Помни меня - Дэнис Аллен

– Мои родители никогда бы не начали обед с десерта, – сказала она, ковыряя вилкой остывающее мясо. – Даже если бы от этого зависела их жизнь. И еще… они всегда съедали бобы до последней горошины, считая неприличным оставлять на тарелке хоть крошку.

– Иными словами, они не умели веселиться, и им не о чем было бы говорить во время такой веселой трапезы. – Джек пожалел, что его любопытство заставило Аманду погрустнеть. Он решил исправить положение и поднялся. – Вы, кажется, говорили что-то о вальсе, мисс Дарлингтон?

– Да. – Ее лицо мгновенно просияло. Она захлопала в ладоши, как ребенок. – Но ведь у нас нет музыки! А танцевать без музыки как-то глупо!

– Я помню, что обладал раньше некоторыми музыкальными способностями, поэтому могу напеть мотив. – С этими словами он протянул к ней руки.

Аманда засмеялась и поднялась с кресла.

– Может быть, снимете шаль, – предложил он. – Здесь и так жарко, а нам придется все время двигаться.

Аманда сняла шаль и повесила ее на спинку кресла. Джек хотел предложить ей расстегнуть еще пару пуговиц, но решил, что лучше не испытывать судьбу.

Комната была небольшой, поэтому Джек отодвинул мебель, чтобы освободить место в центре. Шум привлек внимание мистера Теббза, который заглянул к ним, молча забрал со стола грязную посуду и удалился, чтобы «оставить новобрачных наедине».

Джек сделал вид, что не замечает внезапного замешательства Аманды. Он вышел на середину комнаты, расставил руки в стороны и повелительно улыбнулся:

– Ну же, леди Торнфилд, потанцуйте со своим мужем.

Аманда смущенно замялась, как ребенок перед входом в Королевский цирк – он боится войти, хотя и очень хочет этого. Она прижала руки к груди и несмело двинулась к нему. Ее глаза горели, щеки пылали, грудь часто вздымалась от волнения. Даже черное платье было ей в этот вечер к лицу, выгодно подчеркивая тонкую талию и округлость грудей, бледность кожи и великолепие пышных волос.

Джек стиснул зубы и поспешил напомнить себе, что обещал вести себя как джентльмен, а значит, не целовать ее, не обнимать, а лишь легко поддерживать за талию, чтобы их движения были слаженными.

Аманда вошла в его объятия с внутренним трепетом, как грешники входят во врата рая. Он осторожно взял ее за руку и встал в позицию для вальса, но если бы ему захотелось большего, она оказалась бы в его полной власти. Слава Богу, он действительно был джентльменом.

– Я буду вести, а вы меня слушайтесь, – вымолвил он слегка охрипшим голосом и начал напевать мелодию, под которую они стали танцевать свой первый в жизни вальс.

У него обнаружился глубокий приятный голос, который отдавался эхом в сердце Аманды. Она робко подняла голову и увидела его подбородок. Стоит встать на цыпочки, и она смогла бы дотянуться до его губ и поцеловать их – если бы только осмелилась…

– Что это за мелодия? – спросила она, надеясь, что разговор отвлечет ее и она перестанет ощущать, как огнем горит ее кожа на спине в том месте, где он прикасается к ней.

– Понятия не имею. Но уверен, что я когда-то уже танцевал под эту музыку.

– Да, наверное… – Она вдруг обнаружила, что ревнует его к тем женщинам, к которым он когда-либо прикасался.

– Наверное, родители запрещали вам вальсировать? – спросил он.

– В «Дамском журнале» была статья, рекомендующая молодым леди отказываться от этого танца. Там говорилось, что человеческая природа так примитивна и груба, что ни один мужчина не в состоянии преодолеть свой инстинкт, если рядом с ним находится женщина. Моя мать полностью была согласна с этим мнением.

– Ваша мать ошибалась, – склонившись к ней, возразил Джек. – Вот сейчас мы с вами танцуем, и ничего страшного не происходит. Разве я не прав, мисс Дарлингтон?

Аманда заметила некоторую натянутость в его улыбке. Неужели его так же тянет к ней, как и ее к нему? Неужели он тоже мечтает о повторении того поцелуя?

– Да, – признала она. – Вы держитесь чрезвычайно достойно. – Сказав это, она склонила голову ему на грудь, и он сжал ее в объятиях.

Она слышала биение его сердца. Оно колотилось с той же силой и частотой, что и ее собственное. Они продолжали медленно двигаться по комнате. Джек напевал все тише, пока не смолк совсем. Танец сам собой закончился, и они замерли в центре комнаты в полной неподвижности.

В тишине были слышны лишь стук дождевых капель по крыше и потрескивание поленьев в камине. Аманда подняла глаза на Джека. Их губы разделяли всего несколько дюймов.

В этот момент она приняла решение. Она хотела довести игру до конца, каким бы он ни был. Она всем сердцем поверила в то, что завтрашний день не наступит, а если и наступит, то это будет уже совсем другой день. У нее останутся воспоминания о прекрасной ночи, проведенной в объятиях красивого мужчины.

Она решила отдаться Джеку.

– Я говорила, что никогда больше не попрошу вас поцеловать меня, но…

– Я хочу поцеловать вас, Аманда, больше всего на свете хочу этого. Но я дал клятву. – Его горячее дыхание опалило ей губы.

– Я освобождаю вас от клятвы.

– Вы не понимаете, что говорите, – простонал он.

– Почему вы так думаете? Я не пила вина, лишь бокал молока. – Улыбка задрожала на ее губах. – Я готова поручиться, что действую в здравом уме и трезвой памяти.

– Но я не могу сказать того же о себе, потому что вы сводите меня с ума. Я утратил способность думать! Я обещал не компрометировать вас, а вы подвергаете меня такому искушению. Я ни… – Он осекся. Он хотел сказать, что никогда не желал женщину так сильно, но побоялся возбудить ее подозрения.

– Что – ни?

– Если я поцелую вас, то, возможно, не смогу остановиться.

– Я не хочу, чтобы вы останавливались, – прошептала она. – Я хочу, чтобы вы любили меня.

У Джека подогнулись колени. Ему захотелось опустить ее на пол и немедленно овладеть ею. Тряхнув головой, он избавился от морока и произнес:

– Но вы даже не знаете, кто я! Вы ничего обо мне не знаете.

– Я знаю все, что мне нужно. – Она погладила его по спине. – Вы нежный, добрый и веселый. Мне нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, и я люблю прикасаться к вам.

Ее восхитительные руки легли на его затылок, и пальцы зарылись в густые волосы. Он закрыл глаза и сосредоточился на волнующих ощущениях, пронзивших все его существо.

– Джон, вы сказали, что, возможно, это последняя ночь, которую мы проводим вместе. Я хочу запомнить ее на всю жизнь.

– А вы сказали, что никогда не выйдете замуж. Я в это не верю, Аманда, – стиснув кулаки, ответил он. – Наступит день, когда вы влюбитесь. Вы выйдете замуж и захотите, чтобы этой ночи никогда не было в вашей жизни.

– Нет, этого не будет. Я никогда не захочу забыть тот сладостный трепет, который охватил меня тогда, возле ручья, и тот, что я испытываю сейчас.