Берсеркер - Фред Томас Саберхаген

Люсинда подошла к нему и вдруг начала рассказывать обо всем, что случилось с момента, когда в камере фламландской тюрьмы она услышала новость о смерти Карлсена от чумы.

Он только один раз перебил ее.

– Помоги мне выбраться из этой штуки и найти бронекостюм.

Его рука была сильной, но когда оказался на полу рядом с Люсиндой, она увидела, что он на удивление небольшого роста.

– Продолжай. Что было потом? Она поспешила завершить рассказ, а роботы тем временем облачали Карлсена в космические латы.

– Но почему вас заморозили? – вдруг спросила она, удивленная здоровым и энергичным видом Карлсена.

Он не ответил.

– Иди в боевую рубку. Мы должны спасти заложников.

Карлсен уверенно направился в центр управления

"Нирваны", занял кресло дежурного офицера, уже, очевидно, убитого. Панель перед Карлсеном ожила разноцветными огнями, и он отдал приказ:

– Свяжите меня с курьером.

Через несколько секунд ответил монотонный голос с курьера. Лицо на видеоэкране было плохо освещено, и не очень внимательный наблюдатель вполне мог принять это создание за обычного дежурного по связи на курьере.

– Говорит главнокомандующий Карлсен. – Карлсен использовал титул, который носил в тот великий день битвы у Каменного Края. – Я сейчас прибуду к вам на борт. Мне нужно поговорить с вашими людьми.

Сумеречная фигура шевельнулась.

– Понял вас, сэр.

Карлсен тут же отключил связь.

– Это даст нам некоторое время. Так, теперь мне нужен... мне нужна шлюпка, самая скоростная. Роботы погрузят на нее саркофаг. Сейчас я под воздействием пробуждающих стимуляторов, но вскоре мне может понадобиться небольшой отдых в морозильнике.

– Вы отправитесь на курьер? Карлсен уже встал из кресла.

– Я хорошо изучил поведение берсеркеров. Если назначение этого устройства – преследовать меня, он не станет тратить секунду на выстрел по заложникам, если на прицеле буду я.

– Нет, – прошептала Люсинда. – Вы ведь нужны всем нам... всем людям...

– Я пока не собираюсь совершить самоубийство. У меня в запасе имеется пара трюков. – Вдруг его тон изменился. – Ты говоришь, Фелипе жив?

– Кажется.

Карлсен закрыл глаза, губы его беззвучно шевелились. Потом, взглянув на Люсинду, он схватил стилус и листок с консоли дежурного офицера.

– Передай это Фелипе, – сказал он, что-то записывая. – Он освободит тебя и капитана курьера. Вы для его власти не угроза, не то что я...

Он кончил писать, свернул листок и передал Люсинде.

– Пора. Хранит вас Бог.

Люсинда, оставшись в боевой рубке, видела старт кристального кораблика Карлсена. Капсула покинула ангар "Нирваны" и по плавной дуге устремилась к берсеркеру, где зависла на некотором расстоянии от шлюпки с заложниками.

– Берсеркер, – услышала Люсинда голос Карлсена.

– Ты видишь, что это в самом деле я, не так ли? Ты уже запеленговал мою передачу? Ты уже сфотографировал через камеру видеоканала рисунок моей сетчатки?

И на максимальном ускорении капсула шлюпки понеслась прочь, совершая резкие зигзаги, уходя от залпов берсеркера, открывшего огонь из всех орудий и ракетных установок. Карлсен не ошибся. Берсеркер не истратил зря ни одной секунды. Он оставил в покое заложников и бросился в погоню за капсулой Карлсена.

– Огонь по курьеру! – отчаянно закричала Люсинда.

– Уничтожить корабль-курьер!

Но залп ракетных установок "Нирваны" не настиг удаляющуюся цель. Скорее всего, помешали искажения в ткани пространства – курьер уже достиг границы воздействия гипермассы.

Берсеркер не мог поразить капсулу Карлсена, но и Карлсен не мог оторваться от преследователя. Кристаллик его шлюпки исчез за завесой залпов берсеркера, втянутый в водоворот гипермассы.

– Догони их! – приказала Люсинда.

Звезды по курсу немедленно стали голубее, но тут же автопилот блокировал приказ. Голос компьютера объяснил Люсинде, что ускоряться далее данного предела опасно для жизни экипажа, гипермасса была слишком близко.

Пойманный в гравитационный водоворот, против которого бессильны любые двигатели, шлюпка Карлсена неслась к гипермассе. И прямо за шлюпкой мчался берсеркер, поглощенный стремлением убедиться в гибели врага номер один.

Две ярко-красные точки неслись вместе с огромным облаком падающей в гипермассу пыли, словно улетая к горизонту закатного неба какой-то планеты. А потом красное смещение гипермассы проглотило блестящие пылинки, и они исчезли из обычной Вселенной.

Некоторое время спустя роботы доставили на борт "Нирваны" заложников берсеркера. Хольт обнаружил Люсинду одиноко стоящей у панорамного иллюминатора.

– Он пожертвовал собой ради вашего спасения, – сказала она. – Он вас даже никогда не видел.

– Я знаю. – Помолчав, Хольт добавил: – Я говорил только что с лордом Ногарой. Не знаю почему, но вас приказано освободить. И меня за помощь берсеркеру тоже не станут судить. И это при том, что Ногара нас явно ненавидит...

Она не слушала, только смотрела в иллюминатор.

– Когда-нибудь ты мне все о нем расскажешь, – сказал Хольт и обнял плечи Люсинды. Она, словно отмахиваясь от назойливой мухи, повела плечами. Хольту пришлось убрать руку. – Понятно, – сказал Хольт, помолчав. И пошел проверить, как дела у его команды.

"Борьба за власть среди людей не прекращалась даже под угрозой гибели. По крайней мере, на одной колонизированной планете борьба за власть привела к гражданской войне. Война, эпидемии и потеря связи с остальным человечеством уничтожили цивилизацию этого мира.

Фантом моего сознания, бессильный помочь, призраком бродил среди выживших варваров. Эти люди казались такими же беспомощными как и овцы, которых она разводили, – в глазах древнего механического волка космических пространств."

Темный силуэт, высотой в рост человека, возник в ночном пространстве между сторожевыми кострами. Он двигался беззвучно, как во сне. Дункан, как всегда держал под наблюдением подветренную сторону, хотя это было нелегко – усталость притупила внимание шестнадцатилетнего пастуха. К тому же в это лето Дункан познал тревогу размышлений о жизни, что для его возраста было естественно.

Дункан поднял копье. Отпугивая волка, устрашающе крикнул. Несколько секунд глаза-угли смотрели на него, потом волк отвернулся, глухо рыкнул и пропал во тьме за границей светового круга.

Дункан перевел дух. Если бы волк напал, он, скорее всего, загрыз бы Дункана. Но при свете пламени волки нападать боялись.

Дункан чувствовал взгляд сотен поблескивающих овечьих глаз: животные сбились испуганной кучей, одна овца раза два жалобно проблеяла.