в один из грузовых контейнеров.

Забыв об осторожности, Андрей с ужасом наблюдал, как машина, словно ее игрушечный аналог под управлением озорного мальчишки, разворачивается носом к броневику спецназа. Газует на месте. Под визг покрышек из колесных арок валит белый дым.

И вот она срывается с места…

Спину сковал мороз, когда автомобиль на полной скорости врезался в фургон спецназа. Уши заложило от грохота и металлического скрежета. Фургон под ударом накренился, в кузове закричали в испуге, но броневик вновь встал на четыре колеса.

Снова взвизгнули покрышки, со звоном осыпались осколки стекла, обломки бампера и фар. Полицейская машина вернулась задним ходом на исходную позицию. Пустая, под управлением невидимого убийцы, который вполне мог быть за тысячи миль отсюда, она выглядела жутко.

«Что ж ты за маньяк чертов?!! – успел подумать Андрей. – Он же хочет добить их во что бы то ни стало!»

Но мысль оборвалась, когда один за другим завелись двигатели остальных автомобилей. В том числе заурчал и тот, под днищем которого прятался Андрей…

Япония, подземелья Токио

Коридоры сменялись коллекторами, а те – новыми коридорами. Таро-кун в нимбе иссиня-белого света от лампы шагал впереди с уверенностью, непонятно каким образом ориентируясь в сером однообразии.

Дикарь думал о чем-то своем, Даля тоже молчала. Постепенно в голову стали лезть коварные и неприятные мысли о завтрашнем дне, о будущей жизни. И от этого настроение, и без того не летное, вообще обрело массу свинца.

О новой работе можно уже забыть. Ведь она не успела предупредить сотрудников «MYM», что не явится на работу, да и сможет ли сделать это в ближайшее время? И вообще, сможет ли теперь работать? Надолго ли затянется вся эта канализационная возня?

Мысли о работе, точнее, теперь уже, наверное, о потерянной работе, поселили в душе какую-то особую и мрачную грусть в смеси с разочарованием и злостью. Ну вот почему у нее не получается просто жить и радоваться? Разве мало она перенесла? За что ей это?

Глаза опять защипало, на этот раз от жалости к себе. Сложив ладони на животике, она подумала, а как изменится ситуация, когда родится ребенок? Что будет делать Данил? Защитит ли? Сбережет ли?

Тайком от Дикаря вытирая слезы, она шла, не замечая дороги. В горле застыл комок, а под сердцем образовалась тоскливая пустота. Впервые в жизни захотелось зарыдать в голос и чтобы все вокруг носились, утешали, жалели. Разве она этого не заслужила? Совсем чуть-чуть внимания и заботы, чуткости, мужской защиты – это ведь так мало!

Размякнув от подобных мечтаний, Даля уже всерьез подумывала закатить истерику. Все-таки это здорово сбросит напряжение, с ней будут нянчиться, обещать, сюсюкаться, говорить розовые глупости…

Но… вместо этого она глубоко вздохнула. Раз, потом другой. Украдкой вытерла слезы и приказала себе собраться. Сказалась суровая школа жизни, через которую ей пришлось пройти в юности, когда они с Асей лишились родителей.

Не время раскисать. Да и, в конце концов, разве она забыла, с кем идет рядом? Даже сильные мужчины теряются, увидев женские слезы, а гики просто в ужас придут! Еще неизвестно, кого придется утешать…